Читать книгу "Лишенные совести. Пугающий мир психопатов - Роберт Д. Хаэр"

Психиатр Джеймс Вайс, автор книги All But Me and Thee («Почти я и ты»), рассказывает совсем иную историю. В его книге подробно изложено исследование, проведенное бригадным генералом Эллиотом Д. Куком и его помощником полковником Ральфом Бингом во время Второй мировой войны. Они начали с отправной точки — Центра содержания под стражей в лагере Эдвардс Армии Восточного побережья, расположенного на мысе Код — и проследили до уровня роты, чтобы выяснить, как там устроились более двух тысяч заключенных.

«Печальная история», как заметил Вайс, повторялась снова и снова. Если близился бой, бывший преступник вызывался добровольцем, шел в тыл за провиантом и боеприпасами, и больше о нем ничего не слышали. Или переходил от воровства продуктов к краже автомобиля, который потом разбивал во время веселой поездки. Такие солдаты были абсолютно невосприимчивы к приказам своих командиров и в бою чаще руководствовались тягой к получению удовольствия, чем основополагающими правилами безопасности. У них было больше шансов быть застреленными — «Питерсон… высунул голову, когда все пригнулись, и немецкий снайпер прострелил ее», — чем совершить геройский поступок, который требовал умения, ловкости и сознательных действий.

Грязная дюжина, пройдя через Голливуд, может стать морально чистой, но в реальной жизни, как замечает Вайс, «очищение боем случается редко (если вообще случается)» (James Weiss, Journal of Operational Psychiatry 5, 1974, 119).

Вторая мировая война дала новый толчок научным спорам. Одних предположений было уже недостаточно. В первую очередь это касалось вербовки солдат. Нужно было выявить и по возможности вылечить тех, кто мог подорвать или даже разрушить строгую военную дисциплину. Однако невообразимо более значимым было раскрытие тайны нацистской машины разрушения и их хладнокровной программы истребления. Что двигало целым народом? Как и почему отдельные личности — и что еще ужаснее, одна личность во главе нации — действовали против правил, которые запрещают нам идти на поводу у самых низменных побуждений и фантазий?

Многие пробовали написать о психопатии, но никому это не удалось так хорошо, как Херви Клекли. В своей проверенной временем книге The Mask of Sanity («Маска здравомыслия»), впервые опубликованной в 1941 году, Клекли просит обратить внимание на явление, которое он назвал ужасной, но незамечаемой социальной проблемой. Книга, в которой он эффектно описал поведение своих пациентов, стала первым детальным обзором проблемы психопатии, предназначенным для широкого круга читателей. В качестве примера я приведу его заметки по делу Грегори, молодого человека с впечатляющим криминальным послужным списком, которому не удалось убить свою мать только потому, что оружие дало осечку.

Описание биографии этого молодого человека может занять несколько сотен страниц. Постоянные антиобщественные поступки, банальность вероятной мотивации и неспособность учиться на собственных ошибках — все это говорит о том, что он представляет собой классический пример психопатической личности. Скорее всего, его поведение не изменится со временем. Я не знаю такого психиатрического лечения, которое могло бы благотворно на него повлиять (Cleckley, pp. 173–174).

Такие замечания, как «проницательность и живость ума», «занимательно говорит» и «необыкновенное обаяние», усеивают истории болезни пациентов Клекли. Он заметил, что психопат, попав в тюрьму, использует все свои незаурядные способности, чтобы убедить судью перевести его в психиатрическую лечебницу Попав в больницу, где его никто не желает видеть (ввиду его несносности), он всеми силами начинает добиваться выписки.

Клинические описания пронизаны собственными размышлениями Клекли о значении поведения психопатов.

Психопату незнакомы, а следовательно, и непонятны те основополагающие вещи, которые можно назвать личными ценностями. Практически невозможно пробудить его интерес трагедией или радостью, или гуманизмом великих произведений литературы и искусства. Все это ему безразлично. Красота и уродство (кроме очень поверхностного их воздействия), доброта, злость, любовь, страх и юмор ничего для него не значат и поэтому не имеют над ним никакой власти. Более того, он не может видеть, чем руководствуются другие. Это можно сравнить с дальтонизмом. Психопату невозможно объяснить это, потому что в его сознании нет ничего, с чем это можно было бы связать. Он может повторить фразу и с уверенностью сказать, что понял ее, но то, чего он осознать просто не в состоянии, навсегда закрыто для его понимания (ibid., р.90).

Книга The Mask of Sanity оказала сильное влияние на ученых США и Канады. Она стала основой для многих клинических исследований последней четверти века, целью которых был поиск причин появления психопатов. Теперь у нас есть ключи к разгадке тайны. О них вы узнаете из этой книги. Увеличение знаний об антиобщественном поведении психопатов на свободе привело к появлению новой, еще более важной цели — разработке надежных методов выявления психопатов с целью уменьшения опасности, которую они представляют для окружающих. В решении этой задачи заинтересовано как общество в целом, так и отдельные его представители, т. е. мы с вами. Свою работу в этой области я начал в 1960-х годах на кафедре психологии в Университете Британской Колумбии. Там растущий во мне интерес к психопатии соединился с опытом работы в тюрьме, и все это вылилось в то, что стало делом моей жизни. Я продолжил свои исследования там, где мне когда-то довелось работать.

Выявление «истинных» психопатов

Проведение исследований в местах лишения свободы осложняется тем, что заключенные не слишком доверяют пришельцам из внешнего мира, и особенно ученым. Мне помог один из заключенных — «авторитетов», стоящих во главе тюремной иерархии. Он решил, что мое исследование не вызовет негативных последствий для его участников и окажется полезным для понимания истоков преступного поведения. Этот заключенный, профессионал по части ограбления банков, стал моим представителем в тюремном мире. Он положительно отзывался о моей работе и распространял слух, что сам принимал в ней участие. Ко мне хлынул поток добровольцев, и у меня появилась другая проблема: как отличить «истинных» психопатов от остальных преступников?

В 1960-е годы между психологами и психиатрами все еще существовали серьезные разногласия по поводу диагноза «психопат». Основным камнем преткновения был вопрос классификации. Ведь предметом нашего изучения были не яблоки и апельсины, а живые люди. Интересующие нас отличительные черты относились к разряду психологии, поэтому были хорошо спрятаны от пытливого ока точных наук.

Во Флориде одна женщина купила ему новый автомобиль.

В Калифорнии другая женщина купила ему гараж.

Кто знает, на что раскошелится третья.

Как было точно подмечено в газетной статье о похождениях Лесли Голла: «Его фамилия говорит сама за себя» (в переводе с английского gall значит «желчь»).

«Любимый мошенник», как назвала его одна из жертв, перекочевывал от одной вдовы к другой и обманом вытягивал из них все, что ему было нужно. Они открывали ему не только свои сердца, но и чековые книжки. Благодаря стальным нервам, обаянию и полному чемодану фальшивых документов ему, как утверждают, удалось обокрасть пожилых дам, которых он встречал на различных вечерах и общественных мероприятиях, на несколько десятков тысяч долларов. Взглянув на прошлое Лесли, полиция Калифорнии заметила, что за ним тянется длинный шлейф из мошенничества, подделок и краж.