Читать книгу "Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941-1943 - Армстронг Джон"

Если нападения на коллаборационистов отмечались повсеместно, то в донесениях 255-й пехотной дивизии отмечено всего несколько случаев диверсий и нападений на отдельных военнослужащих или их небольшие группы. В конце года, по всей видимости, активность партизан пошла на спад; к тому времени, согласно немецким донесениям, партизаны запаслись достаточным количеством продовольствия на зиму и удалились на «зимние квартиры».

На основании представленных здесь материалов партизанское движение в районе Ельни и Дорогобужа в последние месяцы 1941 года можно назвать лишь зарождающимся. Здесь, по всей видимости, имели место мелкие стычки, но партизанских действий, которые наносили бы крупный урон оккупантам, отмечено не было. Действия партизан не препятствовали и практически не влияли на продолжавшееся немецкое наступление, нет также указаний на то, что предпринимались попытки активизировать их действия. Однако последовавшее изменение обстановки на фронте вскоре дало о себе знать даже в самых отдаленных деревнях.

Глава 2Советский прорыв и организация крупномасштабного партизанского движения, январь-март 1942 г.

Советский прорыв и его последствия

Наступление немцев на Москву достигло своего пика 6 декабря 1941 года. Мощь атакующих немецких сил скорее была видимой, чем реальной. Большинство дивизий было обескровлено непрерывными сражениями в ходе быстрого продвижения на огромные расстояния без соответствующего обеспечения резервами. В результате, когда советская сторона нанесла ответный удар свежими силами, немцы вынуждены были начать поспешное отступление, превратившееся в беспорядочное бегство, и по мере того, как различные армии пытались отступать вдоль основных линий коммуникаций, немецкая линия фронта часто оказывалась прорванной. В январе и феврале советское наступление и отступление немцев затронуло район, являющийся предметом данного исследования.

Рис. 2. Положение на фронте в районе Ельни и Дорогобужа, декабрь 1941 г. – март 1942 г.

В середине января 1942 года южный фланг советского наступления, призванного окружить значительную часть немецкой группы армий «Центр», вклинился в район к югу от Вязьмы. При поддержке подразделений 4-го и 5-го воздушно-десантных корпусов советские войска предприняли попытку взять Вязьму, отрезать железнодорожную ветку и дорогу Вязьма – Смоленск и соединиться с северным флангом советского наступления, прорвавшего линию фронта западнее Ржева и повернувшего на юг. Помимо этих сил мелкие подразделения десантников были выброшены дальше к западу, между Вязьмой и Дорогобужем; об их действиях подробнее будет сказано ниже. Показанные на рисунке 2 удары советских войск демонстрируют в общем виде положение, существовавшее на фронте в районе Ельни и Дорогобужа с декабря 1941 по март 1942 года.

В конце января и в течение всего февраля немецкие войска вели тяжелые бои с целью сохранения линии фронта, и в конце концов им удалось остановить советское наступление, не позволив ему добиться поставленных целей. Бреши, образовавшиеся на линии фронта в результате прорывов советских войск южнее и севернее Юхнова и между Юхновом и Сухиничами, были ликвидированы, и советские войска, остававшиеся к западу от новой линии фронта, оказались отрезанными. В северо-восточной части котла находилась 33-я армия, а в центре и на юге – 4-й воздушно-десантный корпус и 1-й гвардейский кавалерийский корпус.

Сложившееся в результате этого положение в общих чертах представлено на рисунке 2. Однако не следует забывать, что, за исключением изображенных на схеме стабильных участков фронта, четкой и непрерывной линии фронта не существовало. В обширном районе в тылу у немцев, наводненном партизанами, подразделениями десантников и другими частями регулярной армии[9], сложилось крайне запутанное положение, в частности, немцы, не имевшие поначалу достаточных сил для действий в образовавшемся котле, испытывали большие трудности.

Последствия этих событий крайне важны для понимания отношения населения. Вера в превосходящую мощь немецкой армии и неминуемое крушение советского режима исчезла. Каковы бы ни были чаяния народа, люди теперь повсеместно ожидали возвращения советской власти. Начальник тыла 4-й армии немцев сообщал: «Положение в тылу армии претерпело коренное изменение. Район можно было считать полностью усмиренным и лишенным партизан; пока мы добивались побед, население было полностью на нашей стороне. Теперь русское население больше не верит в нашу мощь. Они видят, что с нами происходит, а о том, чего они не видят, они узнают благодаря прекрасно организованной сети советских агентов».

И еще: «Русское население больше не верит в мощь наших вооруженных сил. Оно стало свидетелем отступления наших войск и видит, что мы больше не хозяева положения в тылу». О последствиях этого прямо говорится в донесениях того же командования: «В настоящее время партизанам намного легче, чем прошлым летом, находить сторонников, переманивать на свою сторону колеблющихся и вынуждать тех, кто опасается возвращения большевиков, поддерживать их».

Хотя в представленных документах нет прямых указаний на это, изменения в настроениях населения, вызванные положением на фронте, по всей видимости, имели прямое отношение к советским успехам по призыву партизан в 1942 году. Этот фактор был особенно важен для бывших красноармейцев, скрывавшихся в течение зимы. Вероятно, они опасались привлечения к ответственности за дезертирство в случае отказа присоединиться к партизанам.

Формирование крупномасштабного партизанского движения

В конце января 1942 года в Дорогобуже был создан штаб, осуществлявший руководство партизанским движением по всей округе. Вначале штаб действовал под руководством местных партийных работников, но большую часть времени его начальником являлся генерал П. Белов, командир 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, или назначенный им офицер. Во второй половине января, феврале и марте 1942 года, очевидно по поступавшим из Дорогобужа приказам, прилагаются усилия к созданию крупного партизанского движения. Хотя копий выпущенных в то время приказов обнаружено не было, не приходится сомневаться, что поступали директивы формировать партизанские отряды из красноармейцев и местного населения. Политрук партизанского отряда под командованием Афанасьева сообщал: «В феврале командир отряда Афанасьев сделал доклад о действиях и положении отряда на совещании у генерала Белова в Дорогобуже. От генерала Белова им был получен приказ о мобилизации в его районе мужского населения и отправке в Дорогобуж тех, кто уже находился на службе [в Красной армии], в особенности красноармейцев младших возрастных групп. Этих людей следовало направлять [в Дорогобуж] с их оружием – винтовками и автоматами. Оттуда этих людей должны были отправлять самолетами в части Красной армии. Аэродром, куда приземляются самолеты, находится в двух километрах к югу от Дорогобужа. Один раз в неделю прилетал самолет и забирал 20 человек. Помимо того, эти же самолеты доставляли специально подготовленных военнослужащих, в частности тех, кто должен был занимать руководящие должности [командиров]. До настоящего момента [11 марта 1942 г.] таких людей в отряде Афанасьева не появилось».