Читать книгу "Бедная Настя. Книга 8. Роковой выстрел - Елена Езерская"

– Действительно, дочка, – ободряюще улыбнулся Репнин-старший, – надо всего лишь сделать этот шаг, и завтра вся жизнь пойдет совершенно по-другому. И если ты боишься, я готов крепко-крепко взять тебя за руку – поддержать и успокоить тебя.

– Мама, папа! – умоляюще сказала Наташа. – Поверьте, я спокойна, как никогда, и я ничего не боюсь. И говорю вам без тени сомнения – я не желаю этой свадьбы! Прошу вас – едем сейчас же в Петербург! Я не пойду под венец – ни с Андреем, ни с кем-либо другим. По крайней мере, какое-то время. Я хочу побыть одна и всерьез подумать над своим будущим.

– И нам не переубедить тебя? – грустно спросила княгиня.

Наташа отрицательно покачала головой и отвернулась к окну, а княгиня взглянула на мужа.

– Александр, думаю, нам не стоит выходить из кареты! А тебя, друг мой, прошу взять на себя эту неприятную миссию и объясниться с князем Петром и Марией Алексеевной.

Репнин-старший вздохнул и вышел из кареты.

В церкви уже было все готово, расфранченные уездные гости собрались по левую и правую стороны от прохода, вполголоса обсуждая причину задержки церемонии. Андрей немного нервничал и постоянно поддергивал из-под рукава фрака манжеты своей рубашки в стиле а-паж. Лиза изредка, успокаивающим жестом прикасалась к его плечу, а Репнин, стоявший подле Лизы, бросал на Андрея ободряющие взгляды. Князь Петр понимающе кивал сыну и все поглядывал встревоженно в сторону входа, и лишь Долгорукая пребывала в прекрасном расположении духа, улыбаясь почтительно и заискивающе взиравшим на нее уездным дамам и время от времени беседуя с взволнованной и оттого раскрасневшейся Соней.

Князь Репнин не решился пройти в церковь и попросил служку вызвать в притвор князя Петра, а, когда тот появился, изложил ему суть из только что состоявшегося разговора с Наташей, правда, умудрившись облечь все нелицеприятности в весьма солидную и ни для кого не оскорбительную форму. Слушая его, князь Петр то багровел, то бледнел и по завершению извинительной речи Репнина-старшего, выдержав незначительную паузу, задал ему тот самый вопрос:

– Как мне вас понимать, уважаемый Александр Юрьевич?

– Петр Михайлович, – развел руками Репнин-старший, – вы же понимаете: времена меняются, нынешняя молодежь ведет себя сегодня совсем не так, как иначе воспитанные мы и наши родители, Я не могу приказать Наташе выйти из кареты и предстать перед батюшкой и своим женихом. Она приняла решение, причины которого мне неизвестны, непонятны, но я уважаю: выбор дочери и не намерен заставлять ее идти замуж против собственной воли.

– Это не воля, сударь! – вскипел Долгорукий. – Это... позор! Когда такое было, чтобы невесты бросали своих женихов прямо у алтаря?! Это недопустимое падение нравов!

– Вы, кажется, собираетесь оскорбить мою дочь? – нахмурился Репнин-старший.

– Я всего лишь называю вещи своими именами! – настаивал князь Петр. – Ибо оскорбление нанесено моему сыну – принародно и безжалостно! И я требую от вас и вашей семьи внятных объяснений по этому поводу.

– Боюсь, что любые слова сейчас будут приняты вами в штыки и истолкованы вольно и необъективно, – сухо сказал Репнин-старший. – Впрочем, если вы желаете как-то успокоить ситуацию, то советую вам предложить Андрею Петровичу самому поговорить сейчас с Натали, и все выяснить между собой. Поверьте мне, решение дочери оказалось для нас с супругой столь же неожиданным и необъяснимым, но мы не в силах заставить ее изменить свое решение, и это – не в правилах нашей семьи.

– А в правилах нашей семьи – не прощать оскорблений! – воскликнул Долгорукий, но вышедший к ним Андрей остановил его.

– Отец, тебе опять мерещится; неуважение к своей персоне?

– Все далеко не так весело, как ты себе представляешь, – трагическим тоном промолвил Долгорукий.

– Андрей Петрович, – мягко сказал Репнин-старший и отвел жениха в сторону, – простите, что принес вам не радостную весть, но, полагаю, свадьбы не будет.

– Что с Наташей? – вздрогнул Андрей.

– Ничего особенного, если не считать внезапной перемены в ее настроении, вследствие чего она не хочет выходить за вас замуж, – развел руками Репнин-старший.

– Господи! – прошептал Андрей. – Кто мог настроить ее против меня? Я должен тотчас с нею переговорить.

– Да-да, я тоже так считаю, – обрадовался его благоразумию Репнин-старший. – Пожалуйста, пойдемте со мною к карете! Надеюсь, вы встретитесь, и, если и были какие-то недоразумения, то они рассеются, и мы сможем, наконец, приступить к венчанию.

Бросив осуждающий взгляд на отца, Андрей строго попросил его не вмешиваться впредь и вышел вместе с князем Репниным из Церкви.

Зинаида Гавриловна с готовностью предоставила молодым людям возможность еще раз поговорить. Завидев приближающихся Андрея и мужа, она вышла из кареты и ободряюще кивнула незадачливому жениху ее строптивой дочери. И, пока Наташа и Андрей объяснялись, она молилась Богу, чтобы он надоумил ее Натали и наставил ее на путь истинный.

Время от времени Репнины переглядывались, но, чем дольше длилось ожидание, тем очевидней становилась бессмысленность затянувшихся переговоров. Репнины знали характер Наташи – она принимала решения быстро и никогда не отказывалась от них. И, судя по всему, у Андрея не осталось никаких шансов что-либо изменить – уговорами он только отдалял миг неизбежной разлуки.

Когда Андрей вышел из кареты, он был смертельно бледен, и его молчание свидетельствовало о том, что сердце его разбито. Князь Репнин отвел взгляд в сторону, княгиня тихо ахнула и приложила руку в перчатке к губам, точно боялась разрыдаться. Но Андрей не услышал и словно и не заметил их – он медленно направился к церкви нетвердым шагом и, дойдя до крыльца, опустился без сил на ступеньки.

Репнины переглянулись и заторопились с отъездом. Михаил и появившаяся вслед за ним на крыльце Лиза с удивлением смотрели на поникшего и расстроенного Андрея и уезжавшую, как будто поспешно бежавшую, со двора карету невесты, увозившую Наташу и ее родителей прочь – навсегда от Андрея и из этих мест. Лиза разволновалась и склонилась к брату, безучастно сидевшему на ступеньках – не замечавшему ни мороза, ни любопытных взглядов прицерковных зевак.

– Что случилось, Андрюша? – ласково спросила Лиза.

– Ничего особенного... – повторил слова князя Репнина Андрей. – Просто Наташа бросила меня.

– Не может быть! – воскликнул Михаил.

– Тебе лучше знать, что может или не может быть с твоей сестрой, – горько усмехнулся Андрей. – Это, наверное, у вас семейная черта – бросать тех, кто вас любит.

– Ты несправедлив, Андрей, – смутился Репнин.

– Но почему? – растерялась Лиза. – Наташа как-то объяснила тебе причину своего решения уехать?

– Она объясняла, – кивнул Андрей, – но я не сумел ее понять, и потому сделал еще хуже. Теперь она уже никогда не вернется. Спасибо вам за подарки и поддержку, но мы с Наташей расстались.