Читать книгу "Тюрки и мир. Сокровенная история - Мурад Аджи"

По крайней мере, говорили они на тюркском языке, носили тюркскую одежду, были всадниками.

Следует подчеркнуть, открытие Акишева очень важное. Потому что ученые, затрагивающие тему Великого переселения народов, не употребляли слово «тюрк», они пользовались терминами «саки», «скифы» и другими. Их осторожность имела сугубо политические причины: Запад и Советский Союз сообща боролись с «пантюркизмом», и все тюркское в Европе, а также в своих колониях беспощадно искореняли. В этих условиях даже честные ученые вынуждены были идти на компромисс с совестью, чтобы не подвергать себя преследованиям и продолжать работу.

А что было делать? Они работали под надзором своих «погонял-генералов» и, как требовала того цензура, соблюдали лояльность, говоря об ираноязычности саков и скифов. Старались не вдаваться в подробности термина «ираноязычный»… Зато столько удалось открыть. По сути, все то, что известно сейчас.

Труд Акишева был прорывом в науке, в нем торжествовала угнетенная правда.

Нельзя в этой связи промолчать о выводе, к которому пришел профессор Руденко после своих интереснейших экспедиций на Алтай: «Археологические раскопки в Горном Алтае показали, что в 1-м тыс. до н. э. здесь существовала своеобразная и по-своему яркая местная культура…» Больше сказать не дали, политики стояли на страже своих мрачных тайн, однако и эта короткая фраза была победой правды, за ней скрывался многолетний труд. Найденные в раскопах предметы тюркской культуры говорили за себя лучше, чем тысяча слов.

К сожалению, только из-за политиков в исследованиях Великого переселения народов много недоговоренного. «Белые пятна» в теме всюду. И осталось неясным многое, например, почему не все пришельцы на Индостан были сторонниками Единобожия? Видимо, на Алтае с приходом новой религии разгорелся духовный спор, расколовший народ, так должно было быть. Часть алтайцев склонилась к вере в Тенгри, приняла Бога Небесного и Его защиту, а их противники, проиграв спор, покинули родину?.. Или нет? Эти вопросы очень интересные, они ждут своего исследователя.

Что, если и вправду в сознании алтайцев жили разные представления о мире? Не отсюда ли тогда религии и религиозные течения, которые появлялись на Востоке с приходом каждой новой волны Великого переселения народов?

Это очень интересно. Ведь с появлением тюрков на земле Индостана зародился буддизм. Некий человек, которого ныне знают под именем Сиддхартха Гаутама, в поисках смысла жизни пришел к выводу, что Единобожие невозможно (это явное продолжение духовного спора, который велся тогда на Алтае). Предлагавшаяся философия выражала мысли, которые озадачили соплеменников.

В преданиях алтайцев есть легенды о Тенгере-Тедыгечи (небозаключителе), который «писал учение о вере по-своему и спорил с народом, говоря, что не следует так молиться, как они делают, что вера истинная есть та, о которой он пишет».

Наш мир не постоянен, рассуждал этот мудрый тюрк, но в его непостоянстве и кроется суть бытия. Любой миг жизни не похож на предыдущий. Все, что нас окружает, и мы сами пребываем в движении, с каждым мгновением что-то рождается, что-то увядает. Следовательно, человек не имеет своего неизменного «я», потому что он тоже непостоянен, тоже всегда в движении… А если так, то о какой вечной душе речь? О каком неизменном Боге? Жизнь – череда моментов, каждый из которых своим исчезновением дает место следующему…

Мысль проще, чем капля воды, но в ней отражена суть бытия.

За то гениальное прозрение, которое не выразить иными словами, Сиддхартха Гаутама получил прозвание Будда, что значило «Просветленный». С его философии началось новое религиозное учение. Буддизм сегодня самая массовая религия мира, а тогда, во времена Будды, его исповедовали только жители Северной Индии, те, кто пришел с Алтая.

Как точно подметил Д. Косамби, «у себя на родине, в Индии, буддизм не удержался; остатки буддизма в какой-то мере сохранились сейчас лишь на северо-востоке страны. Такой полный закат буддизма в стране его первоначального возникновения как-то странно противоречит его успеху за пределами Индии. Даже сегодня большинство образованных индийцев пришло бы в ужас и негодование, если бы кто-нибудь вздумал им сказать, что буддизм, который они рассматривают как временное заблуждение, является самым выдающимся вкладом их страны в мировую культуру».

И вот что, может быть, вдвойне интересно: в буддийскую мифологию вошли предания о нагах, по легенде им проповедовал Будда. Они стали хранителями важнейшего сочинения буддизма – сутры «Праджняпарамита». А сам Сиддхартха Гаутама, прежде чем стать Буддой, несколько раз перерождался в нага.

Любопытно и другое, Будду коренные жители Индостана назвали Шакьямуни, что дословно «тюркский бог». А тюрки – Тенгри Бурхан, то есть Посланник Тенгри. Вот почему его и сегодня рисуют с голубыми глазами, как всех остальных тюрков. Другой «алтайской» внешности там не знают. Вблизи городка Румминдея в Непале есть колонна, где высечено имя основателя буддизма, человека из рода Шакья, пришедшего с севера.

Колонну возвели в III веке до новой эры. Она отмечает место, где родился Будда Шакьямуни, «мудрец из племени шакьев», или «тюркский бог».

Царь Канишка изображение Будды на монетах сопроводил надписями «Сакамано Боддо» и «Бого Боддо». Первая надпись подчеркивала принадлежность Будды к тюркам, а вторая переводится просто – «Бог Будда». Иначе говоря, с I века его уже отождествляли с Тенгри, что было закономерным для Северного Индостана и Среднего Востока, которые усваивали культуру Алтая.

Между верой в Тенгри и верой в Будду много схожего, но много и разного. Все это естественно и далеко не случайно.

Прах Будды захоронили под курганом (ступой), на перекрестке дорог, таково было последнее желание Учителя и дань тюркской традиции. Чтобы любой путник мог почтить его память и получить возможность в следующей жизни родиться на небесах. (Кстати, слово «ступа» переводится с санскрита как «земляной курган».) В том кургане имелась камера – хранилище реликвий. Сам курган опоясывала дорожка для торжественного обхода по часовой стрелке (посолонь)… Факты, говорящие сами за себя. Однако они же наводят и на раздумья.

Почему в Индии, на родине буддизма, не осталось буддистов?

Ситуация неожиданная, объяснить ее, не зная переменчивого, порой вздорного тюркского характера, вряд ли возможно. Увядание буддизма началось в Средние века, тогда на земли Индостана пришел султан Махмуд Газневи, утвердивший здесь ислам, и – миллионы людей вновь вернулись к классическому Единобожию, став мусульманами. Остальные обратились к индуизму, внеся в него традиции буддизма, за что их назвали «индусскими буддистами».

Однако нашлись такие, кто в те трудные годы вспомнил веру предков – Тенгри. С той «старой-новой» верой в Бога Небесного в Индии живет не менее пятидесяти миллионов человек. Они не буддисты, не мусульмане, не христиане. У них иной обряд, иные символы, они признают равносторонний крест Тенгри, а не крест Христа. Это – ханифы? Западная церковь называет их «христианами святого Фомы», «арианами», «несторианами» и с XIV века упорно пытается подчинить своей власти. В 1775 году, например, в Риме издавали «окатоличенные» богослужебные книги «христиан св. Фомы» – специально для индийцев был затеян этот подлог. Ничего не удалось.