Читать книгу "Он мне приснился. Тени - Ирина Зартайская"

Янка прочитала написанное и положила листок на стол.

– А ты чего молчала? – спросила Янка, когда дверь за ними захлопнулась.

– А что мне было говорить? – ответила Кира. – Ты сама всё сказала. И аргумент привела прекрасный – «красивые мальчики». И про дружбу какую лекцию прочла, я чуть слезу не пустила!

Янка фыркнула:

– Подумаешь! Им, конечно, такого не понять. Ты этих тёток вообще видела?

Янка скорчила рожу.

– Очень похоже, – Кира улыбнулась. – Думаю, ты могла бы вместе с ними работать.

– Вот ещё! – отмахнулась Янка и недовольно посмотрела на Киру. – Эх, никакой от тебя помощи. Надо к Марку идти. Он умный, что-нибудь придумает.

Если бы Кира могла всё рассказать Янке: и про поцелуй, и про стихи… Но ей почему-то казалось, что, если она произнесёт эти слова, всё исчезнет, будто и не было никакой любви. Поэтому Кира молчала. Она вообще стала меньше говорить. Янка упрекала подругу в том, что та слишком много читает и совсем перестала жить реальностью. На самом же деле Кира только ею и дышала. А книга стала для неё убежищем, которое помогало избежать лишних вопросов. К тому же Кира никак не могла отделаться от мысли, что Янке нравится Марк. Кира всегда считала себя не такой яркой, не такой красивой и общительной, как подруга, и поверить в то, что Марк выбрал именно её, было очень трудно. Ребекка, Эмилия – героини «Ярмарки Тщеславия» – не выходили у Киры из головы.

– Кира? Ты тут? – Янка защёлкала пальцами у неё перед носом.

– А? – она словно очнулась. – Да, да… А где же мне ещё быть?

Янка покачала головой:

– Совсем тебя это чтение погубит. Ты бы лучше о высоком думала!

– О футбольном поле, что ли?

– Да хоть бы и о нём, почему нет? – Янка повернулась вокруг своей оси. – Эх, Кирка, Кирка! Ничего-то ты не понимаешь в любви!

Кира едва заметно дёрнулась.

– А ты что же, понимаешь? – спросила она, взглянув на подругу.

– А то, – отозвалась Янка. – У нас с Марком с детства любовь. Ты что, не заметила, как он вокруг меня увивается? Книжки тебе передаёт только для того, чтобы лишний раз со мной встретиться. Знаешь, что он мне вчера вечером сказал?

– Что? – с трудом выговорила Кира.

– Сказал: «Кира тебе почитает, раз ты сама не хочешь». Представляешь? – Янка засмеялась. – Эх, ещё бы в футбол играл, цены бы ему не было. К чему вся эта заумь?

Кира молчала. Пальцы её похолодели, и она тщетно пыталась согреть их, растирая ладонь о ладонь. Так вот почему Марк обвёл стихотворение – для того, чтобы Кира прочла его Янке! В голове гудело, лёгкий шум листвы превратился в грохот океанских волн. А как же поцелуй на берегу? Неужели это всё игра?

– Да что же это такое? – Янкин голос звучал откуда-то издалека. – Куда ты опять провалилась?

Кира подняла глаза.

– Кажется, в очень глубокую яму, – сказала она еле слышно.

Янка обняла подругу за плечи.

– Давай выбирайся из неё скорее, и пошли. Мы уже тут минут двадцать стоим, а я Марку обещала, что мы до обеда обязательно придём.

Кира молча кивнула.

Марк сидел на скамейке перед домом. В руках он держал блокнот и карандаш. Марк рисовал. Его светлые волосы золотились на солнце, ветерок трепал их, и Марку приходилось то и дело вскидывать голову, чтобы убрать чёлку с глаз.

– Привет, художник! – Янка распахнула калитку. – Двигайся, я посмотрю, что ты там рисуешь.

Марк бросил на Янку быстрый взгляд, потом посмотрел на Киру.

– Привет, – сказал он и сел чуть левее.

Янка примостилась рядом и заглянула в блокнот.

– Отличные помидоры у тебя получились! – ляпнула она, не задумываясь.

– Спасибо. Только это яблоки.

– Да ты что? То-то я смотрю – помидоры на деревьях не растут.

Марк снова взглянул на Киру.

– А тебе как кажется, похожи они на помидоры?

Он встал, подошёл к Кире поближе и незаметно для Янки перевернул лист. Кира залилась краской. Перед ней был её портрет: она с распущенными волосами, небрежно раскиданными по плечам, лёгкой улыбкой, широко раскрытыми, будто от удивления, глазами.

– Да ты и сама как спелый помидор стала, – сказала Янка, глядя на раскрасневшуюся подругу. – Значит, я была права – это помидоры, только растут на дереве. Чего только генная инженерия не выдумает!

Кира еле заметно кивнула.

– Очень похоже. Ты отлично рисуешь, – похвалила она Марка

– Спасибо, – он посмотрел Кире прямо в глаза. – У меня теперь появилась муза.

И все её сомнения сразу же улетучились. Ну как она могла усомниться в его искренности? И про стихи он Янке, конечно, для отвода глаз сказал. Он ведь прекрасно знает, что Янку они не интересуют! И этот портрет – как здорово, как чудесно он её нарисовал…

– Кто там теперь у тебя, говоришь, появился? – переспросила Янка, вскочив со скамейки.

Марк поспешно захлопнул блокнот и моментально сменил тему:

– Да ты лучше поведай о своих успехах. Я надеюсь, ты исписала всю жалобную книгу?

– Если бы, – Янка махнула рукой. – Заявление написала, да только вряд ли это поможет. Так что нужно придумать что-нибудь поэффективнее. Сможешь?

Марк задумался.

– А что тут можно ещё придумать…

– Можно, – начала Кира, и ребята одновременно повернулись в её сторону, – можно самим к этому Сергею Александровичу пойти. И серьёзно поговорить с ним напрямую.

– А что – идея! – обрадовалась Янка. – Что же ты раньше молчала?

– Да мне только что это в голову пришло, – Кира посмотрела на Марка. – Вроде вдохновения.

Янка довольно потёрла ладони.

– Ох уж я этому буржую задам! Всё в лицо скажу! Всё, что о нём думаю!

– Постой, постой, – прервал её Марк. – Ты, конечно, прирождённый оратор, но кому ты там, говоришь, всё высказывать собралась?

– Какому-то Сергею Александровичу. Тому, которому места на земле мало, – пояснила Янка.

– А фамилия его как? – не унимался Марк.

– Фамилия? – Янка задумалась и повернулась к Кире, словно ища помощи.

– Нам не сказали фамилию, – Кира пожала плечами. – А что, ты знаешь кого-то с таким именем?

– Так маминого кавалера зовут. Он как раз в этом году маме предложение сделал.

Янка даже села от неожиданности.

– То-то я смотрю, тётя Таня как-то похорошела, – сказала она. – И что она, согласилась?

– Пока нет, – ответил Марк. – Но вроде бы собирается. В любом случае этот Сергей Александрович решил идти в наступление.