Читать книгу "Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник) - Виктор Мельников"

– На почте подпишу.

У нас в магазине говорили так: клиент всегда прав, но кое-чего он не должен знать. Лиза хитрила. А я хотел правды. Мне, наверное, не стало легче, если бы она прямо заявила: «Я ухожу к другому мужчине». Честно, я не знал, как себя бы повёл – может, ударил Лизу после таких слов. Или выгнал из «двушки» в гостиницу. Но именно сейчас я помогал ей с отъездом, терпел оскорбления, отказался даже от алкоголя, но необходимость узнать правду делала меня излишне любопытным и одновременно раздражительным.

На почте я остался её ждать.

– Так и будешь сидеть возле меня? Охранять?

– Вместе пойдём домой.

Обычно я уходил на ставки, в букмекерскую контору. Но в последнее время фортуна повернулась ко мне задом.

– И будем трахаться? Как вчера? Я устала, Виталя. Не хочу, – она чуть ли не плакала.

А меня действительно, как подменили. Я ненавидел Лизу – и тем больше её хотел! Я превратился по отношению к ней в сексуального маньяка. Мог долго не кончать, чем изматывал Лизу физически. Такой, наверное, была моя месть. Но об этом я не задумывался. Конец должен быть счастливым, если нет – это ещё не конец.

– Есть альтернатива? Твои предложения.

Она стала подписывать посылку. Я сидел поодаль. Мне не терпелось узнать, что она там пишет. Я встал, подошёл к ней, сказал:

– Выйду, покурю.

Лиза как бы невзначай прикрыла рукой написанный адрес. Пункт назначения я не увидел, зато запомнил индекс. Номер не был сложным: 140011.

Вечером я уже знал, куда она отсылает неподписанные посылки. Это был город Люберцы. И я знал, что в этом городе у неё нет родственников, друзей – никого!

Я так и не спросил у Лизы, кому предназначалась та посылка. Потому что боялся получить отказ в сексе в следующий раз. Нам предстояло просуществовать вместе целых три недели. Обратный билет до Москвы был уже куплен – оттуда ей было легче добраться до дому, в её городе железнодорожное сообщение отсутствовало. А муж двоюродной сестры, со слов Лизы, встретит на железнодорожном вокзале, у него машина.

Верно, Лиза была мой самый яркий и красивый провал!

18

Мы вернулись домой.

Лиза исчезала из моей жизни постепенно и незаметно. Вместе с вещами. Делала она это так: растворялась рафинадом в горячем чае, но вкус чая не становился сладким – наоборот, солёным!

И вот она пожалела меня, но сказала это как-то самоуверенно.

– Тебе не найти такую женщину, как я. Как далеко я буду от тебя, а не твоя. Ты ни о чём не жалеешь? – Лиза превратилась в Мона Лизу, с той же улыбкой.

Сделала она это за столом, мы обедали.

– Жалость – чувство ненужное, – сказал я. – Испытывать жалость – сопоставлять себя с несчастным, а я опасаюсь стать жалким. Даже для тебя… – Лиза, показалось, меня не слушает. Я продолжил: – Жалеемый – он часто противостоит этому чувству. Проявляет озлобленность. А я на тебя не злюсь. Жалость чувство мимолётное. Доброта – чувство врождённое. Ты, Лиза, не была никогда доброй. Сдержанность – твоё оружие. И скрытность. Я же – выпивоха, да. И главное, добро не вызывает зла. А если оглядеться вокруг – не так уж много добра присутствует в этом мире.

– Что хочешь этим сказать?

– Ничего я не хочу!

– Даже меня?

Я посмотрел на Лизу. Этой женщине нужны эмоции, а не тихое болотце семейной жизни, в котором она состарится. Сможет ли тот человек их дать? А я уже не сомневался, что такой человек существует. Сможет ли он трахнуть мою Лизу так же, как трахаю её я?

Я ушёл от прямого ответа. Потому что не знал, какая реакция последует. Сказал лишь:

– Наши отношения можно охарактеризовать тремя словами: неплохо мы трахались, а? Всё остальное – враньё! Даже то, что ты от меня уходишь.

– Нет, Виталя. Ебались мы неплохо, – Лиза позаимствовала мой стиль диалога, – не спорю. А то, что я ухожу от тебя – правда. Но ты в это не веришь.

Я оседлал её. Второй раз за день. Прямо на кухне.

Лиза не сопротивлялась. Мы перевернули стол, напугали соседей внизу. Наверное, я ошибся тогда, решив, что она изменилась в постели. Или всё произошло внезапно?.. Здесь, прямо сейчас…

После секса она сказала:

– Ты напоминаешь нашего кота. Он просит поесть каждый день. И ни раз, и ни два раза за сутки, а постоянно. Если не исполнить его желание – поцарапать может. А то и укусить. Скотина требует своё!

Но мне уже было всё равно. Я получил то, чего хотел.

19

Утро началось обыденно, как вчера или позавчера. (По семейным обстоятельствам несколько дней назад я взял отпуск без содержания. На работе вошли в моё положение. Отпустили.) В жизни людей мало чего меняется, даже когда всё рушится. Привычки и предпочтения – они не исчезают.

Мы с Лизой проснулись в одной постели. Я стал её ласкать. Возбудился сам. У неё всегда был один темп: быстрее, глубже, нежнее.

В обед отправили очередные посылки. А после Лиза ушла. Прогуляться по городу. Сказала, что хочет побыть одна.

Я вернулся домой. Включил телевизор. Но вскоре выключил – это пустое занятие, смотреть в экран. Вышел на балкон, покурил.

Лиза домой не пришла ни через час, ни через два. Я позвонил ей – не ответила.

Тогда я купил бутылку водки и сам выпил в гордом одиночестве.

Пьяный, я подумал, свободный человек, долго остающийся свободным человеком, независимым ни от кого, обязательно встретит своё одиночество. Оно его и убьёт!

Я взял водки ещё.

Лиза пришла далеко за полночь. Она меня разбудила. Разделась, легла рядом. Сказала:

– На меня не дыши…

Я отвернулся.

У каждого из нас своя личная жизнь: своё авторское кино, своя порнография семейной жизни; своё веселье. И по-своему скучно.

Этой ночью я её не тронул: алкоголь сделал меня импотентом.

А утром следующего дня уже вышел на работу.

20

Рабочий день продавца-консультанта в магазине бытовой техники и электроники начинался в девять утра. Как и у техника-выдачи. А заканчивался в десять часов вечера, на час позже, если не было «ночной разгрузки» фуры (кстати, за это никогда не доплачивали). Двенадцать часов на ногах, если откинуть перерыв, да и то: на «перекус» отводилось не больше получасу. Два дня выходных подряд были не каждую неделю.

Я приходил домой – и падал на диван в прямом смысле этого слова! Поднимал ноги вверх, чтобы снять тяжесть. Если горели пятки, а такое случалось, я подставлял то одну ногу, то другую под струю холодной воды. Лиза смотрела на меня как на ненормального. Откуда ей было знать, что это такое. В библиотеке, где она работала, отсиживали зад. Свои нюансы: геморрой, понятно. А я готов был бегать, чтобы не застаивалась кровь в ногах. И не дай бог – в жопе.