Читать книгу "Физиогномика и выражение чувств - Паоло Мантегацца"

Этим и объясняется слава, которой он пользовался, и тот энтузиазм, с каким все европейские ученые отнеслись к его книге, написанной сначала на латинском языке, потом переведенной им же самим на итальянский, а другими – на французский и испанский языки.

В течении XVII и XVIII веков этот знаменитый неаполитанец считался главнейшим авторитетом в области физиономики. Все, писавшие после него по этому предмету, просто заимствовали его работы, иногда указывая на них, иногда же вовсе умалчивая, и черпали полной горстью из его энциклопедии, где было собрано все, что было сказано о физиономии человека ученым и его предшественниками, и все, что только мог к этому прибавить его собственный наблюдательный ум.

Никеций, уже цитированный выше, был для своего времени весьма ученый писатель и хороший наблюдатель. Он также различал хиромантию астрологическую от хиромантии естественной. Подобно Де ла Шамбру, он смутно сознавал необходимость отбросить все древние суеверия и был поэтому предшественником представителей экспериментальной школы, которая должна была преобразовать мир. Замечательно его введение к натуральной хиромантии, где он говорит, например, следующее о значении руки:

Что же такое рука? По Зороастру, это – удивительное чудо природы; по Плутарху – причина человеческой мудрости, по Лактацию, – руководительница разума и мудрости, по другим писателям – художник, творец мира, орудие (вместилище) дружбы, охрана человеческой жизни, оборона тела, защита головы, помощница разума, посредница души, выразитель божественной грации, нерв речи, мастерская благочестия. По выражению Исидора, рука – словно прислужница, а именно прислужница всего тела, ибо она подает пищу рту и помогает всем прочим членам. Наконец, она – символ верности; поэтому протянуть правую руку значит обещать верность, как это видно из 7-й главы Энеиды Виргилия:

Pars mini pacis erit dextram tetigisse tyrannis.

(Прикоснусь к правой руке тирана – и у меня явится надежда на мир.)

А также из книги 3-й:

Ipse pater dextram Anchises haud multa moratus

Dat juveni, atqne animum praesenti pignore firmat.

[Сам отец Анхиз, немного медля, подает юноше правую руку, и этим залогом поддерживает в нем бодрость.]

В своих очерках мимики страстей и характеров человека Никеций является искусным живописцем. Вот, например, как он описывает фигуру смелого человека: «Лицо открытое, вид страшный, чело суровое, брови дугой, продолговатые; нос удлиненный; зубы длинные; шея короткая; руки длинные, до колен; грудь широкая; плечи приподнятые; глаза серо-голубые, налитые кровью, сверкающие; взгляд суровый».

В конце XVII века другой итальянский писатель, Гирарделли, написал большой том, заглавие которого характерно для той эпохи преувеличений и напыщенности. Вот его точная копия:

В самом деле, крайне любопытен метод, примененный этим «искусным и неутомимым» академиком к изучению физиономии человека. Он представляет нам сотню лиц человеческих, срисованных, хотя правда и очень плохо, с натуры и искусно обрамленных причудливыми скульптурными украшениями. Под каждым рисунком есть свое особое двустишие на латинском языке, особый сонет и комментарий автора книги. Я приведу здесь для образца только двустишия и сонеты, относящиеся к доброму и злому лицу; от пространных комментариев автора я уже избавляю читателя.

Перед нами красивое круглое лицо с белокурыми, судя по стихам, волосами. Вот двустишие к нему:

Moribus ingenuis praeclaraque indole credas,

Quem flavescenti videris esse coma.

[У кого ты увидишь золотистые волосы, тот, поверь, имеет благородный характер и прекрасные нравы.]

Далее, под тем же портретом напечатан сонет, любезно составленный для автора сеньором Чезаре Орсини, следующего содержания:

Белокурые волосы, которыми природа роскошно украсила твое славное чело, обнаруживают и другие ее дары так ясно, что мысль легко может составить о них живое представление.

Ты не должен испытывать страха, когда тебе придется вооружиться и сражаться, потому что у тебя есть могучая и неразлучная с тобою сила, защищающая и охраняющая тебя от влияния гибельных звезд.

Цари носят короны из блестящего золота, и покорная толпа преклоняется перед тленными лучами, какими они сияют.

Ты же, под покровом твоих золотистых волос, имеешь несравненно более существенный дар – столь великое сокровище добродетели, что благодаря ему ты возвышаешься превыше солнца и достигаешь неба.

На стр. 17 наш остроумный академик представляет нам ужасное лицо, обхваченное ладонью руки, как будто она находится в руке бреющего ее цирюльника; под нею, точно надпись на позорном столбе, также смелое двустишие:

Hispida caesaries pigrum notat, atque timentem

Quemque mala videas calliditate frui.

[Жесткие взъерошенные волосы обнаруживают ленивца и вообще человека, боящегося воспользоваться даже ничтожным преимуществом.]

Затем следует также сонет, сочиненный на этот раз аркадийцем, а именно маркизом Энрико Росси, членом аркадайской академии в Болоньи:

Уходи прочь отсюда, прочь подальше, так как быть подле тебя – несчастие для всякого: твой рот произносит слова, противоположные твоим мыслям; ты всегда готов примешивать ложь к истине.

Ты никогда не был настолько отважен, чтобы идти на встречу опасности; никогда ты не оказал участия другому; ты готов бежать, как лань или быстроногая косуля; ты далеко обходишь всякого встречного прохожего.

Для всякой благородной души, для всякого честного сердца ты напоминаешь тернии и шипы, будучи подлым, обманщиком, ленивцем и злым.

Одно верно: если твои уста лгут, то, по крайней мере, твои жесткие и щетинистые волосы говорят о тебе правду и открывают твои пороки.

Несмотря на эти академические шутки, Гирарделли все же человек ученый и тонкий наблюдатель; его книга интересна для всякого, желающего ознакомиться с учениями о физиономии в Италии в конце XVII века. В его книге, между прочим, есть два рассуждения о носе, которые в самом деле любопытны. Он говорит, между прочим, что нос служит для выражения гнева и презрения:

…Доктора проверяли некоторые поговорки, касающиеся движений носа при выражении человеком известных волнений. Например, при насмешке, издевательстве над кем-нибудь нос делает движение, выражаемое поговоркой: Eum adunco naso suspendere [озадачить кого-либо вздернутым носом]. Когда желают выразить презрение, делают носом движение, согласное с поговоркой: Eum naso rejicere [кого-либо отогнать от себя движением носа]. Видя, что кому-либо делают неприятность, поворачивают нос назад; в состоянии гнева раздуваются ноздри и краснеет кончик носа.

Раньше Гирарделли, писал о физиономике и на латинском языке Граттарола. Я не имел под рукою его сочинения, но, судя по многим выдержкам из него, приведенным у писателей XVII в., оно не отличается особенною оригинальностью.