Читать книгу "Большая книга приключений и загадок - Юлия Кузнецова"

– Там воды нет, – ухмыльнулся мальчишка.

– Правильно, – согласился парень, – там бетон. Головой в бетон – это круто.

– Урод! – тихо выругался мальчик. И позвал негромко: – Эй, Борян, вылезай! Верни ему ножик, пусть подавится.

Его брат-близнец вылез из-за забора, за которым притаился, и подошел к нам.

– Отпусти Коляна! – потребовал он.

– А ты отдай то, что украл!

Борян швырнул кинжал на землю. Парень толкнул Коляна к брату.

– Еще раз поймаю, милицию звать не буду, сразу в бетон! – пригрозил он.

Мальчишки убежали, пиная друг друга и выкрикивая какие-то ругательства.

– И зачем он им? Это же сувенир, – проворчал парень, нагибаясь за кинжалом.

– Ты прикольный, – сказала ему Вероника. И вдруг попросила: – Дай мускулы потрогать!

– Ты простодушна, словно фавн, – одернул ее Ботаник.

Но парень без тени смущения протянул руку, и Вероника с важным видом пощупала его бицепс.

– Гуд, – оценила она, – как у тренера моего дэдди по кикбоксингу. Часто качаешь?

– Три раза в неделю, – спокойно ответил парень. – Надо поддерживать форму.

– Помогает в жизни? – пошутил Ботаник, кивнув вслед братишкам-воришкам.

– Нет. Я работаю в «Звезде». Видели, наверное, вывеску спорткомплекса? Мой отец главный в «Звезде», я там все понемногу делаю: тренирую ребят в бассейне, сувениры продаю. А еще мы с отцом проводим спортивные мероприятия в отелях. Вы из какой гостиницы?

– А что, по нам видно, что мы не местные? – смущенно спросила я.

Странно, раньше парни не вызывали у меня смущения.

– Я знаю всех в городе, – объяснил здоровяк, – да и говорите вы не по-нашему. Вы двое – москвичи. Акаете. Ну, «а» во всех словах тянете. А ты долго жила в Америке или Англии.

– Икзэктли, хани, – кивнула Вероника. – Мы остановились в «Созвездии».

– Там ровно по линии.

– Что? – округлил глаза Ботаник.

– Говорю, там нормально.

– Как тебя зовут, Геркулес? – спросил Ботаник.

– Слава. Только в геркулесе углеводов много. Гречка полезнее.

– Я не про кашу, – усмехнулся Ботаник. – Я тебя в честь древнегреческого героя нарек.

– А… В школе проходили, помню, – невозмутимо кивнул Слава. – А вас как зовут?

Мы представились.

– В городе все посмотрели? – спросил Слава.

– Нет, – ответила я, – мы пока только в зоопарке были при «Княжеском дворе».

– Ну, ради зоопарка в Звенигород приезжать – глупость. Побывай лучше в монастыре. Я сегодня мимо проходил, там как раз американцы толпились, фоткали все подряд. Или в «Звезде» спортом займитесь.

– Мы не ради зоопарка, – попыталась защититься я, – просто мы орнитологи.

Сама не знаю, почему я так ляпнула. Видно, в голове все крутилась мысль о канарейке.

– Да ну? – заинтересовался Слава. – Птиц изучаете? Здорово! Тогда вам не в зоопарк, а к Никиву надо.

– Кто он такой? – спросил Ботаник.

«Ох уж мне эти ученые! – разозлилась я. – Все-то им знать надо! Ну какая ему разница? Мы же не орнитологи!»

– Он тоже изучает птиц. Но не всех. Никив помешан на канарейках. У него дома их штук сто.

– Кантбишно! – не поверила Вероника.

– Точно говорю. И книги про них читает, и сам статьи о птицах в журналы пишет. А дома у него все заставлено картинами с канарейками, статуэтками канареек, книгами про них…

– И где же обитель почтенного Никива? – продолжил дотошный Ботаник.

– На Почтовой. Я тоже там живу. Не в доме, правда, а в квартире.

– Будешь нашей нитью Ариадны? – снова продемонстрировал знание древнегреческих мифов Ботаник.

– Чего?

– Дорогу покажешь? – перевела я Славе и обворожительно улыбнулась.

– Сейчас не могу, надо вернуться в «Звезду». Я же прямо из-за прилавка сувенирного за паршивцем, малолетним воришкой, погнался. Встретимся у супермаркета «Патерсон» на Луначарского. Это в центре. Найдете сами?

– У нас есть карта, – кивнул Ботаник. – Мы, ученые, без карты – никуда!

– Я буду там в семь. Пойдет?

– О’кей! – весело сказала ему Вероника. – Ровно по линии!

Супербяка одобрительно мяукнул в сумке.

Глава 7, в которой мы попадаем в канареечный музей, а я – в неловкое положение

Велосипеды снова оставили у продавщицы мороженого. Слава ждал нас у супермаркета.

По дороге к таинственному Никиву я поняла – мне почему-то хочется подружиться с городом, в котором живет Слава. Может, прохладным августовским вечером Скучнигород будет выглядеть привлекательнее?

Чистенькие улицы. Уютные домики, плотно прижатые друг к другу, как мелки в коробочке. Кирпичные пятиэтажки-новостройки, гордые, как первоклассники на линейке. Пахнет дымом и немного яблоками из палисадников. В общем, мило, но все же скучнова… Я не успела додумать мысль, поскольку мое внимание привлекла уличная сценка.

К окошку одного из домиков-мелков подошел усатый дядька. Постучал – и окошко открылось. Выглянула веселая толстушка в цветастом платье.

– Люсь, – сказал усатый, протягивая толстушке пакет, – я тут тебе качалочку притащил. На!

Я развернулась к Славе:

– Что такое – «качалочка»?

– Колбаса, – ответил тот. – Ну, такая, как матрас, с загнутыми краями.

Я оглянулась на Люсю и усатого. Смешно! Потом остановилась, шлепнула блокнот на стену пятиэтажки и записала слово «качалочка».

– Ты как иностранка, – засмеялся Слава, – как инопланетянка. Записываешь обычные слова.

– Для тебя они обычные, а для меня – нет, – возразила я. – Просто я учусь вашему звенигородскому языку.

– Учиться надо чему-то серьезному, – хмыкнул Слава.

– А ты учишься?

– Ага, заочно. В экстернате.

– Почему не в традиционной школе? – полюбопытствовал Ботаник.

– Времени нет. Мне надо деньги на институт скопить.

– А кем ты хочешь стать? – поинтересовалась Вероника.

– Следователем. Если не получится, в педагогический пойду. На физрука. Еще есть время выбрать, я только восьмой закончил.

– И я, – откликнулась я.

– Я тоже, – сказал Ботаник.

– А у нас, в Америке, другая система, – сказала Вероника. – Но, думаю, мой класс соответствует вашему восьмому. И я тоже учусь экстерном.

– Тоже работаешь? – уточнил Слава.