Читать книгу "Искатели - Михаил Васильев"

— Я носом чувствую, что встретятся еще, — высказался Конг.

— Вот встретимся, тогда и сдадим, — заключил Ахилл. — Как ты, Диана, и заказываешь. Ну, все, профессор летит, Теперь вперед! В Америку, за золотом!..

* * *

Платон держал в руках тяжелое ружье. Фамильный двуствольный штуцер, судя по надписи, оставленной изготовителями, произведенный еще в самом начале двадцатого века.

— И все-таки возьму, — решил он. — Для пущего абсурда. Вот соседи удивятся, старушки у подъездов.

Торопясь, Платон шагнул прямо в окно, чего не делал с детства. Конечно, неприлично для декана, но он непонятно каким образом ощущал, что с сегодняшнего дня все в его жизни меняется.

Из старинной петербургской парадной вышел тяжело нагруженный Титаныч. Из-под рюкзаков и мешков виднелись только тонкие железные ноги старика.

"Навьючился все-таки старый"!

Приключения на Земле. В Центральной Америке

Они летели над океаном. Для вещей, взятых в эту экспедицию, пришлось заказать грузовой флаер. За ним летели три одноместных пузыря: один розовый и два синих. Молодежь предпочла спортивные аппараты, может быть, для того, чтобы вести их самим. И это им еще не надоело.

Диана все кружилась вокруг грузовика, заглядывая в иллюминаторы. В динамиках связи звучали возбужденные голоса. Связь между ними всеми была постоянной, все слышали друг друга.

Водитель грузовика — старый робот, маленький круглый ящик, похожий на сахарницу, не останавливаясь, рассказывал о приключениях, пережитых им за долгую жизнь: о былых рейсах, о прежних пассажирах. Оказалось, что он и Титаныч — почти ровесники и даже земляки — когда-то вышли из одного завода.

— С тех пор за рулем. Без остановки один бесконечный рейс. Сколько пролетел, сколько всего видел. Только на свалке, видать, конец этому моему путешествию.

— Да, судьба, — вздыхал Титаныч.

— Даже кликуху мне дали — Автопилот. Побывал на разных планетах. Теперь, под старость, тут таксую.

Иногда из динамиков раздавался смех — молодежь на своих одноместных флаерах тоже слушала. Потом затеяла гонки, из динамиков донеслись ликующие голоса.

Уже совсем поздно вечером все успокоились и договорились спать.

— Ладно, закрываем сопла, — в последний раз послышался голос Конга.

Диана дольше всех не могла угомониться, что-то шептала и хихикала в динамиках, но потом все отключились. Она попыталась поискать в эфире музыку, какие-нибудь песни, но песни попадались все незнакомые и неинтересные. Попробовала уснуть, стала нажимать на какие-то кнопки. Кресло опрокинулось назад, так, что ноги задрались к потолку. Под затылком и под спиной с шипением надулись пневмоподушки. Все равно было неудобно, казалось, что так уснуть невозможно. Теперь, при крейсерской скорости, двигатель гудел негромко, будто вентилятор устаревшего компьютера, и только где-то сзади свистел и завывал воздух. Непонятно, то ли так было и нужно, то ли что-то было неисправно. Глядя на незаходящее сегодня солнце — большой оранжевый шар, Диана почему-то почувствовала, что осталась совсем одна, будто далеко вокруг никого не было.

"Безбрежный, как интернет", — подумал Ахилл, глядя на проплывающий под стеклянным полом океан. Он тайком сочинял стихи и вот сейчас задумался, бесполезно шевеля губами. Но стихотворение дальше не шло, не сочинялось.

Три пузыря, одинакового теперь в сумерках цвета, светящиеся изнутри домашним вечерним светом, вытянулись правильной цепочкой за большим летающим сундуком с желтыми точками-иллюминаторами. Из динамиков больше не слышалось голосов молодежи. Наверное, они все уснули. Платон в грузовике перебрался назад, лег на надувной, немного коротковатый для него диванчик. Неестественный, нелепый даже уют. Под прозрачным полом однообразно тянулась вода. Впереди слышались голоса стариков. Воспользовавшись случаем, они, конечно, жаловались на здоровье.

— …Ты-то все за рулем, за баранкой, как раньше говорилось… А у меня суставы совсем стерлись, сколько за жизнь хожено на этих старомодных ногах…

— В ушах то шумит, то свистит. Иногда электроны шуршат, будто горох по железной крыше.

— Уже и память размагничивается… Как у белковых. Этот самый, как его… Склероз.

В голову почему-то пришло, что вот также когда-то летели герои Жюля Верна на воздушном шаре. Платон подумал, что он тоже на какое-то время стал как будто жюль-верновским героем. Еще утром принимал экзамен у незнакомой студентки, получил в банке этот вот портсигар с посланием к нему прадеда, потом хулиганы стреляли в него из старинного автомата, а сейчас, ночью, он уже оказался на другом краю земли, в другом полушарии, вообще, непонятно где.

* * *

— Ничего, эта молодежь правильная. — Это были первые слова, которые Платон услышал утром.

— Зачетная молодежь, — говорил Титаныч. — При понятии, надежная. С такими можно за сокровищами ходить. Я сам такой же раньше был, давно… Вот решил вспомнить былое.

"И этот тоже про сокровища"… — с неудовольствием подумал Платон, окончательно просыпаясь.

Из динамиков флаера доносились голоса летящих рядом. Кажется, они устроили игру: кто больше увидит что-нибудь внизу. Конг оказался самым зорким:

— Черепаху вижу. Большую, и плавники у нее большие. Плывет, будто летит.

— А еще чего видишь? — спрашивала Диана.

— Дельфинов вижу.

— Ну, дельфинов везде много.

— А это что? — послышался голос Ахилла. — Забыл, как называются. Лангусты. Или омары.

— Ой, я сама вижу, — доносился звонкий голос Дианы. Ее розовый пузырь стремительно несся над самой водой. — Колонной по дну идут. Маршируют.

— Не наигрались еще, — проворчал Автопилот. — Их бы чем полезным напрячь. У нас в парке один водила рассказывал, вез двоих, таких же молодых, над Маркизовой лужей. Вез, вез, а те, чтоб не платить, на ходу выпрыгнули… Ну что, — отвечал он на вопрос Титаныча. — Подобрало их другое такси.

— Не ушли значит от оплаты? — спросил Титаныч.

— Не удалось.

Сбоку, будто прямо из воды, поднимались старинные небоскребы Гаваны. Сверкали, словно друза кристаллов хрусталя.

Грузовик стал плавно снижаться. Он почему-то задержался, кружил, медленно облетая это место над океаном.

— Я специально свернул немножко, — говорил Автопилот. — Помню, в молодости летал я здесь когда-то…

Наконец, все увидели под прозрачной зеленоватой водой каменные ступени, белую террасу.

— С кладоискателями сюда летал. Тоже сокровища добывал, — продолжал Автопилот. — Золото тогда со дна доставали, — Его крышка с прорезью для монет, похожая на восьмигранную кепку, задребезжала. — С месяц на палубе сидел, искателям помогал. Ох, и насмотрелся я на это золото. Слитки, монета бочками. Вы, молодые, небось, и не видели его никогда.