Читать книгу "Скорость побега. Чародей поневоле - Кристофер Сташеф"

— Ну а сержант, естественно, велел ему заткнуться и делать, что велено?

— Ведь ты сама работала в бюрократическом учреждении, верно? «Пункт первый: начальник всегда прав. Пункт второй: если начальник не прав, смотри пункт первый». Так вот… Но наш Джордж — он, видишь ли, имел кое-какие понятия о нравственности там, чести… ну и, кроме того, он еще слышал сплетни про то, за что именно генералы гладят по головке хороших сержантов-снабженцев.

— Насколько я понимаю, тот сержант был как раз из этого разряда?

— И ведь походило на то, правда? В общем, Джордж совершил праведный поступок.

— То есть? Заложил того сержанта?

— Ну, нет, не настолько же он был туп. В конце концов, ведь речь-то шла всего лишь о наборе цифр. Кто мог доказать, когда они попали в компьютер и откуда взялись? Нет, сержанта обвинить в чем-либо было совершенно невозможно, а вот он бы запросто мог превратить для Джорджа ближайшие несколько лет в сущий ад. Закладывать его не имело никакого смысла, а потому Джордж совершил другой праведный поступок. Он взял да и поменял кодировку груза, так что вместо системы обогрева получилась система охлаждения.

Сэм выпучила глаза.

— О нет!

— Ну вот, — сокрушенно кивнул Дар. — Как я посмотрю, ты все правильно понимаешь. Но Джордж был невинен. Он ведь знал только правила работы с компьютером, вот и решил, что правила работы с людьми повинуются той же логике.

Сэм покачала головой:

— Бедняга. Ну и что с ним сталось?

— Поначалу все было тихо, — ответил Дар. — Что характерно, никаких жалоб с Гаммы Бетельгейзе не поступало.

— А потом начал бушевать сержант?

— Нет. Ведь таким поведением он бы себя выдал с головой. Ведь я же сказал: наш Джордж понятия не имел о правилах работы в коллективе. Как-то раз, измучившись ожиданием, он взял да и отправил запрос по системе, дабы выяснить, что случилось с тем оборудованием.

Сэм закрыла глаза.

— О! Только не это!

— Но именно это и произошло. Это, конечно, было не совсем так, как если бы он начал размахивать сигнальным флажком, дабы привлечь к себе внимание, но близко к тому. И на Гамме Бетельгейзе сразу все пришло в движение. Оттуда даже поступило прошение о представлении к награде того лейтенанта, который внес изменения в заказ, поскольку с помощью той самой системы охлаждения удалось в местном госпитале спасти от перегрева несколько сот человек. Но еще до конца рабочего дня сержант вызвал Джорджа к себе в кабинет.

— Он рассердился?

— Он был вне себя от ярости. То есть, прямо говоря, он был готов изжарить беднягу Джорджа на угольях за то, что тот внес изменения в кодировку груза вопреки его приказу. Джордж пытался объясниться, но для сержанта имело значение только то, что Джордж его ослушался и тем подставил. Он объявил Джорджу, что подает на него жалобу лейтенанту с просьбой о наложении дисциплинарного взыскания.

— Так значит, этот лейтенант и был тем, кто хотел подсидеть генерала на Гамме Бетельгейзе?

— Генерала или кого-то из его подчиненных. Кто знает? Может быть, в тамошнем штабе трудился кто-то такой, кто в свое время — может быть, еще во времена учебы в академии — чем-то оскорбил лейтенанта, под командованием которого трудился Джордж. Как бы то ни было, лейтенанту не было нужды затевать громкий процесс. Достаточно выполнить рекомендации сержанта. Вот он и выполнил их: разжаловал Джорджа в рядовые и перевел на Эту Кассиопеи.

— Да… могло быть и хуже, — задумчиво пробормотала Сэм.

— Ну а Джордж слыхал, что там идет война, но не это было самое страшное. Ты же помнишь, что этот лейтенант ведал компьютерным отделом?

— Конечно, помню, склероза у меня пока не отмечается, — огрызнулась Сэм. — Все ясно. Предписание было проведено через компьютер с подтасовкой, и в итоге Джордж отправился… нет, не на Вольмар! Только не сюда!

— Как раз сюда он и отправился, — сладко улыбнулся девушке Дар. — И как только он подал свои бумаги здешнему офицеру, тот почему-то тут же заключил, что перед ним — военный преступник, и заковал его в кандалы.

— Ну и ловко же сработано… — восхищенно покачала головой Сэм. — Сразу — в тюрьму, даже без трибунала… Этот лейтенант — он сообразительный малый оказался.

— Да не то чтобы такой уж сообразительный. Просто он хорошо петрил в системе. Вот так здесь оказался Джордж и, естественно, ничего не мог поделать.

— Но разве он не мог написать жалобу? — воскликнула Сэм и прикусила губу. — Нет, конечно, не мог. Что это я?

— Вот-вот, — кивнул и горько усмехнулся Дар. — Попал бедолага Джордж в переделку. Да и напиши он жалобу — она непременно попала бы в компьютер, а лейтенант был большим специалистом по компьютерам. Да и кто бы допустил осужденного заключенного к компьютерному терминалу?

— А командир корабля его не послушал бы?

— С какой стати? Ведь каждому известно, что любой преступник всегда готов с пеной у рта утверждать: «Я этого не делал!» И потом… раз уж в твоем досье сказано, что тебя отправили на каторжную планету, то это уж, как говорится, до конца жизни.

Сэм медленно кивнула:

— Восхитительная месть. Он дал Джорджу сдачи, он убрал его с глаз долой и позаботился о том, чтобы тот никогда до него не дотянулся. — Она посмотрела на Дара. — Или отсюда все-таки возвращаются по домам, когда заканчивается срок наказания?

Дар покачал головой.

— Тут не существует такого понятия, как окончание срока наказания. На Вольмар попадают только те, кто осужден пожизненно. — Он остановился и куда-то указал. — А жизнь заканчивается вон там.

Сэм обернулась.

Они стояли посреди широкой плоской равнины. В нескольких сотнях ярдов в стороне стояло пластритовое здание, от которого в разные стороны разбегались высокие и длинные заборы. Кроме этого здания, на равнине ничегошеньки не было — она представляла собой безлюдную и бесплодную пустошь, изрытую глубокими черными воронками, края которых запеклись и блестели.

— Космопорт, — кивнула Сэм. — Я там побывала.

— Прекрасный первый вид на окрестности, верно? Специально выбрали самое дикое место на всей планете, чтобы заключенные сразу могли убедиться в том, какое их ожидает будущее. Вот тут и закончилась жизнь Джорджа.

— И началась его новая жизнь?

Дар покачал головой.

— Два года он гадал, не в преисподнюю ли, часом, угодил. Днем приходилось отбивать атаки вольмарцев, швырявшихся какими-то жуткими заостренными штуковинами, а по ночам приходилось терпеть побои от надзирателей, если, не дай бог, начиналась икота. — Дар кивком снова указал в сторону блокгауза космопорта. — Самым мерзким, что я увидел, как только попал сюда, были именно надзиратели. Они были буквально повсюду. С виду — настоящие гориллы, и обожали боль. Чужую, естественно.