Читать книгу "Безоглядная страсть - Марша Кэнхем"

— Садись погрейся. Замерзла небось? Я велел твоей девушке приготовить для тебя ванну, хотя, должно быть, она уже успела остыть.

Энни застыла на месте, уставившись туда, откуда слышался голос. Ангус сидел в кресле в дальнем углу комнаты. Роскошные кафтан и камзол были небрежно брошены, в расстегнутом вороте рубахи виднелась обнаженная грудь, ноги в грязных ботфортах возлежали на табурете. Энни вспомнила, что Макгиливрей почти весь вечер просидел в своем углу точно в такой же позе…

— Ангус? — удивленно произнесла она.

— Ты ожидала кого-то другого? — ухмыльнулся он.

— Как ты мог такое подумать? Конечно, нет!

Пальцы Ангуса рассеянно вертели за ножку бокал с вином. Судя по полупустой бутылке на столике рядом с ним, этот бокал был далеко не первым.

— Я думала, ты гостишь у своей матери… — прошептала Энни.

— Она не любит, когда я злоупотребляю ее гостеприимством.

— Мне казалось, она тебя всегда ждет…

— В последнее время ее не слишком радует моя компания — с тех пор, как она хранит в своем винном погребе пушки для принца Чарльза. — Отпив глоток, Ангус придирчиво оглядел изрядно промокшую одежду жены. — К тому же я надеялся, что в такую холодную ночь моя жена не откажется от моего общества. Но похоже, я ошибался. Признаться, я был немало удивлен, обнаружив дом пустым.

Энни уже успела немного согреться и бросила тяжелый плед на стоявшее поблизости кресло.

— Я ездила повидаться с дедом, — заявила она: врать было бесполезно, рано или поздно Ангус бы все равно все узнал. — Он сейчас в Инвернессе.

— Ферчар в Инвернессе? — Серые глаза Ангуса в одно мгновение стали узкими и острыми как лезвие бритвы. — Что он здесь делает, черт побери?

Энни тяжело вздохнула. Ангус редко позволял себе говорить грубости в ее присутствии. Еще реже ей приходилось наблюдать его в таком растрепанном виде, в рубахе, обнажавшей волосатую грудь, в грязных ботфортах. Обычно и манеры, и костюм Ангуса Моу отличались безукоризненностью. Рядом с таким Ангусом Энни чувствовала себя как возле бочки с порохом.

Глаза Ангуса грозно сверкали. Они были направлены на Энни, словно ружейные дула, следя за каждым ее движением. Сняв шлем, Энни положила его на кресло рядом с пледом.

— Он приехал, — произнесла она, — сообщить мне, что армия принца отступает из Дерби. Впрочем, он очень удивился, что ты этого не сделал.

— Оказывается, — Ангус поцокал языком, — шпионы твоего деда работают лучше моих! В Инвернессе об отступлении узнали только сегодня ближе к вечеру.

— И ты поспешил домой, чтобы сообщить мне? — усмехнулась она.

Губы Ангуса обидчиво дрогнули, хотя он постарался и не показывать виду, и Энни пожалела о своей шутке. Ангус еще с минуту молча смотрел на нее, затем осушил свой бокал до дна.

— Надеюсь, — с тем же сарказмом поинтересовался он, — ты отдаешь себе отчет в том, что произойдет, если, не дай Бог, о твоих встречах с дедом пронюхают? Надеюсь, ты была осторожна?

— Не беспокойся, и он, и я соблюли все меры предосторожности.

Ангус снова сверкнул на жену глазами, а затем опустил их.

— Надеюсь также, — произнес он, — ты ездила не одна?

— Нет, на мосту меня встретил Робби, а обратно провожал Эниас.

— Господи Иисусе! — простонал Ангус. — Ты хочешь сказать, что твои кузены тоже там были?!

— Да, все трое. Эниас, кстати, посылает тебе привет.

Ангус удивленно разинул рот: он и Эниас Фаркарсон никогда не были особо близкими друзьями. В день свадьбы Эниас, подкараулив его у выхода из церкви, прижал к стене своим огромным кулаком, и прошептал на ухо, что зарежет его собственными руками, если пройдет слух, что он хотя бы пальцем тронул Энни. После того как Эниас отпустил Ангуса, тот как ни в чем не бывало оправил камзол и пошел своей дорогой, не проронив ни слова. За все время с тех пор, насколько было известно Энни, Ангус с Эниасом не перекинулись и парой слов.

— Ферчар хотя бы в курсе, — проворчал Ангус, — что англичане прочесывают местность день и ночь?

— Не впервые за голову Ферчара назначают награду. Он уже успел достаточно хорошо изучить, кто ему настоящий друг, а кто готов продать его за гроши.

— Хороши гроши — тысяча фунтов!

— Ну, не нравится такое выражение — скажи «за тридцать сребреников».

Слова Энни о «тридцати сребрениках» должны были задеть Ангуса и действительно задели. Для Энни не было тайной, что Дункан Форбс «пожертвовал» ее мужу кругленькую сумму на то, чтобы тот сформировал отряд из своих вассалов, который должен был поступить в услужение лорду Лудуну. Каждый, вступивший в отряд, был бы обеспечен формой, оружием и жалованьем в полшиллинга в день, но большинство горцев презрительно называли эти полшиллинга «тридцатью сребрениками». Их отношение к этому предложению не изменилось и когда им посулили гораздо больше — после того как несколько влиятельных господ «накинули» еще несколько тысяч к «подарку» Форбса.

Энни чувствовала, что ей не миновать объяснения с мужем, но решила все-таки попытаться избежать его.

— Послушай, Ангус, — произнесла она, — я валюсь с ног и к тому же замерзла как собака… Может, поговорим завтра? — Она направилась в свою спальню, смежную со спальней мужа, на ходу вынимая гребни из прически.

— Ну уж нет, родная! После того как я просидел часа три, теряясь в догадках, что все это значит, мне все-таки хотелось бы услышать от тебя хоть какой-то отчет о твоих похождениях.

Энни обернулась на пороге. Голос Ангуса звучал довольно спокойно, но побелевшее лицо и трясущийся бокал в руке не могли скрыть его истинное состояние. Взгляд Энни упал на постель в его спальне — она, как ни странно, была аккуратно застелена. Несмотря на то что у каждого из них была своя спальня, все четыре года со дня свадьбы почти все ночи они, к обоюдному удовольствию, проводили на огромной кровати с высоким пологом в спальне Ангуса.

Четыре года… если не считать последнего времени, когда конфликты между супругами обострились настолько, что слуги, даже не спрашивая приказаний, готовили им каждую ночь разные спальни…

— Надеюсь, — усмехнулась она, — ты не подумал, что я тебе с кем-нибудь изменяю?

Рука Ангуса сжала ножку бокала так, что та чуть не хрустнула.

— Честно говоря, — произнес он, — у меня мелькнула такая мысль. Но это было бы даже не худшим вариантом — в такую ночь, знаешь ли, всякое могло случиться…

— Прости, — проговорила Энни, — что заставила тебя поволноваться. Но я была уверена, что ты в Инвернессе…

— Может, все-таки поведаешь мне, что это вдруг за прогулки в столь поздний час и в столь мерзкую погоду?

— Ну, что до мерзкой погоды, то мне не так уж долго, пришлось ее терпеть. Поездка была довольно короткой — всего до Данмагласса.