Читать книгу "Мефодий Буслаев. Танец меча - Дмитрий Емец"

— Ватник! — сказал Эссиорх. Анний посмотрел на себя и засмеялся.

— Обычная история! Вначале мне пытались всучить мундир пехотного поручика. Затем кафтан и лаковые сапоги. И лишь когда я надавил, выдали это! Сказали, что писк моды. А что, уже нет?

— Ну как тебе сказать… Есть вещи, которые выше моды, — уклонился от ответа Эссиорх.

Реквизитчики из Эдема выбирались в человеческий мир редко. Кто-то при князе Владимире, кто-то при Василии Шуйском. Самый юный сотрудник костюмерного отдела побывал в командировке на Олимпиаде-80 и вернулся в Эдем в твердой уверенности, что златокрылым патрульных служб нужно выдавать исключительно майки с медвежатами и красно-белые кеды.

Мрак, понятное дело, потешался, но лишь до тех пор, пока в лопухоидной газете не появилась небольшая статейка. Озаглавлена она была «Накачанные вундеркинды» и рассказывала, как в парке культуры им. Горького Макса три длинноволосых флейтиста в олимпийских майках раскидали четверых неформалов, вооруженных железной арматурой. Как меч можно принять за арматуру, осталось загадкой. Правда, единственной, кто видел все от начала и до конца, была бабулька, продающая билеты на американские горки, которые в Америке почему-то называют русскими.

Анний продолжал разглядывать Эссиорха.

— А чего ты тут делаешь? — помявшись, спросил тот.

— Сижу вот. На звезды смотрю. А что, нельзя?

— Ну почему? Тебе все можно! — И, утвердив за ним право смотреть на звезды, Эссиорх зашел в подъезд.

У почтовых ящиков ему попались еще два странных типа: один в оранжевой спецовке дорожного рабочего, другой в докторском халате со стетоскопом на шее. Оба сидели на ступеньках и играли в трехмерные шахматы, которые всякому нестражу показались бы двухмерными.

Рядом на ступеньке были художественно установлены две кефирные бутылки с переклеенными пивными этикетками и тут же, на серебряном блюде, — разделанный осетр. Реквизитное бюро всегда тщательно заботилось о деталях. Данная композиция называлась: «Культурный отдых в подъезде после рабочего дня».

Увидев Эссиорха, доктор привстал и поклонился, пропуская его.

— Не хочу показаться назойливым, но разве звезды отсюда видны? — вежливо поинтересовался Эссиорх.

Доктор и дорожный рабочий уставились на него с недоумением. Это были страж второго ранга Фенгюс и страж третьего ранга Арлон. Оба, по странному совпадению, с отличием за мужество.

Эссиорх окончательно настроился не удивляться, но все равно челюсть у него заняла самое нижнее положение, когда на площадке перед квартирой он обнаружил каменного грифона. При переходе в человеческий мир грифон уменьшился в размерах настолько, что поместился в подъезде. Кроме того, он ожил, обрел плоть и кровь.

Грифон — это уже тяжелая артиллерия. Даже Арей предпочел бы сделать крюк, только чтобы с ним не сталкиваться. Услышав шаги, грифон приоткрыл левый глаз. Теперь, чтобы войти в квартиру, Эссиорху предстояло протиснуться с ним рядом и, возможно, даже коснуться грудью его перьев.

Эссиорх знал, что мимо грифона не может пройти никто враждебный свету или имеющий малейшую нечистоту в мыслях. Никакой вражды к свету у Эссиорха, понятно, не было, а, с другой стороны, сегодня он променял байкеру-чайнику два копеечных топливных фильтра на одно новое сцепление, так что некоторая накипь на совести все же присутствовала.

— Привет! — бодро обратился Эссиорх к грифону. — Лежим?

Грифон наблюдал за ним круглым, точно куриным глазом.

— Не подвинешься? — продолжал Эссиорх с такой же преувеличенной приветливостью.

Грифон не подвинулся. Эссиорх ощутил себя полным дураком. Заговорить зубы грифону невозможно. Обидеть невозможно. Разозлить. Подкупить. Задобрить. Грифон видит твою суть и поступает с тобой так, как заслуживает того твоя суть. Вот и все. А даешь ты ему с лицемерной улыбочкой куриные котлетки или, считая это остроумным, размахиваешь перед его носом боевым топором — для грифона второстепенно. На окончательное решение это никак не повлияет.

Выдохнув, Эссиорх сделал шаг. Затем еще один. Теперь он стоял так близко от грифона, что ощущал жар его тела. Грифон по-прежнему не шевелился. Набравшись храбрости, Эссиорх коснулся ладонью основания его крыла. Крыло было прохладным, а перья упругими и жесткими. Грифон закрыл глаз.

— И правильно! — одобрил Эссиорх. — То сцепление на немецкий мотоцикл все равно не подошло бы! Вообще не пойму, где он его взял!

Грифон снова распахнул глаз и чуть повернул голову.

— Ну хорошо-хорошо! Договорились: я найду того парня и подарю ему кожаную торбу на багажник, — поспешно пообещал Эссиорх и, пока грифон не раздумал, прошмыгнул в квартиру.

В коридоре хранителю попался Корнелий. Размахивая руками, он выглядывал из комнаты. Лицо у Корнелия было очумелое, а глаза круглые, как у грифона. Эссиорх отодвинул Корнелия и прошел на кухню, сквозь застекленную дверь которой лился свет.

Здесь он увидел Улиту, сидевшую за столом и резавшую лук.

— О, привет! Это ты! — сказал он с облегчением.

— Это я! — не поднимая головы, подтвердила Улита.

К стуку ножа о доску примешался дополнительный звук. Кто-то стоял у плиты и, надкалывая яйца о край сковороды, жарил яичницу. Эссиорх осторожно выдвинулся из-за холодильника, закрывавшего ему обзор. Тот, кто стоял у плиты, был очень занят. Мешающую цепь с золотыми крыльями он закинул за спину. Смуглая лысина целеустремленно поблескивала.

Почувствовав, что на него смотрят, он обернулся. Перед Эссиорхом стоял генеральный страж Троил.

— Сколько тебе яиц? Четырех хватит? — поинтересовался он.

Эссиорх был так ошарашен, что вместо слов показал три пальца.

— Молодец, — одобрил Троил. — Так вернее! На пальцах не ошибешься… Ну садись!

Эссиорх послушно опустился на табуретку. Улита сидела неподвижно, только нож с равномерным звуком рассекал лук. Глаза у нее были сухие, но растертые, часто моргающие, с красными прожилками. Пухлые щеки с суровой складкой. На правой щеке примятость с оттиснувшимся перстнем. Такое случалось с Улитой, когда, рыдая, она терла лицо рукой с кольцами. На полузакрытых веках — свинцовые, спешно наложенные тени.

«От лука так не плачут!» — подумал Эссиорх со смущением.

Он знал, что Троил не из тех, кто будет мчаться из Эдема в ночную Москву, чтобы довести до слез не до конца завязавшую ведьму. Значит, дело в другом.

— Давно вы здесь? — спросил Эссиорх.

Троил перевел взгляд на висевшие в кухне часы. Они жили в полной тишине, но раз в минуту резкий и внезапный щелчок бросал вперед минутную стрелку.

— Где-то с одиннадцати. Между прочим, они на полторы минуты спешат.

«Пять часов! Улите-то, понятно, не до того было. Но Корнелий мог бы со мной связаться! Ну и схлопочет он у меня!» — подумал Эссиорх.