Читать книгу "Развод - Майк Гейл"

— Так вы что, только разговорами и занимались?

— Нет, он проводил меня сюда, и мы поцеловались.

— И как это было?

— Фантастически.

1991 год

Пятница, 11 января 1991 года

22.45

Час тому назад (с помощью Эда, биолога-второкурсника, — ударные; Рут, первокурсницы с матфака, — гитара; Ника — бас-гитара и меня самого — вокал) мои мечтания воплотились в реальность. «Кэптен Мэгнет», группа, о создании которой я так долго мечтал, впервые выступила на небольшой сцене в верхнем зале питейного салона «Кувшин эля» в Мосли перед слушателями, которых было не менее десятка. Фантастика. Даже лучше, чем я предполагал.

Сейчас выступление закончилось. Эд и Рут пошли домой, а мы с Ником сидим в баре на нижнем этаже. Мы с той самой минуты, как сошли со сцены, только и говорим, что о прошедшем выступлении, и теперь, когда эта тема почти исчерпана, я решил перевести разговор на другую, более близкую моему сердцу.

— А вообще-то это здорово — быть ведущим вокалистом в группе, — объявляю я голосом более громким, чем надлежит беседовать в переполненном пабе, — но мне нужна женщина. И женщина нужна мне прямо сейчас.

— Дела обстоят не так уж плохо, — говорит Ник.

— Они обстоят ужасно, — возражаю ему я. — Я-то думал, что университет — это рассадник безнравственности и разврата. Я хочу получить свою долю. Ты знаешь, со сколькими девушками мне довелось иметь дело с того времени, как я оказался в университете?

— Не знаю, но, может, ты поведаешь мне об этом?

— С одной, — отвечаю я. — С Линдой Брейтуэйт.

— С той самой плутоватой полуготкой, к которой ты подрулил на дискотеке первокурсников, а потом изловчился еще дважды затащить куда-то?

— Я знаю, — говорю я, печально качая головой. — У меня нет стыда. — И снова прикладываюсь к своей кружке.

— Твоя половая жизнь беспорядочна, друг мой.

— Я знаю, что это так, а все потому что… — Слова застревают у меня в горле, ибо в этот момент в паб входит самая красивая девушка в мире. Она сногсшибательно красива. Ее красота без малейшего изъяна. Она абсолютно красива и соответствует миллиону различных вкусов. Богиня. Она не одна — с высоким унылого вида парнем, который — проносится у меня в голове — выглядел бы более счастливым в компании, которая ему соответствует. Девушка и парень подходят к нашему столу и останавливаются.

— Ник, — говорит девушка. — Как поживаешь?

— Отлично, — отвечает он безразличным голосом. — А ты?

— Нормально, — певуче произносит девушка. — Действительно, все нормально.

Ник и девушка-красавица говорят еще примерно минуты три в общем-то ни о чем — о работе, жилищных условиях, общих знакомых, просто о жизни, — а затем она смотрит на меланхоличного парня, стоящего рядом с ней, и говорит:

— О, мне надо идти, — и исчезает в другом конце паба.

— Кто это? — спрашиваю я, как только они отходят на расстояние, с которого мой вопрос не может быть услышан.

— Ты о ком? — отзывается Ник лишь для того, чтобы завести меня.

— Да об этой девушке. Об этой удивительной девушке.

Ник смеется:

— А, о ней? Это Энн Кларк. Она живет со мной в одном корпусе… Она еще не вышла из детского возраста.

— Это же принцесса года. Она прекрасна. Почему ты до сих пор меня с ней не познакомил?

— Друг мой, это не принесет тебе радости, — придав лицу непроницаемое выражение, роняет Ник. — Ты сразу же влюбишься в нее, а она, гарантирую это, разобьет твое сердце, только и всего.

Четверг, 14 февраля 1991 года

23.05

Я сейчас нахожусь на вечеринке в Селли-парке по случаю Дня святого Валентина. Обычно я использую любую возможность, чтобы не ходить на домашние студенческие вечеринки. За время моего пребывания в университете мне удалось открыть и сформулировать основной закон таких мероприятий: на каждую особу женского пола, присутствующую на домашней вечеринке, приходится с десяток сексуально озабоченных регбистов с инженерного факультета, которые к нерегбистам с инженерною факультета относятся как к угрозе воспрепятствования их попыток сблизиться с особами противоположного пола.

Я открыл этот закон уже на первой неделе первого года обучения, но поначалу не поверил, что подобная неандертальская манера поведения может существовать в среде людей, получающих высшее образование; однако вскоре я получил подтверждение справедливости этого закона и на домашней вечеринке по случаю празднования девятнадцатого дня рождения Сэма Голдена; и на домашней вечеринке у Элейн Дун, устроенной по случаю окончания экзаменационной сессии; а также на домашней вечеринке у Майкла Грина по случаю Рождества. После этой последней рождественской вечеринки, на которой несколько регбистов с инженерного факультета полезли в бутылку из-за того, что им не понравилась моя рубашка в цветочек, а также из-за того, что я засунул свой язык слишком глубоко в горло Линды Брейтуэйт, которая оказалась сестрой-близняшкой студента Гари Брейтуэйта — регбиста с инженерного факультета. После этого я не бывал ни на одной домашней вечеринке.

А на эту вечеринку я пошел вместе с Ником по двум причинам: во-первых, он под страхом смерти дал мне обещание, что ни один из студентов инженерного факультета на вечеринку не приглашен; во-вторых, он сказал, что Энн Кларк, вполне возможно, будет на этой вечеринке. И она здесь.

Она весело и раскрепощенно танцует в гостиной — в одной руке стакан вина, в другой — сигарета — под звуки песни «Счастливые понедельники». Когда песня смолкает, она направляется в угол комнаты, где толкутся парни. Через секунду она уже заливается смехом вместе с ними. Ежу понятно, что все они от нее без ума. Картина довольно странная, потому что создается впечатление, будто она их всех загипнотизировала. Они не сводят с нее глаз и провожают ее взглядами, куда бы она ни шла. Тут само собой в голову приходит сравнение с властью заклинателя змей. Я понял, что хотя мне смерть как хочется заговорить с ней, но нет никакой возможности подойти к ней и начать разговор. Я собираюсь разыграть это в крутой манере. Ну что может быть крутого в том, чтобы подойти и пролепетать что-то вроде «вы-мне-нравитесь-а-нравлюсь-ли-я-вам?» — круто будет, если я подойду и скажу, к примеру, такое: «я-не-испытываю-к-вам-ни-малейшего-интереса-и-ваши-чары-действуют-на-меня-как-сквозняк-на-покойника». Я тщательно выбираю момент, когда начать действовать. Она отходит от группы парней и направляется на кухню, где подходит к раковине и наполняет свой стакан водой.

— Вы не дадите мне стакан из сушилки? — спрашиваю я, стоя позади нее.

— Без проблем, — отвечает она. Затем поворачивается ко мне и добавляет: — Отличная рубашка.

На мне рубашка с короткими рукавами из ткани персикового цвета, похожей на кисею, с громадным воротником, какие были в моде в семидесятые годы, — воротник такого размера, что, если в кухню вдруг ворвется сильный порыв ветра, я взлечу на воздух.