Читать книгу "Веселая вдовушка - Хейвуд Смит"

При этих словах лицо Ады скорбно искривилось и по её щеке покатилась крупная слеза.

— Что случилось, миссис Эдмундсон?

Элизабет с трудом разобрала едва слышный шёпот женщины:

— У нас нет чайной ложки, миледи.

Элизабет опешила. Как она ни старалась, все предугадать невозможно. Она порылась в корзине и нашла серебряный столовый прибор, который захватила для себя — на случай, если бы им с Гвиннет взбрело в голову по дороге перекусить.

— Ну конечно, как я только могла забыть? Чайная ложка — это часть лечения. Она обязательно должна быть серебряной, вот я и прихватила с собой одну — вместе с лекарством.

Видя подобную расточительность, Гвиннет неодобрительно кашлянула.

Элизабет строго глянула на служанку и передала ложку Аде.

— Сейчас мы с Гвиннет устроим небольшую уборку в доме, искупаем детей, а затем, перед уходом, поставим на огонь похлёбку.

Зажав серебряную ложку в одной руке, Ада разрыдалась и едва слышно прошелестела:

— Я никогда не смогу отблагодарить миледи за её доброту, но милосердный господь все видит и воздаст вам за милосердие. Уж и не знаю, миледи, зачем вы так стараетесь — мы ведь даже не католики.

— Не нужно сейчас об этом, — мягко сказала Элизабет. — Голод и болезни не различают ни католиков, ни протестантов. Господь бог требует от нас помогать друг другу. Кроме того, все мы — верноподданные его величества короля Карла.

Вечернее солнце давно уже скрылось за холмами, когда Элизабет вернулась в замок Рейвенволд. Едва карета остановилась, к ней приблизился одетый в ливрею незнакомец — плотно сложенный мужчина средних лет.

Склонив голову в поклоне, он произнёс:

— Миледи, я привёз срочное послание для мадам графини Рейвенволд.

Когда Элизабет осознала, что посыльный говорит с сильным французским акцентом, у неё перехватило дыхание. Что-то, должно быть, случилось в Париже с Шарлоттой! Страх волной окатил её, впился ледяными пальцами в сердце.

— Я — графиня Рейвенволд, — сказала она, выбираясь из кареты и показывая гонцу в подтверждение своих слов фамильный перстень Рейвенволдов, который она носила на среднем пальце. — Дайте сюда письмо.

Гонец снова поклонился, затем достал из сумки у пояса сложенное вчетверо послание. При свете факела Элизабет сразу различила печать королевы Генриетты, и у неё от волнения мгновенно пересохло в горле. С минуту помолчав, она с трудом выдавила из себя хриплое: «Спасибо».

В эти опасные и смутные времена лишь самое страшное событие могло оправдать немалые расходы и огромный риск, сопряжённые с доставкой корреспонденции из Франции.

— Господи боже, молю тебя — пусть у Шарлотты всё будет хорошо!

Рано оставшись без матери, сестры помогали друг дружке выжить в холодном отцовском доме, где царила атмосфера безжалостной муштры и самодурства. После смерти отца Шарлотта стала для Элизабет единственным родным человеком. Если бы что-нибудь случилось с сестрой, Элизабет осталась бы на белом свете одна-оди-нешенька.

«Её величество королева Генриетта-Мария шлёт приветствие своему союзнику и вассалу графине Рейвенволд. Это сообщение отсылается по личной просьбе леди Виндхэм…

«Шарлотта, — пронеслось в голове Элизабет. — О, пожалуйста, милосердный боже, не допусти, чтобы что-нибудь случилось с Шарлоттой!»

…Леди Виндхэм, нашей высокочтимой и преданной фрейлины, с самой настоятельной просьбой о том, чтобы графиня в кратчайший срок прибыла навестить свою сестру, которая серьёзно больна. Нами приняты все необходимые меры. Посыльный, который доставит это сообщение, послужит графине в качестве сопровождающего. Сожалеем о несчастливых обстоятельствах, послуживших поводом настоящего послания.

Генриетта-Мария, королева Британии».

Глухой стон вырвался из груди Элизабет. Целый день потратила она, оказывая помощь Аде Эдмундсон, женщине, с которой едва была знакома, в то время как её единственная сестра лежит больная и, может быть, в это самое время умирает. А ведь она, Элизабет, уже успела раздать все лекарство доктора Лоу! Ах, если бы она оставила себе хоть самую малость! Возможно, эти микстуры помогли бы и Шарлотте…

Но, может быть, ещё не поздно помочь сестре? Возможно, Шарлотта ещё жива? Сколько времени понадобится курьеру, чтобы добраться до Корнуолла? Элизабет поднялась из-за стола.

— Где посыльный? Мне нужно сейчас же переговорить с ним.

— В кухне, миледи. Я сейчас приведу его…

— Погоди. — Она остановила Гвиннет. — Я сама к нему спущусь. Ты же оставайся здесь и начинай укладывать вещи. Сегодня вечером мы уезжаем во Францию.

— Сегодня вечером? Но миледи так утомлена… И путешествовать сейчас вовсе не безопасно. Вне всякого сомнения, миледи может и подождать…

— Я не могу ждать! — отрезала Элизабет. — Все объяснения потом. Собирай вещи.

Посыльный в одиночестве сидел за длинным кухонным столом и уплетал за обе щеки тушёное мясо. Увидев графиню, он перестал жевать и вскочил. Элизабет опустилась на лавку с ним рядом.

— Прошу вас, продолжайте трапезу, — любезно сказала она и, заметив, что мужчина заколебался, добавила: — Вы должны поесть как следует, поскольку я хочу выехать как можно скорее.

Посланец кивнул и снова сел за стол, но есть не стал — понимал, что графиня пришла перемолвиться с ним словом.

Элизабет хотела узнать только самое главное. О другом она расспросит посыльного королевы по дороге.

— Как долго вы добирались до Корнуолла?

Он ответил по-английски с сильным французским акцентом:

— Десять дней, мадам графиня.

Боже, как долго! Элизабет едва сдержала горестный стон. Шарлотта могла уже умереть. Или поправиться.

— В письме сказано, что приняты все меры для моего приезда. Что это значит?

— Краб, он ждёт в Граавзенд.

— Краб? — От удивления у Элизабет брови взлетели вверх.

— Oui, мадам. Краб. — Гонец нахмурился, догадавшись, что графиня его не понимает.

— Это слово значит vaisseu. Vous com-prenez? — Посыльный движением руки изобразил плывущий корабль.

— Ах, корабль!… А Граавзенд, стало быть… Грейвсенд! — выдохнула Элизабет. — Он же на другом конце Англии!

Француз пожал плечами:

— Блокада.

— Но до Грейвсенда в карете тащиться больше недели! Даже если скакать верхом, мы едва ли доберёмся туда за пять дней. Неужели нельзя отплыть из другого порта — поближе?

— Нет, мадам la comtesse. Это должен быть Граавзенд.

— Но дороги сейчас совсем непроезжие! — подумала вслух Элизабет.

Затем она вспомнила о лошадях, принадлежащих её покойному супругу. В конюшне до сих пор стояли три великолепных боевых жеребца. Они с Гвиннет могли взять себе двух, а третьего отдать посыльному. На дорожные расходы хватит и её скудных запасов. Элизабет с надеждой посмотрела на француза и с трудом растолковала ему свою идею.