Читать книгу "Та еще семейка - Алексей Макеев"

— Мы пригласили вас для переговоров, — начал капитан Маслаченко, — пока неофициально. Опять для предварительной беседы.

«Пожалуй, своим «пока» Маслаченко давит на меня психологически, припугивает. Дальше, мол, все будет совсем нешуточно», — рассудил вызванный.

— Готов ответить на все ваши вопросы, — вежливо произнес Слепаков и сделал чрезвычайно внимательное лицо.

— На этот раз мои вопросы больше относятся не к вам лично… Вернее, не столько к вам, сколько к вашей жене.

— Чего тогда меня вызываете, а не жену?

— Успеем. Сейчас я скажу вам нечто такое, Всеволод Васильевич, от чего вы очень расстроитесь. Так что держите себя в руках и старайтесь не волноваться. Я понимаю, слышать такое о своей жене крайне неприятно любому мужчине, даже в вашем возрасте. Вам, простите…

— Мне пятьдесят два года, — угрюмо напомнил Слепаков и посмотрел на полицейскую с особой внимательностью, потому что в обтягивающем свитере девица выглядела привлекательно. И унылый носик ее меньше мешал общему впечатлению.

— Ну, это еще не старость, — заметил молодой оперуполномоченный. — Что касается вашей жены, то, по нашим сведениям, она состоит в постоянной связи с соседом из сорок второй квартиры, Хлупиным. С тем самым, который заявлял на вас.

Слепаков молчал. Он заметил, что у капитана смяты волосы и на макушке торчит вихор. Из-за этой мелочи Маслаченко кажется сегодня не очень проницательным, неопытным и простоватым. А та, в свитере, изменяет своему мужу, если он у нее есть, конечно? А с симпатичным своим сослуживцем, оперуполномоченным, небось тоже не прочь, как сейчас говорят, «заняться любовью»? И не исключено: они уже давно…

Маслаченко как будто понял, о чем думает расспрашиваемый гражданин, и сердито нахмурился.

— Вы знали об этом, Всеволод Васильевич? — спросил он. — Знали или не знали?

И хотя Слепаков не просто знал — видел собственными глазами и ко всему самому неожиданному со стороны жены был готов, его бледное землистое лицо покрылось чем-то вроде крапивницы.

— Нет, не знал, — сказал Слепаков с преувеличенной горестью.

— К сожалению, это факт, — уверенно заявила сотрудница Маслаченко хрустальным холодненьким голоском.

— А вы присутствовали? — разозлился внезапно внештатный консультант. — В ногах, что ли, стояли?

— У нас есть подробные сведения от наших осведомителей. Ничего не поделаешь, приходится пользоваться их показаниями.

Девушка в свитере пропела это с интонацией удовлетворенности и, как показалось Слепакову, странно поерзала на стуле. «Угу, подробности вспоминает…» — ехидно подумал Слепаков. Но тотчас же подтянулся: он уже над всеми своими бедами глубоко и сосредоточенно думал и все решил.

— В конце концов, мы с женой сами рассудим, как нам поступать дальше, — очень торжественно выложил свое мнение Слепаков и вопросительно поглядел на оперуполномоченного: что еще?

— Тогда я продолжу, — снова вступил в переговоры Маслаченко. — Ваша жена не только имеет связь с Хлупиным и тем унижает своего мужа, заслуженного, почтенного человека.

Покосился: как Слепаков отреагирует на эти слова; тот сидел и смотрел под стол.

— К тому же сама гражданка, как говорится, в годах… Но это, конечно, частная проблема. Однако существует еще один вопрос. Поясните, гражданин Слепаков, в каком притоне около станции Барыбино Московской области бывает ваша жена?

— Я знаю, что она играет на аккордеоне в аргентинском притоне, — ответил Всеволод Васильевич, — то есть в салоне…

— Салон аргентинских танцев я знаю, — встряла девица в свитере. — Там все легально, никаких правонарушений.

— Почти никаких, — с усмешкой поправил ее капитан. — А вот Барыбино…

— В Барыбино у жены… — Всеволод Васильевич хмуро перешел на официальный язык, — у гражданки Слепаковой проживает двоюродная сестра. Кстати, жена… гражданка Слепакова как раз туда сегодня поехала.

— Вы бывали у сестры?

— Нет.

— Почему, если не секрет?

— Избави бог ездить по каким-то жениным сестрам. Мне это не нравится.

— Эх, какой вы неудобный человек, Всеволод Васильевич! — с искренней досадой сказал Маслаченко. — Трудно с вами работать.

«Ну да, конечно, — зло подумал Слепаков, — бандита подсылают ограбить, а если что, и убить, не вышло. Я его сам заломал. Жену обсуждают, чтобы я у ментуры ищейкой стал, — не идет. Ничего. Я с ней, с ее любезным и с прочими делами сам разберусь».

— Все вам не нравится, все вам не так… — продолжал опер, у которого было явно плохое настроение.

— А чего хорошего-то! — удивился Слепаков и закончил с подтекстом: — Кругом обделались, развалили, ошельмовали, развратили и кричите «ура».

— Ладно, оставим это. — Капитан Маслаченко побарабанил пальцами по краю стола, будто отыграл виртуальный ноктюрн, и поднял глаза к потолку. — Когда ваша жена должна вернуться из Барыбино?

— По-моему, завтра днем.

— Прошу вас вместе с ней явиться ко мне на официальный допрос. По повестке. Она у вас в почтовом ящике. Между прочим, в Барыбино, по слухам, кроме развратных игрищ имеет место распространение и употребление наркотиков, — очень значительно произнес Маслаченко.

— Ничего не могу по этому поводу прояснить. Наркоту вижу только по телевизору в детективных сериалах. А по жизни — не приходилось. До свидания, гражданин оперуполномоченный.

Покинув полицейское управление, Слепаков подошел к стенду, на котором были представлены довольно размытые фотографии и, видимо, компьютерные фотороботы разыскиваемых опасных преступников, террористов и убийц. После чего Слепаков исчез из нашего поля зрения; по каким причинам и где его мотало по городу, неизвестно.

В районе Строгино появился он к вечеру, когда стало уже темнеть. Сырая поземка струилась по выбитому асфальту. Зажглись фонари, бросая красноватый и лиловато-аметистовый отсвет на поверхности черных луж. Электрические ядовито-сиреневые, изумрудные, густо-красные, как томат, вспыхнули названия магазинов и кафе. Засияли золотой мишурой витрины, осветились мириады жилых ячеек в панельных шестнадцатиэтажках и хрустальные окна в скребущих черное небо пестрых элитных башнях. Потоки автомобилей, поворачивавших с Окружного кольца, слепили, ярко освещая сильными струями света фасады домов и полуоблетевшие деревья. Представлялось, будто и дома, и деревья вдоль тротуаров таинственно шевелятся, неслышно передвигаясь с места на место. А в обратную сторону льется поток машин с рубиновыми огоньками. Люди шли парами, компаниями или одиночками, намотав на руку конец собачьего поводка. И черные хвостатые тени выгуливаемых псов, и маленькие дети, что-то пищащие, ведомые за ручку родителями, и какие-то горланящие парни с неизменными бутылками пива, и стройные девушки в одинаковых кожаных пальто с капюшонами… Все это мелькало в глазах понуро бредущего Слепакова. При выезде от одного из кварталов его выхватили из полумрака фары огромного серо-стального джипа «Мицубиси». Он остановился, хмуро ворча. Но внезапно распахнулась дверца и возникла упитанная ряшка с носом картофелиной и ртом до ушей.