Читать книгу "Вершина счастья - Кэндис Кэмп"

— Прелестно! — она улыбнулась своему отражению, затем сняла головной убор и протянула его Уитни, — А теперь — твоя очередь.

— Я купила это для тебя, — запротестовала Мередит.

— Тогда надень мою шляпку, — терпеливо предложила Лидия. — Я хочу посмотреть, как она выглядит на тебе.

Уитни состроила недовольную гримаску.

— Это не так уж забавно. Я буду казаться в ней еще выше.

— Ну, пожалуйста, сделай мне одолжение. Мередит неохотно взяла шляпку из рук миссис Чандлер.

— Тебе, наверное, приходилось скучновато, пока меня не было. Что ж, изволь…

Подойдя к зеркалу, она водрузила убор на голову так же, как это делала Лидия, хотя у нее он так не приподнимался на затылке. И все равно модный наклон шляпки заметно прибавил ей несколько лишних дюймов. Мередит поморщилась, видя свое отражение в изящной раме.

— Видишь? Я самая настоящая великанша…

— И очень хорошенькая, — добавила Лидия. — Возможно, ты и выглядишь высокой, но все равно этот убор тебе к лицу.

Уитни еще раз оглядела свое отражение. Действительно, атласные ленты по краю смягчали резкие, ровные черты лица, а наклон придавал им почти кокетливую яркость. Слабая улыбка тронула прямой широкий рот, затем Мередит отрицательно качнула головой.

— Нет. Должна признать, она, конечно, хороша, но брыжи и кружева не для высоких крупных женщин. Они прелестны на тебе, а на мне смотрятся совсем глупо.

Лидия вздохнула.

— Ей-богу, Мередит, ты самая несносная девушка. Никогда не бывала дальше этого захолустья, а думаешь, что разбираешься в моде лучше меня, жившей в Лондоне. Ты могла бы стать прелестной и чувственной женщиной… Что из того, что ты высокая? Незаметней все равно не станешь, делая себя невзрачной. Надо стремиться к противоположному эффекту — яркие цвета, хорошенькое личико, красивая прическа… Тогда все будут смотреть на тебя с завистью.

— Даже Опал Гамильтон? — усмехнулась Мередит, называя имя второй жены Ангуса Гамильтона, которая была намного моложе своего мужа. Она считалась коронованной красавицей округи — изящная фарфоровая кукла с белокурыми волосами и прозрачно-голубыми глазами.

Лидия поморщилась.

— Да, да, особенно эта расфуфыренная кривляка? Она дрожит от страха, что какая-нибудь другая женщина займет ее положение первой раскрасавицы. Только поэтому Опал Гамильтон такая язва и сплетница. Я знавала одну актрису, похожую на нее… Она действительно выглядела шикарно, но так боялась соперниц, что в конце концов, превратилась в злобную старую каргу, истратив все силы на уничтожение конкуренток. Но не пытайся увести разговор в сторону! Мы говорим не о жене Ангуса Гамильтона, а о тебе и о том, как хорошо ты выглядишь в этой шляпке и других подобных нарядах. — Я похожа на участницу костюмированного бала, — решительно заявила Мередит, снимая шляпку и укладывая ее в коробку. — Даже если ты права, я не могу носить это. Все знают меня как невзрачную скромную Мередит Уитни, которая ведет счета своего отчима и домашнее хозяйство и давным-давно — причем безнадежно — засиделась в девках… Я не могу быть высокой, элегантной и ослепительной femme fatale[1].

— Ты совсем забыла о том, что я здесь, чтобы помочь тебе в этом.

Говоря эту фразу, Лидия старалась выглядеть рассерженной.

— Что ж… Можешь учить меня, но не станешь же ты болтать за меня, танцевать за меня или заставить не быть скованной в обществе мужчин! Я ценю твои усилия, но мне уже много лет и у меня нет причин возмущаться собственным поведением. Зачем изображать из себя кого-то, кем и близко не являешься? Например, мой кузен ценит меня такой, какая я есть,

— А-а… этот… — протянула Лидия, тут же отбрасывая Галена Уитни, как не стоящего ее внимания. — С таким же успехом ты можешь выйти замуж за бревно. Я никогда не слышала, чтобы мистер Уитни отпустил приятный комплимент или остроумное замечание. Да хоть бы раз он посмотрел на тебя вожделенным взглядом — и то было бы намного лучше.

— Лидия!

— Но ведь именно в этом и заключается ухаживание и суть брака! А Гален Уитни… Все, на что он способен, так это декламировать стихи и разглагольствовать о смертельно скучных книгах и понятиях. Поверь, такой мужчина не согреет ночью твоей постели. Люди с подобным характером быстро становятся скучны до умопомрачения. Лицо Мередит прямо-таки заледенело.

— У нас с кузеном Галеном духовная близость! Наши души сливаются.

— Вот и я про то же… Он холодный и смертельно нудный. Если ты думаешь, что будешь счастлива замужем за таким человеком, то только обманываешь себя. Потому что, как бы ты ни старалась казаться хладнокровной и невозмутимой, я знаю: в тебе есть и огонь, и страсть. Ведь всегда заметно, как они проскальзывают в твоих глазах, в твоей речи, когда ты ругаешься с Дэниэлом или лечишь больного раба.

— В первом случае — это гнев, во втором — сострадание… Не понимаю, какое отношение они имеют к первобытной похоти, о которой, как мне кажется, ты говоришь.

— Думаешь, твои чувства существуют настолько изолированно, что ты можешь иметь одни и не ощущать другие, можешь испытывать глубочайшую жалость или испепеляющий гнев, пережинать смерть матери — да, Дэниэл рассказывал, как ты плакала в ту ночь, когда она ушла в мир иной…

— Ему не следовало говорить об этом, — перебила ее Мередит, пробормотав эту фразу сквозь плотно сжатые зубы.

Уитни не хотела вспоминать те страшные минуты. Тогда Мередит отвернулась от постели Анны, упала в объятия отчима и беспомощно всхлипывала, цепляясь за Харли, как за соломинку. Это был единственный момент близости с человеком, которого она считала чужим в своем доме, период отчаяния, разрывающего сердце. Ей больше не хотелось испытывать вновь ничего подобного.

— А почему бы Дэниэлу и не поговорить со мной об этом? Потому что ты ведешь себя так, словно переживаешь очередной приступ неприязни к нему? Или из-за того, что сие не вписывается в твое представление о самой себе как о холодной и сдержанной личности? Но ведь ты плакала и испытывала боль, хотя и стараешься отрицать это. Как хочешь, но я не могу поверить в твое счастье с Галеном Уитни, который даже не пытается скрыть свою бесчувственность. Неужели тебе не хочется излить душу мужчине и в ответ ощутить крепкое объятие его рук, не хочется понимать, что он хочет тебя и дрожит от желания, как в лихорадке? Неужели тебе не нравятся сильные красивые мужчины с глазами, которые будто прожигают тебя насквозь? Например, такие, как тот, что Дэниэл привез сегодня домой… Кстати, как его зовут?

— Джереми Девлин?! — Голос Мередит сорвался от изумления, а щеки стали пунцовыми. — Ты шутишь! Он же наемный слуга. Отчим купил его на аукционе три дня тому назад.

— Подобные вещи здесь не имеют никакого значения. Дэниэл приехал в колонию в одной рубашке, а сегодня он стал одним из самых уважаемых и богатых людей Южной Каролины. Если мужчина на кого-то работает, это совершенно не значит, что он глуп или некрасив. Да, твой кузен родовит, но в его жилах течет не кровь, а холодная водица, что абсолютно не добавляет ему привлекательности.