Читать книгу "Аэронавт - Петр Заспа"

Генерал, молча, с выражением крайней брезгливости на лице, наблюдал за его приступом паники. Подождав несколько минут, он подозвал охранявшего вход в башню гвардейца и снял с его плеча штуцер. Стрелял генерал так же хорошо, как и ходил по стенам. После раскатистого хлопка, арестант сполз на внешнюю сторону и полетел на деревья уже безжизненным телом.

Больше желающих испытывать судьбу не было.

Генерал смерил с ног до головы каждого из перебравшейся шестёрки и вновь начал раскачиваться с каблука на носок начищенных хромовых сапог, оценивающе разглядывая узников.

Тогда Стефан решился задать волнующий всех вопрос:

– Ваше превосходительство, что будет с нами?

Генерал оставил его вопрос без ответа и, выдержав длинную задумчивую паузу, наконец соизволил нарушить тишину:

– Я командэр Юлиус! А вы, заурядная, ограниченная серость, которую, к сожалению, наша цивилизация плодит миллионами во всех странах мира! Но у вас появился шанс подняться над этим плебейским обществом. Теперь вы возвыситесь над всеми в прямом и переносном смысле, потому что отныне вы – аэронавты!

Глава вторая

Аэронавт

Раскисшая после недавнего летнего дождя дорога последний раз вильнула между сосен и выбежала на огромное поле, ограждённое тремя рядами колючей проволоки. Подвода, запряжённая двойкой низкорослых лошадок, остановилась рядом со шлагбаумом, и прозевавший их появление часовой торопливо вскочил, выставив вперёд штуцер с широким трёхгранным штыком.

– Стой! Вас, господин унтер-офицер, я знаю! – Он подслеповато прищурился, разглядывая свесивших с повозки ноги пассажиров. – А остальные мне неизвестны. Вам придётся подождать, пока я отправлю посыльного к вахмистру Миниху.

– Открывай дорогу! – небрежно бросил часовому сидевший рядом с погонщиком на козлах унтер-офицер. – По приказу командэра Юлиуса я везу новобранцев на «Августейшую династию». Командэр едет следом, и он не любит, если кто-то задерживает его дирижабль с вылетом.

Часовой растерянно взглянул на унтер-офицера, затем на караулку, где находился дежурный вахмистр, которого он откровенно побаивался, но упоминание имени командэра прозвучало ещё страшнее, и в неравной борьбе чувства долга и страха очень скоро победил страх. Часовой выдавил жалкую улыбку и навалился всем телом на противовес шлагбаума, поднимая вверх полосатое бревно.

Повозка скрипнула, сделала резкий поворот вдоль ограждения, и Смородин увидел гигантское поле, сплошь уставленное пронумерованными ангарами, казармами и складами. Центр территории занимали столбы закреплённых на растяжках мачт. От их ажурных, собранных из стальных труб креплений тянулись тонкие нити гайдропов. Подобно паутине, они опутывали огромные серые туши дирижаблей, закрывших собой половину горизонта. Выстроившиеся в идеальную шеренгу вытянутые, будто разбухшие сигары, дирижабли застыли, как выброшенные на сушу киты. На их серых боках горели золотом имена, вышитые готическим шрифтом и обведённые кроваво-красным бархатом. Первым в ряду, замер дирижабль с многообещающим названием «Забияка». Следующим выставил округлый нос «Солнце Дакии». Прочитав имя третьего дирижабля, Смородин не удержался от улыбки, отметив, что аэронавтам не чуждо чувство юмора. Значительно превосходя два первых по размерам, завис в метре от земли гигант «Мышонок». Снизу, вдоль его стометрового продолговатого пузыря тянулась узкая, похожая на растянутый и перевёрнутый вагон, гондола с квадратными стёклами окон. Из таких же квадратных дверей на землю спускался трап, у которого стоял часовой в красной фуражке с крошечным козырьком. Но дальше из-за «Мышонка» показалась «Августейшая династия», и Смородин понял, что и на такую огромную мышь всегда найдётся ещё большая кошка. Дирижабль командэра Юлиуса превосходил размерами своего соседа не менее чем в полтора раза. А украшенная ястребами гондола – и того больше. Её носовая часть не была сложена из прямоугольных, закреплённых в каркасных рамах стёкол, как у «Мышонка», а образовывала единый прозрачный колпак, сквозь который просматривались круглый корабельный штурвал и ряд откидных столов.

Унтер-офицер с гордостью оглянулся на раскрывших от изумления рты новобранцев и, спрыгнув с повозки, кивнул на дирижабль:

– Что, окопники, дух вышибло? Это вам не в норах по лесам прятаться! Это величайшее чудо техники – её величество «Августейшая династия»! Такого вы больше нигде не увидите, вши пехотные. Сто пятьдесят метров от носового вымпела до хвостового киля! Десять тысяч килограммов полезной нагрузки! И это при том, что только у нас стоят новейшие, последней модели, баллонные движители, под которыми мы можем лететь со скоростью аж сто километров в час!

Сполна насладившись произведённым на новичков эффектом, унтер-офицер щёлкнул пальцами часовому:

– Передай боцману приказ герр командэра: – немедленно готовиться к вылету!

Часовой снял с крепления похожий на большую лейку раструб, надетый на уходящий внутрь гондолы шланг, и, выкрикнув, повторил команду. Смородин услышал, как где-то внутри зазвучала трель свистка, и наружу высыпал экипаж, минуя трап и спрыгивая на траву. На возвышавшейся рядом с дирижаблем мачте вздёрнули красный флаг, извещавший, что теперь корабль готовится к полёту. Завидев сигнал, из казармы на краю поля выбежала ещё одна команда, в отличие от красной униформы аэронавтов, одетая в чёрную робу и широкие краги до локтей.

Смородин с пониманием разглядывал их возню вокруг канатов, удерживающих дирижабль на земле. Казалось, что он смотрит хронику, на которой первая кинокамера синематографа братьев Люмьер запечатлела подготовку к взлёту детища графа Цеппелина. Только там, насколько он помнил, дирижабль раскачивало из стороны в сторону, а здесь он стоял смирно и, будто вытянувшись, ожидал своего хозяина. Командэр Юлиус не заставил себя долго ждать, и лишь команда в алой форме замерла вдоль выкрашенной в золотой цвет гондолы, его превосходительство проехал верхом через шлагбаум аэродрома, как про себя окрестил поле Смородин. Спрыгнув с коня, командэр бросил поводья денщикам и замер в десяти шагах от дирижабля.

– Герр командэр! – лихо отрапортовал ему офицер с тонкой саблей на боку. – «Августейшая династия» к полёту готова! Доложил вахтенный офицер, мичман Кутасов!

– Прекрасно, Кутасов, – Генерал бросил вдоль строя ленивый взгляд и, заметив выделявшихся из общей массы новобранцев, кивнул на них мичману: – Мы ненадолго. Поднимемся и сразу на посадку.

– Я вас понимаю, ваше превосходительство! Прикажете переодеть их до вылета?

– Нет. Как обычно – после посвящения.

– Сколько прикажете готовить интенданту комплектов формы, герр командэр? – спросил мичман, покосившись на шесть фигур в конце строя.

– Пять.

Внутри гондолы дирижабля было темно. Грузовое помещение освещалось через крохотные окна, размером не превышавшие форточку в квартире, и их явно не хватало. Смородин и Стефан стояли рядом с таким окном и видели, как команда в кожаных крагах отвязала гайдропы дирижабля от мачт и теперь волочилась по траве, ожидая приказ разом бросить канаты. Большую часть грузового помещения занимали открытые ящики, доверху наполненные короткими цилиндрами, с приклёпанным хвостовым оперением из тонких медных пластин.