Читать книгу "Мужчина, женщина, ребенок - Эрик Сигал"

Повернувшись на бок, он взял «Американский журнал статистики». Это лучше, чем снотворное. Мужчина вяло перелистывал неинтересную статью и думал, боже мой, я уже миллион раз это говорил. Но вдруг осознал, что это была его собственная статья. Как это скучно, подумал он. Я должен был попросить Шилу ее подправить.

– Боб?

Ее голос напугал его своей неожиданностью.

– Да, дорогая?

Он повернулся к жене. В ее лице была такая боль! И при этом она выглядела моложе и такой уязвимой.

– Что я сделала – или, точнее, не сделала?

– О чем ты?

– Я хочу сказать, ты так и не сказал мне, почему ты это сделал.

– Что сделал? – Он прекрасно знал, о чем идет речь, но хотел выиграть время.

– Что было со мной не так, что заставило тебя завести роман?

Черт, думал Боб. Почему она не понимает, что это было – что? Слабость? Случай? Что он мог сказать, чтобы успокоить и смягчить ее?

– Шила, ничего с тобой такого не было…

– Значит, тогда с нами обоими. Я думала, что мы были счастливы.

– Мы и были. И сейчас мы счастливы. – Последние слова он произнес без надежды и убежденности.

– Мы были счастливы, – повторила она и отвернулась, чтобы заснуть.

Боже мой, думал Боб, как это несправедливо. Я даже не могу вспомнить, почему это произошло.

6

– Эй, Беквит, на вечеринке есть потрясающие девушки.

– Я занимаюсь, Берни.

– В субботний вечер, когда у нас на кампусе двести красоток из Вассарского колледжа?

– У меня экзамены на следующей неделе.

– У всех экзамены. Поэтому тебе и нужна девчонка, чтобы расслабиться.

Роберт Беквит, с 1958 года студент Йельского университета, отложил учебник математики и сел на побитую молью кушетку в общежитии Брэндфордского колледжа, где жил в одном блоке с Берни Акерманом.

– Берни, ты говоришь так, как будто каждую неделю спишь с новенькой.

– Я стараюсь, Беквит. По крайней мере, в этом ты должен отдать мне должное.

– Немного стоят твои старания. Жаль мне тебя, Акерман.

– Ну что же, я хотя бы гуляю в свое удовольствие, Боб. Я стараюсь выиграть.

– И с нулевым счетом в итоге, Берн. Как и я. Но я, по крайней мере, не валяю дурака. Помимо всего, я здесь, чтобы получить образование.

Берни посмотрел на своего соседа.

– Послушай, болван, это же бесплатное сборище. Разве это не значит, что в Йеле сожительство считается частью образовательного процесса?

– Берни, я себя знаю. Я робок. Мне не хватает твоего обаяния и остроумия. Во мне нет духа соревнования…

– Иными словами, ты боишься.

– Нет, Берн, не иными, а этими самыми словами. Я боюсь.

И он снова погрузился в матанализ. Берни стоял рядом.

– Беквит…

– Берни, возвращайся на вечеринку. Завоевывай успех и предоставь мне зубрить в презренном покое.

– Беквит, я тебе помогу.

– Брось ты. Ты даже себе помочь не можешь.

– У меня есть секретное оружие, Боб.

– Так и воспользуйся им.

– Я не могу. Я ростом не вышел.

Боб снова оторвался от учебника. Берни удалось привлечь его интерес.

– Пойдешь, если я одолжу тебе мое секретное оружие? Пойдешь?

Боб выпрямился.

– Что это за оружие, Берн?

– Пойдешь? Пойдешь?

– Ладно, ладно. Вечер все равно пропал. Хоть пива выпью задарма.

Берни не стал спорить. Важно было, что он все-таки убедил Боба преодолеть его обычную робость и выйти на люди. Кто знает, с секретным оружием он, может быть, и преуспеет.

– Я приму душ, – сказал Боб, все больше нервничая.

– Ты уже принимал раз после ужина, придурок. Пошли – у нас остается только час до того, как красоток увезут восвояси в Покипси.

– Можно мне хоть побриться?

– Беквит, на тебе столько же растительности, сколько на консервированном персике. Надевай оружие и в бой.

Боб вздохнул.

– Ладно, где оно?

Глаза Берни возбужденно блеснули.

– Висит у меня в шкафу. Но пошевеливайся.

Он подпрыгивал на месте от нетерпения.

Боб достал свой блейзер, причесался и умылся. Затем, обрызгавшись во всех доступных местах одеколоном, снова вышел в общую комнату. Берни возвышался на кофейном столике, как колосс из породы лилипутов, с… каким-то предметом в руке.

– Что это такое? – нахмурился Боб.

– А ты не знаешь, что это такое, Беквит? Не знаешь? Не знаешь?

– Знаю. Галстук.

– Который означает, что его владелец – член выигравшей университетской команды.

– Но я не играл, – запротестовал Боб.

– Зато я играл, – сказал Берни.

– Но ты же менеджер, Берн.

– А что, на галстуке это написано?

– Берни, я пятидесятивосьмикилограммовый слабак.

– Зато рост у тебя шесть футов с дюймом. Надень под куртку два или три свитера, и конец делу. Поверь мне, девчонки всегда узнают галстук футболиста. Это их возбуждает. Они прямо тут же готовы выскочить из трусиков.

– Берни, оставь ты это дело.

– Пошли, Беквит. Это твой великий шанс.

Было темно, и оглушающие звуки музыки гремели в холле Брэдфордского колледжа. Тела кружились и покачивались. Разнополые толпы с противоположных сторон смотрели друг на друга, притворяясь, что друг друга не замечают.

– Берни, я чувствую себя полным идиотом.

– Это нервы, Боб. Они расходятся у игроков перед каждым матчем. Ну, с виду ты прямо Геркулес.

– Я поджариваюсь в этих свитерах.

– Ты только посмотри на них, Беквит, – сказал Берни, обозревая массовую сцену. – Я прямо умираю от такой красоты. Если мы сегодня не победим, значит, мы просто евнухи.

– Говори за себя, Берн.

– Ой! Я вижу свою любимую.

– Где?

– Там. Миленькая коротышка. Ну, я выдвигаюсь.

Он последний раз поправил Бобу галстук и ринулся в толпу.

Боб остался один. Слишком застенчивый, чтобы стоять среди танцующих, он сделал пару шагов в сторону женской половины. Взгляд его упал на высокую стройную девушку с длинными светлыми волосами. Жаль, что мне не хватает смелости, подумал Боб.

Но ее уже окружали трое из Йеля. Без шансов, подумал Боб. К тому же я просто сварился в этих свитерах. Может быть, мне лучше вернуться к себе?