Читать книгу "Память золотой рыбки - Моник Швиттер"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Он усаживается.
— Не хотите раздеться?
— В данный момент, пожалуй, нет. — Она удивляется, что нашлась что ответить, хоть и запнулась.
Он смотрит на нее, она — на свою фотографию на стене напротив.
— На чем мы остановились?
Она пожимает плечами.
— Сейчас послушаем.
Она включает диктофон: Почему вы живете на природе? — Я живу в помещении...
Вместе они прослушивают все их беседы за прошедшие два дня. Он скрещивает руки на груди и смотрит в пол. Она делает вид, что усердно что-то записывает, хотя на самом деле неумело рисует схематичную фигурку девочки. Краем глаза она пытается за ним наблюдать.
Я хотела с вами познакомиться. Уже давно.
Вы меня утомляете. Но я еще с вами не закончил. Приходите завтра.
Она выключает и убирает диктофон.
— Вчера, когда вы ушли, я вдруг понял, что вы мне кое-кого напоминаете.
— Правильно. Мою маму.
— Я знаю вашу маму?
— Вы ее не помните.
— Может, и помню.
— Вы с ней пару раз переспали, не более того. Потом вы ее не узнавали.
— Когда это было?
— В семидесятых.
— М-да. Давно. Уж не намерены ли вы прикинуться моей дочерью?
«Прикинуться», — пишет она каракулями рядом с фигуркой девочки. Смотрит на написанное.
— Пожалуй, мне пора. — Она встает. — Материала я собрала достаточно, этого должно хватить. Я вам пришлю интервью на проверку.
— О Господи, сядьте на место, я вас умоляю! Мое тело неумолимо гибнет, и ладно бы постепенно, незаметно, — так нет же, каждый день я маленькими, но уверенными и ощутимыми шагами приближаюсь к могиле, я ее так и вижу. Это ужасно. Отнеситесь же с пониманием к тому, что я не все помню.
— Да ладно вам. Мою мать вы не узнавали, когда мне пять лет было. Мужчины всегда живут в настоящем — так она у меня говорит. До свидания.
— Но Аннегрет рассчитывала, что вы останетесь отобедать. И еще: если позволите, я хотел бы кое-что добавить под запись. Хайку и хоррор! — произносит он, будто резюмируя все произошедшее.
— Может, сделаю такой заголовок. Спасибо. А может, и нет.
— Давайте поговорим об этом за обедом. — Он смотрит ей в глаза. — К тому же я хочу вам еще кое-что рассказать. Прошу вас.
* * *
— Вкусно?
— Да, только аппетита нет.
— Ко мне ведь, знаете ли, давно уже никто не приходит. Вчера, когда вы уехали, я посмотрел на вашу фотографию, и мне так захотелось, чтобы вы вернулись, погасили свет, бросились на меня и повалили меня на диван. Или на письменный стол. В кладовой. Или в подвале. Кругом темно, и только ваше обнаженное тело было видно в свете фонарика, который я держал в руке и направлял на вас. Вы же моего тела не видели, и оно заработало, как машина после ремонта. А вы были механиком. Теперь мне так трудно расстаться с этими видениями. Все ведь всегда упирается в наше тело, разве нет? — Он ударяет себя в грудь. — Мы пишем и пишем, чтобы одолеть его, а в итоге все равно проигрываем. Когда я написал свой первый роман, а он целиком посвящен моему чуждому подростковому телу, я повернулся лицом к миру, к другим, я вознесся над плотью, по крайней мере, до некоторой степени, какое было счастливое время! Теперь же я вернулся в себя, в чуждое мне хиреющее тело. Такова жизнь. Судьба всего земного.
— Вы говорите только о себе.
— Да, это ужасно. Я же совсем иначе хотел сказать. Можно еще раз?
— Последний шанс.
— В зеркале моем
Я — и ты ко мне близко
Некуда ближе.
— Спасибо, что накормили.
— Спасибо, что пришли.
(Перевод Е. Ошариной)
Под впечатлением от зарисовки
Роберта Вальзера «Официантка»
Чему я научилась, так это улыбаться. Когда я спрашиваю себя, что мне принес прошедший год, что нового, поднялась ли я по лестнице жизни, я отвечаю одной фразой: я научилась улыбаться. Обычно итоги подводят в день рождения или под Новый год — только в эти дни мы достаточно снисходительны к себе, — но если я сегодня, прямо посреди года, в ничем не примечательный для меня день, не связанный ни с какими памятными событиями, встану перед зеркалом, загляну себе в глаза и вспомню весь прошедший год, то скажу себе в лицо: я научилась улыбаться. Я улыбаюсь, и это уже доказывает, что я продвигаюсь по лестнице жизни. Конечно. Кто бы мог подумать, всего год назад подумать о том, что я через каких-то сто дней этому научусь. Вот какая лестница, удивительная, непостижимая, красивая лестница жизни.
А ведь это она меня научила. С первого дня она начала меня учить. Прямо с самого первого момента, когда я поздоровалась и представилась, с того самого момента, как она посмотрела на мои ноги и сказала: «Нет, девочка, в этих туфлях ты здесь работать не будешь», — с улыбкой, конечно. Ее улыбка — это знак равенства, состоящий из довольства (на нижней губе) и морального удовлетворения (на верхней), это улыбка-маска, за которой неизвестно что кроется. С этой улыбкой она протянула мне удобную обувь, в которой, по ее мнению, я должна была приступить к работе, с улыбкой в общих чертах рассказала мне, что я должна делать, объяснила распорядок и требования к чистоте, показала, как работает пивной кран, кофе-машина и кассовый аппарат. С улыбкой она смотрела, как я делаю первые шаги в ее обуви, оборачиваюсь и нерешительно улыбаюсь ей в ответ.
— Не так вымученно, — говорила она и повторяла это снова и снова, а перестала только недавно, и мы стали друг другу улыбаться. Я научилась этому, наконец-то.
Сегодня четверг, это не имеет никакого значения, как и тот факт, что я работаю здесь уже четырнадцать месяцев, так же не важно, как меня зовут, как зовут ее, не важно, что я буду делать после работы, и встретит ли он меня, как обещал.
Последний посетитель выложил на барной стойке всю свою мелочь — несколько одинаковых башенок из монет. Одной оставшейся монеткой он отстукивает пьяный ритм по лакированной деревянной столешнице и пристально смотрит на свою обувь.
— Подойди-ка сюда. — Она вертит в руках две маленькие рюмки на тонких ножках. Я сажусь на табурет, широко расставив ноги, и поднимаю свою рюмку.
— За жизнь, — говорит она, пытаясь опереться о барную стойку рукой, запрокидывает голову и опустошает рюмку.
Коньяк разливается, обжигая нёбо, я задерживаю его во рту, прежде чем проглотить.
— Устала?
Я киваю:
— Еще.
Она наливает еще.
— Сколько с меня, барышня? — говорю я.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Память золотой рыбки - Моник Швиттер», после закрытия браузера.