Читать книгу "Запах денег - Артур Кангин"

Я уже мысленно попрощался с божественной ныряльщицей. И — зря!

4.

Она вынырнула в центре водоема и бойким кролем поплыла ко мне. Легко запрыгнула на парапет, совершенно не смущаясь своего восхитительного мыска внизу живота.

— Жаль, что ты со мной не поплыл. Вдвоем мы бы принесли больше, — сказала наяда и высыпала мне на колени горсть золотых монет. (А это были именно золотые монеты, я тут же их проверил на зуб). — Царской чеканки, — пояснила щедрая красавица. — Им цены нет.

Признаться вам, в последнее время дела мои не клеились. Работал, то сапожником, то водопроводчиком, то сторожил автостоянку. Какое чудесное преображение! Теперь не нужно думать о хлебе насущном!

— Да кто же ты, Натали?! — с искренним восторгом воскликнул я.

— Русалка.

— Но тогда, где же твой хвост?

Натали смущенно опустила русую голову:

— Я русалка-мутант. Без хвоста. Нравлюсь я тебе такая?

— Очень! — широко улыбнулся я, ссыпая полновесное злато себе за пазуху. — Только накинь сарафанчик-то. Чай, не лето!

— Русалки — хладнокровные, — не без потаенной горечи усмехнулась Натали. — Что нам…

5.

В следующее воскресенье мы с Натали будем справлять трехлетие нашей совместной жизни.

Деревянная свадьба!

Я убедил женушку оставить Черкизовский рынок, ведь дно Патриарших буквально выстлано золотом.

Да! У нас родилась девочка! Нормальная, без хвоста! Мы ее назвали в честь меня — Ванессой.

Все к лучшему!

Я переквалифицировался в ювелиры. На дармовом золотишке моя карьера пошла резко вверх.

Мы купили за городом великолепный особняк в стиле ампир. Вокруг грибной лес, а сразу за домом небольшой, но глубокий, пруд.

Натали ныряла в него, золото пока не нашла, зато накоротке сошлась с местными русалками.

Все бы ничего, да только Натали страшно ревнует меня к ним.

Смешно! Женщин с рыбьим хвостом я на дух не переношу.

Хотя некоторые из них, по пояс, очень даже ничего, славненькие.

Капсула 8. ВОРОН

1.

В день своего сорокалетия Петру Петровичу Шмакову не спалось.

Луна-сволочь в своей полновесной фазе даже через густой тюль заливала комнату слепящим светом.

“Ну вот, приехали! — метался Шмаков на водоналивном матрасе. — Дожился до седой бороды. Ни жены! Ни, соответственно, детей! Шестисотый мерседес, и тот барахлит. Продюсер шоу-бизнеса! Звучит громко! А на самом деле непостоянство, непредсказуемость, интриги коллег.

Шмаков выкинул с постели сильные, волосатые и довольно еще (на женский взгляд) привлекательные ноги:

— Нет, не могу! Нет сил оставаться дома!

Шмаков вывел из гаража автомобиль и на дикой скорости понесся по ночным улицам пустынной Москвы.

“Разобьюсь, значит, так тому и быть!” — гибельным восторгом ликовало сердце шоу-продюсера.

На третьем окружном кольце одна из радиальных дорог ответвлялась в сумрачный лес.

Шмаков неожиданно почувствовал сильную сонливость.

“Вот там и посплю”, - решил он.

Через пару километров проселочная дорога сузилась, асфальт прервался, машина запрыгала по ямам и колдобинам.

И вот мерседес уперся в какой-то огромный, замшелый камень.

Шмаков вышел из салона, размял плечи, ночной холодок тысячью иголок покалывал через диоровский пиджачок.

Луна выскочила из слюдяного облачка и ярко осветила камень.

На нем что-то было написано.

Шмаков надел золотые очки и наклонился к валуну, зашевелил губами:

“Потомственному гражданину Москвы, купцу первой гильдии Петру Петровичу Шмакову от безутешной вдовы Феклы Максимовны Шмаковой и пяти деток. Спи с миром, ненаглядный муж и отец”.

Мороз пробежал по спинному хребту полуночного туриста.

— Крра! — увесисто, горласто каркнул где-то в близлежащем осиновом лесу ворон.

— Ку-ку! Ку-ку! — с тупой методичностью закудахтала кукушка.

— Кукушка-кукушка, сколько мне жить? — пересохшим ртом спросил Петр Петрович.

Кукушка вдруг нагло заглохла.

— Вот те на! — опешил Шмаков, инстинктивно ринулся к спасительному мерседесу, дернул дверь, ее заклинило.

— Крра! Крра! — заорал чёртов ворон и, вылетев из кустов, опустился на плечо Шмакова.

— Пшол! Вон! — замахал руками охолодевший бизнесмен.

Ворон забил крыльями, выпустил острые когти и удержался на дрогнувшем теле Шмакова.

— Ну, здррравствуй, Петррр Петрррович! — французисто грассирую, произнесла птица.

У Шмакова закружилась голова, он прислонился спиной к родному мерседесу, обморочно сполз на мать сыру-землю.

2.

Очнулся Петр Петрович ранним, удивительно солнечным утром.

Весело посвистывали синички.

Кисея тумана клочками плыла в можжевельнике.

Шмаков дернул дверь машины, она легко открылась.

В мерседесе было прохладно.

Петр Петрович завел двигатель, включил печку. Теплый воздух благодатно обдал его ноги.

Шмаков оглянулся — вороны след простыл.

Надпись на валуне еле различима.

“От безутешной вдовы и деток, — усмехнулся Петр Петрович. — Во дела!”

Машина, вывернув на третье кольцо, рванула птицей.

Дома, как только Шмаков вставил ключ в скважину замка, ему кто-то открыл.

На пороге горделиво стояла седоватая дама с высокой прической. Густые брови незнакомки гневно свелись:

— Где ты шлялся, паразит? Я не спала всю ночь! Не спали детки! Карл! Всю ночь кар да кар!

Шмаков тряхнул головой, сгинь наваждение, и вошел в родную квартиру.

Да, квартира оставалась несомненно его, только на телевизоре, разинув клюв, сидел огромный ворон, внимательно пялясь на пришельца.

— Кто вы такая? — мужественно дернув кадыком, спросил Шмаков. — Как вы проникли в мое жилище?

— Ну, вот, Карл, — обратилась нахалка к ворону. — Так нализался супостат, родной жены не признает.

— У меня нет жены! — побагровел Петр Петрович. — Вон из моего дома! Самозванка!

— Иди, Петруша, проспись! — у женщины задрожали губы. — Меня не признал! Жену, у алтаря нареченную!

— Кррра! — злорадно заорал ворон.

— Откуда эта птица?! — Шмаков до времени решил не спорить с умалишенной.