Читать книгу "Восход доблести - Морган Райс"

На его лице промелькнула тревога.

«Ты уезжаешь?» – подавленно спросил мальчик.

Вмешался их отец.

«Она отправляется увидеть своего дядю», – объяснил он. – «Отпусти ее сейчас».

Кира заметила, что отец сказала «своего дядю», а не «вашего», и ей стало любопытно – почему.

«Тогда я присоединюсь к ней!» – гордо настаивал Эйдан.

Отец покачал головой.

«Нет», – ответил он.

Кира улыбнулась своему маленькому брату – такому храброму, как всегда.

«Ты нужен отцу в другом месте», – сказала она.

«На поле битвы?» – с надеждой спросил Эйдан, повернувшись к отцу. – «Ты отправляешься в Эсефус», – быстро добавил он. – «Я слышал! Я хочу поехать с тобой!»

Но отец покачал головой.

«Для тебя – Волис», – ответил он. – «Ты останешься здесь под защитой людей, которых я оставляю здесь. Поле битвы – пока не место для тебя. Но однажды…»

Эйдан покраснел от разочарования.

«Но я хочу сражаться, Отец!» – возразил он. – «Мне не нужно оставаться взаперти в каком-то пустом форте с женщинами и детьми!»

Люди Дункана рассмеялись, но сам он выглядел серьезным.

«Мое решение принято», – коротко ответил он.

Эйдан нахмурился.

«Если я не могу присоединиться к Кире и поехать с тобой», – сказала он, отказываясь сдаваться. – «Тогда какой смысл в моих уроках о том, как сражаться и как пользоваться оружием? Для чего было все мое обучение?»

«Сначала вырасти волосы на груди, братишка», – рассмеялся Брэкстон, сделав шаг вперед. Брэндон последовал за ним.

Мужчины рассмеялись, а Эйдан покраснел, очевидно пристыженный на глазах у всех.

Кире стало его жаль, она опустилась перед братом на колени и посмотрела на него, положив руку ему на щеку.

«Ты будешь лучшим воином среди них всех», – тихо заверила она его, чтобы только он смог ее услышать. – «Будь терпелив. Тем временем присматривай за Волисом. Он тоже в тебе нуждается. Позволь мне гордиться тобой. Обещаю, что я вернусь, и однажды мы вместе сразимся в великой битве».

Казалось, что Эйдан несколько смягчился, когда он наклонился и снова ее обнял.

«Я не хочу, чтобы ты уезжала», – тихо сказал он. – «Я видел сон о тебе. Мне приснилось, что…» – Эйдан неохотно поднял на Киру глаза, полные слез. – «Ты погибнешь там».

Киру потрясли его слова, особенно когда она увидела выражение его глаз. Это не давало ей покоя. Девушка не знала, что сказать.

Энвин вышел вперед и накинул ей на плечи толстые, тяжелые меха, согревающие девушку. Кира поднялась и почувствовала себя на десять футов тяжелее, но это спасало ее от ветра и прогнало прочь холодок с ее спины. Энвин улыбнулся в ответ.

«Твои ночи будут долгими, а костры будут далеко», – сказал он и обнял девушку.

Отец Киры быстро вышел вперед и заключил ее в свои объятия – крепкие объятия военачальника. Кира обняла его в ответ, потерявшись в его мускулах, чувствуя себя в безопасности.

«Ты – моя дочь», – решительно произнес Дункан. – «Не забывай об этом». – Затем он понизил голос так, чтобы другие не смогли его услышать, и добавил. – «Я люблю тебя».

Киру переполняли чувства, но не успела она ответить, как отец быстро развернулся и пошел прочь, и в этот самый момент Лео заскулил и прыгнул на нее, тыча носом Кире в грудь.

«Он хочет пойти с тобой», – заметил Эйдан. – «Возьми его, там он тебе понадобится больше, чем мне здесь, запертый в Волисе. В любом случае он – твой».

Кира обняла Лео, не в силах отказаться от его компании. Ее утешала мысль о том, что волк к ней присоединится, потому что она очень скучала по нему. Кроме того, ей может понадобится еще одна пара глаз и ушей, и нет никого, преданнее Лео.

Готовая, Кира оседлала Андора, и люди ее отца расступились. Они держали факелы в знак уважения к ней вдоль всего моста, отгоняя ночь, освещая для девушки путь. Кира увидела темнеющее небо и дикую местность перед собой. Она ощутила волнение, страх и, больше всего, долг, цель. Ее ожидало самое главное путешествие в жизни, путешествие, на кону которого стоит не только ее личность, но и судьба всего Эскалона. Ставки были очень высоки.

Ее жезл висел на одном плече, лук – на другом, рядом были Лео и Диердре, под ней находился Андор. И все люди ее отца наблюдали за тем, как Кира верхом на Андоре направилась к городским воротам. Сначала она ехала медленно – мимо факелов, мимо людей, чувствуя себя так, словно отправляется навстречу своей мечте, своей собственной судьбе. Кира не оглянулась, не желая терять решимость. Люди ее отца затрубили в рог – рог отправления, звук уважения.

Кира собралась пнуть Андора, но он опередил ее. Сользор начал бежать – сначала рысью, затем галопом.

Через несколько минут Кира уже неслась через снег, через ворота Аргоса, через мост в открытое поле. В ее волосах играл холодный ветер, и впереди девушку не ожидало ничего, кроме длинной дороги, диких созданий и опускающейся темноты ночи.

Глава четвертая

Мерк бежал через лес, скатываясь вниз с грунтового склона, лавируя между деревьями. Листья Уайтвуда хрустели у него под ногами, пока он бежал со всех ног. Он смотрел вперед и видел отдаленные шлейфы дыма, заполнившие горизонт, заслоняющие кроваво-красный закат. Мерк чувствовал, что у него мало времени. Он знал, что девушка находится где-то там, возможно, именно в этот момент ее убивают, а он не может заставить свои ноги бежать быстрее.

Казалось, что убийства сами находили его. Он встречал их на каждом повороте, каждый день, так же, как других людей зовут домой на ужин. «У него свидание со смертью», – говорила его мать. Эти слова звучали в голове Мерка, преследовали его большую часть жизни. Неужели ее слова накликали на него беду? Или же он родился с черной звездой над головой?

Убийства для Мерка были естественной частью его жизни, как дыхание или прием пищи, независимо от того, для кого он это делал или как. Чем больше Мерк думал об этом, тем большее отвращение испытывал, словно хотел извергнуть всю свою жизнь. Но в то время как все внутри него кричало ему развернуться и начать новую жизнь, продолжить свое паломничество в Башню Ур, он просто не мог этого сделать. Жестокость снова призывала его, и теперь было не время игнорировать этот призыв.

Мерк бежал, вздымающиеся облака дыма приближались, отчего дышать становилось труднее, запах дыма раздражал ноздри, и его начало охватывать привычное чувство. Это не был страх или даже, после всех этих лет, волнение. Это было знакомое ощущение машины для убийства, которой он собирался стать. Вот что всегда происходило с Мерком в сражении – в его собственном, личном сражении. В его видении битвы Мерк убивал противника лицом к лицу, ему не нужно было скрываться за забралом, он не нуждался в броне и аплодисментах толпы, как те причудливые рыцари. В понимании Мерка он был намного храбрее их всех, предназначенным для битвы настоящих воинов, как и он сам.