Читать книгу "Аварийная команда - Роман Глушков"

А вот лицо горбуна я не разглядел, сколько ни старался. Помнится, был в фильме Роберта Родригеса «Отчаянный» эпизод, когда мститель с гитарой заходит в бар и направляется к стойке, но лицо его все время находится в тени. Даже в те мгновения, когда гитарист вроде бы появляется на свету; такова была своеобразная режиссерская находка, обязанная подчеркнуть мрачный и загадочный образ главного героя… С незнакомцем творилось нечто похожее. На него падал рассеянный свет ночника, а также отблески фонарей, что изредка мелькали за вагонным окном. Я отчетливо видел, что визитер отбрасывает тень, следовательно, к нечистой силе он не принадлежал. Но лицо его при этом было словно окутано черной дымкой, которая не позволяла разглядеть, что же под ней скрывается. А длинные всколоченные волосы, что патлами свисали незнакомцу почти до колен, лишь усиливали отталкивающее впечатление от его внешности.

У меня по спине пробежали мурашки. Молчаливый урод без лица вновь заставил меня вспомнить те позабытые страхи, какие я испытывал в детстве, исследуя с приятелями темные подвалы. «Наверное, все-таки сплю и вижу кошмар», – умозаключил я, только уже знал, что это неправда. Слишком реальная была картина, да и пистолет во вспотевшей ладони был вполне материальным и готовым в любую секунду разнести незнакомцу голову. Впрочем, не исключалось, что это все же товарищи ради хохмы подсыпали мне в водку какой-нибудь наркотик и теперь дружно посмеивались под дверью, слушая мою перебранку с самим собой.

– Кто ты, черт тебя подери? – повторил я, усаживаясь на край кушетки и не спуская визитера с прицела. – Говори, а иначе стреляю!..

Очевидно, придется нарушить данное дяде Пантелею обещание и разбудить нашу соседку, но меня уже начинала бесить эта загадочная игра. Явился пугать, так пугай; поговорить – так говори. Вот бы мы сегодня у Подвольского нацепили на головы чулки, расселись перед ним и начали в молчанку играть! Что, интересно, подумал бы тогда о нас Адам?

Однако моя повторная угроза все же возымела эффект.

– Для тебя неважно, кто я и откуда, человек по имени Глеб, – заговорил наконец незнакомец. Голос его звучал надтреснуто и неестественно, будто был записан на виниловую пластинку. – Зови меня просто Рип. Я прибыл сюда затем, чтобы устранить одну серьезную проблему. И если Рип не сделает этого, ты, Глеб, и все остальные обитатели твоей Проекции, а также сама она исчезнут. Рип не может допустить такого, потому что это не понравится Держателю и нарушит целостность Проекционного Спектра. К тому же при этом неизбежно возникнет волна, которая захлестнет Рефлектор и Карантинную Зону. Этого допустить нельзя, Глеб, иначе Держатель накажет Рипа и выгонит его из Ядра. А я не хочу угодить в Беспросветную Зону. Там темно и холодно. Прежде чем попасть в Ядро, я прошел очень трудный путь, поэтому сделаю все, что угодно, лишь бы остаться там.

– Очень сочувствую тебе, Рип, – как можно искреннее произнес я. – Но давай лучше позовем проводника, и ты расскажешь свою историю ему. Клянусь, дядя Пантелей – хороший, отзывчивый человек и непременно тебе поможет…

«Да это ж обычный псих, который задал стрекача из горниловской лечебницы и каким-то образом пробрался в поезд! – осенило меня, отчего на душе моментально полегчало. Хватит уже на сегодня мистики! И от одной аномалии не успел толком отойти, а тут, как снег на голову, другая свалилась. – А может, придурка Рипа везут в Калиногорск на лечение, и, когда санитары уснули, он, неприкаянный, отправился бродить по составу и донимать пассажиров россказнями о своих глюках. А крыша-то у парня капитально съехала. Даже в историю болезни заглядывать не надо – и так заметно. Однако любопытно, что все-таки у Рипа с лицом? И откуда он знает мое имя? У дяди Пантелея выведал, что ли? И как только он психа к себе в вагон запустил!»

– Не зови проводника, Глеб, – попросил Рип. – Просто отдай мне Концептор, и я уйду. И все сразу вернется на свои места, обещаю.

– Какой такой Концептор? – полюбопытствовал я, медленно поднимаясь с кушетки и начиная понемногу двигаться к селектору, «зиг-зауэр» оставался у меня в руке на боевом взводе. А вдруг Рип только прикидывается спокойным? Буйные психи – народ коварный. Вот подойду я к ночному гостю, а он как выхватит из-под полы топор… Да что там топор! И обычный карандаш в руках безумца может легко стать орудием убийства.

– Тот самый Концептор, который ты отобрал у Человека При Деле, – пояснил Рип. Было совершенно неясно, наблюдал он за моими действиями или смотрел в сторону, поскольку ни глаз, ни лица Рипа я так и не видел.

– Ты хотел сказать, «у делового человека»?.. – Меня вдруг ошарашило, что Рип несет отнюдь не бред и появление здесь странного урода напрямую связано со странной вещицей, что лежала у нас в кейсе. – А как зовут этого господина? Случайно, не Адам?

– Имя Человека При Деле – Адам, – подтвердил Рип. Я остановился и в нерешительности посмотрел на кнопку вызова проводника. Нет, присутствие дяди Пантелея при нашем разговоре пока нежелательно. – …Он допустил серьезную ошибку, позволив Глебу забрать у него Концептор. Но с Людьми При Деле такое часто происходит – Адамы всегда плохо выполняли свой долг и не понимали всей опасности небрежного отношения к Делу. Рип не впервые возвращает Человеку При Деле утраченный Концептор. Отдай его мне, Глеб, и я немедленно уйду. Отдай, ведь ты в состоянии сделать это сам, без моего вмешательства.

– А сколько раз тебе его возвращали добровольно? – поинтересовался я. Блеск инкрустированных в армиллу самоцветов до сих пор стоял у меня перед глазами. От этого просьба безумца Рипа звучала еще наивнее, чем хрестоматийный призыв кота-пацифиста Леопольда к мышам: «Ребята, давайте жить дружно!»

– Очень редко, – сознался Рип. – Но я все равно сначала попрошу тебя отдать мне Концептор на таком условии. Ведь это не противоречит законам вашей Проекции и является самым приемлемым разрешением нашего конфликта.

– Понятия не имею, в каком мире и по каким законам ты живешь! – с вызовом ответил я. Кто бы ни подослал сюда Рипа, идея этого вымогательства была явно неудачной. – Но Концептор – или как он там называется? – ты получишь только через мой труп! Возвращайся и скажи Подвольскому, что он не на тех наехал! Если Адам считает, что живет по понятиям, то пусть прекращает выпендриваться и ведет себя достойно. А лично от меня передай, чтобы в следующий раз он нанимал для такой работы серьезных ребят, а не выпускников циркового училища… Проваливай!

– Ничего нового под солнцем! – философско-поэтическим тоном изрек Рип. Выполнять мое требование он не спешил, так и продолжал сидеть в кресле, даже позы не переменил. – О Трудный Мир, где все принято делать по пути наибольшего сопротивления! И за что только Держатель так любит эту Проекцию?

– Ты меня плохо расслышал? – сострожился я. – Пошел вон, клоун!

– Как пожелаешь, Глеб, – тяжко вздохнул горбун. – Мне не привыкать.

После этих слов он выскочил из кресла и от всей души засветил мне в лоб…

Конечно, это не противоречило бы здравому смыслу, находись мы сейчас с Рипом на месте друг друга. То есть если бы я сидел в кресле и философствовал, а он набросился на меня с кулаками. В таком случае да – для Глеба Свекольникова, в прошлом мастера спорта по боксу, было бы простительно получить по морде от неуклюжего горбуна. Но все случилось именно так, как описано выше: уроду удалось застать меня врасплох даже тогда, когда я ожидал от него подобной каверзы.