Читать книгу "Любовное зелье колдуна-болтуна - Дарья Донцова"

Следователь: Тогда за каким хреном сказки рассказываешь? Реально думаешь, что мэра Чебурек переехал?

Патрульный: Он водить не умеет, а под машину запросто пихнет.

Валерий: Ты меня достал! Сейчас позвоню Дубову, пусть начальник полиции с подчиненным-дураком, который в бабкины враки верит, разбирается.

Юрий: Просто я объяснил, чего народ говорит. Поставил вас в известность. Две версии у людей.

Окошкин: Про Чебурека я уже слышал. А еще какая?

Климов: Игоря Семеновича задавил Василий Петрович Шаров.

Валерий: Владелец посудной фабрики?

Юрий: Он самый.

Следователь: Назови мотив.

Патрульный: Они три тыщи лет друг на друга злятся.

Окошкин: Что не поделили? Бабу? Деньги? Когда вражда стартовала? По какой причине?

Климов: Так вы ничего не знаете? Когда еще нашего Лоскутова на свете не существовало, жили в нем Шаровы и Бражкины…

Запись оборвалась.

— Дальше неинтересно, — сказал Роберт, — Юрий пересказывает легенду о междоусобной войне, следователь окончательно теряет самообладание. Второй патрульный примерно ту же чушь, что и Климов, нес.

— Теперь понимаете? — спросил нас с Иваном Василий Петрович. — Необходимо во что бы то ни стало отыскать того, кто сбил Игоря! Иначе мне до конца жизни носить клеймо убийцы. Ну и выборы я, конечно, с треском проиграю.

— Кто сейчас во главе города? — поинтересовалась я.

— Марлен Фирин, бывший зам Бражкина. Хороший мужик, справляется пока, но мэром ему не бывать. Градоначальником вместо отца хочет стать Константин, старший сын Гарика. Выборы в конце лета, времени у вас не так много, — заметил владелец фабрики.

— Почему Алевтина Степановна обвиняет в смерти внука именно покойного Игоря Семеновича? — изменила я тему беседы.

Шаров отвернулся к окну.

— Матери просто надо найти кого-нибудь, чтобы взвалить вину за эту трагедию. Ей невыносимо осознавать, что Степан умер из-за гриппа. В день, когда он скончался, Каролина привезла в ту же клинику в Екатеринбурге своего младшего внука Евгения, у которого была сильная аллергия. Каталку с потерявшим сознание подростком толкали по коридору отделения реанимации мимо нас, стоявших у входа в палату Степы. Догадываетесь, при каких обстоятельствах толпу родственников в интенсивную терапию приглашают? Мы только-только вышли от Степана. Мальчик еще был жив, но я благодарен доктору, который решил, что ни нам с женой, ни дочерям, ни бабушке не стоит наблюдать за последними минутами жизни ребенка.

Василий Петрович тяжело вздохнул.

— Медики находились у постели Степы, туда спешно привезли какой-то аппарат. Но я уже понял — надежды нет. А Светлана и моя мать твердили: «Сейчас нашего мальчика спасут. Три профессора здесь, приехал самый главный кардиолог, светило, академик». Но ведь не бог же он! И тут мимо везут Женю. Он весь в капельницах, за каталкой Каролина идет, лицо белое, словно лист бумаги. Кровать на колесах втолкнули в соседнюю палату. Через считаные секунды от Степы вышел тот самый академик и отправился к Жене, а через пару минут нам сообщили о смерти нашего мальчика. Мать с тех пор говорит: «Бражкин убил моего внука. Он позвонил профессору, велел ему бросить Степочку и заняться Евгением». Я-то понимаю, что врач покинул сына, когда констатировал его смерть, и сразу направился к другому ребенку, чье состояние внушало опасения, но вот мама полагает иначе.

— Понятно, — кивнул Иван Никифорович. — Мы начнем работу и посмотрим, как…

В этот момент в кабинет влетела хорошенькая блондиночка с волосами до плеч, с густой челкой и капризно протянула:

— Папа, вели Кате от меня отстать! Почему она себя главной считает? Мне что, до пенсии от нее слышать: «Ты самая младшая, слушай умных людей»?

Я сразу узнала во вбежавшей красавице Олю, девушку из кафе, ту самую, которая, обидевшись на свою спутницу, умчалась прочь, отказавшись оплачивать заказ. Ну, теперь ясно, почему официантка не нервничала. Наверное, счет уже доставили сюда, в красивый особняк отца юной скандалистки.

— Прости, папа, — чуть задыхаясь, сказала другая девушка, тоже заходя в кабинет. — Оля здесь?

Я мигом поняла, что вижу Катю, с которой Оля сидела в кафе за одним столиком. Блондинка высунула язык, выпучила глаза и упала на диван со словами:

— Давно умерла!

— Знакомьтесь, господа, — улыбнулся Василий Петрович, — мои дочери, средняя Екатерина и младшая Ольга.

— Зачем подчеркивать возраст? — тут же разозлилась Оля. — Какая разница, кто когда родился?

Катя опустила ресницы.

— Добрый день. Извините, что помешала, уже ухожу. Ольга, ты со мной!

— Нет, я с папой посижу, — прочирикала сестра.

— Оля, ты со мной! — повелительно произнесла Катерина.

— Иди, дорогая, — распорядился отец, с улыбкой посмотрев на Олю, — у нас дела.

Младшая дочь встала, одернула платье и, забыв попрощаться, выскользнула за дверь. Но проходя мимо Кати, нарочно наступила ей на ногу.

— Ой! — вырвалось у средней сестры.

— Я сделала тебе больно? — преувеличенно заботливо спросила Ольга. — Не хотела! Иди скорее к бабушке, она своей любимице компрессик сделает, укольчик поставит, в кроватку ее уложит. Ты же у нас хрупкая, со слабым иммунитетом, не то что я, лошадь здоровенная.

Екатерина, сказав «до свидания», исчезла в коридоре. За ней, весело хихикая, последовала Оля.

Отец девушек развел руками.

— Дети… Вечно они друг друга подкалывают!

Глава 6

Выйдя из дома Шаровых, Иван полез в правый карман пиджака, потом в левый, затем похлопал себя по бокам.

— Телефон ищешь? — предположила я.

— Нет, он в сумке, — пробормотал босс. — Сигареты найти не могу, была целая пачка, и нету.

— Ты ее выбросил, — напомнила я.

— Черт! Совсем забыл, я же бросил курить, — поморщился Иван. — Голова болеть начала. У тебя есть таблетки? Что-нибудь вроде аспирина.

— Нет. Но вон там аптека, можешь купить, — предложила я. — Подожду тебя здесь.

— Пойдем вместе, — неожиданно попросил шеф. — У меня с фармацевтами никогда разговор не складывается. Не знаю, чем нервирую теток за прилавком, но они вечно вредничают, даже аскорбинку без рецепта не дают. Не любят меня женщины.

— Не преувеличивай, — засмеялась я. — Кстати, мужчины тоже в аптеках работают.

— Не веришь? — прищурился Иван Никифорович. — Сейчас увидишь! Сколько за лекарствами хожу, всегда тетки за прилавком попадаются. Не идут парни в провизоры.

Мы с Тарасовым вошли в небольшой торговый зал, и я шепнула боссу: