Читать книгу "Сегун - Джеймс Клавелл"

— Нан но йода? — сказал один самурай.

— Вы говорите по-португальски? — спросил Блэксорн на этом языке.

Человек пожал плечами.

— Вакармимасен.

Другой выступил вперед и тихо поговорил с начальником, который кивнул в знак согласия.

— Португальцы — друзья, — сказал самурай по-португальски с сильным акцентом. Он распахнул ворот кимоно и показал маленькое деревянное распятие, висящее у него на шее.

— Христианин! — Он указал на себя и улыбнулся. — Христианин. — Он указал на Блэксорна. — Христианин ка?

Блэксорн поколебался, потом кивнул.

— Христианин.

— Португалец?

— Англичанин.

Мужчина поговорил со своим начальником, потом оба они пожали плечами и опять оглянулись на него.

— Португалец?

Блэксорн покачал головой, не желая соглашаться с ними в чем-нибудь.

— Мои друзья? Где они?

Самурай показал на восточный край деревни:

— Друзья там.

— Это мой корабль. Я хочу спуститься вниз. — Блэксорн сказал им это несколько раз и указал знаками, и они наконец поняли.

— Ах, содесу! Киндзиру, — они говорили с оживлением, указывая на печать и улыбаясь.

Было совершенно ясно, что ему не разрешат спуститься вниз. «Киндзиру» должно означать запрещение, с досадой подумал Блэксорн. Ну и Бог с ним. Он повернул ручку двери и открыл ее немного.

— Киндзиру!!!

Его рывком развернули, и он оказался лицом к лицу с самураем. Их мечи были наполовину вынуты из ножен. Не двигаясь, мужчины ждали, что он решит. Другие на палубе бесстрастно наблюдали за ними.

Блэксорн знал, что у него нет другого выбора, как повернуть обратно, поэтому он пожал плечами и ушел проверить канаты и всю оснастку как можно тщательней. Превратившиеся в лохмотья паруса были спущены и привязаны, как и положено. Но узлы были другие, отличавшиеся от всех, виденных им раньше, поэтому он просто предположил, что японцы закрепили корабль надежнее. Он стал спускаться по лестнице вниз, но остановился, почувствовав, как у него выступил холодный пот: все они недоброжелательно рассматривали его, и он подумал:

«Боже мой, как мог я так сглупить». Правда, после его вежливого поклона враждебность сразу же исчезла, все поклонились ему в ответ и опять заулыбались. Но он еще чувствовал, как пот тонкими струйками стекает вниз по спине, и ненавидел все, что связано с японцами, и хотел, чтобы он и вся его команда снова оказались на борту, вооруженными и выходящими в море.

* * *

— Ей-Богу, я думаю, что ты не прав, кормчий, — сказал Винк. Его беззубая ухмылка была широка и непристойна. — Если примириться с помоями, которые они называют пищей, то это самое лучшее место, где я был. Из всех. Я имел двух женщин за три дня, и они похожи на крольчих. Они будут делать все, если ты им покажешь как.

— Это правда. Но ты ничего не сможешь, если не будет мяса или бренди. Во всяком случае, недолго. Мне уже надоело, и меня хватает только на один раз, — сказал Маетсуккер. Его узкое лицо подергивалось. — Эти желтые мерзавцы не поняли, что нам нужно мясо, пиво и хлеб. И бренди или вино.

— Это самое плохое! Боже мой, королевство — за грог! — Баккус Ван-Некк был полон уныния. Он подошел и, встав около Блэксорна, всматриваясь в него. Очень близорукий, он потерял свои последние очки во время шторма. Но даже и с ними он всегда подходил как можно ближе. Он был старостой среди купцов, богач и представлял голландскую Восточно-Индийскую компанию, которая дала денег для плавания.

— Мы на берегу и в безопасности, и я тем не менее не имею выпивки. Некрасивая штука! Ужасная! Ты достал что-нибудь?

— Нет. — Блэксорну не нравилось, когда кто-нибудь стоял близко к нему, но Баккус был друг и почти слепой, поэтому он не отодвинулся. — Только горячая вода с травами.

— Они просто не понимают, что такое грог. Нечего выпить, кроме горячей воды с травами. Боже, помоги нам! Я думаю, во всей стране нет ликера! — Его брови приподнялись. — Сделай мне огромное одолжение, кормчий. Закажи ликеру, а?

Блэксорн нашел дом, который они занимали на восточном конце деревни. Охрана из самураев позволила ему пройти, но его люди подтвердили, что сами они не могут выходить за садовые ворота. В доме было много комнат, как и в его, но он был больше и обслуживался многими слугами различного возраста, как мужчинами, так и женщинами.

В живых осталось одиннадцать его людей. Мертвые были забраны японцами. Большие порции свежих овощей начали излечивать цингу, и все они, за исключением двух, начали быстро поправляться. Эти двое страдали желудочными кровотечениями, и их внутренности были воспалены. Винк делал им кровопускания, но это не помогло. К ночи он ожидал, что они умрут. Адмирал был в другой комнате, все еще очень больной.

Сонк, повар, коренастый маленький человек, говорил со смехом:

«Здесь хорошо, как говорит Джохан, за исключением пищи и отсутствия грога. И с туземцами все нормально, если ты не носишь башмаки в их доме. Эти желтые негодяи приходят в бешенство, если ты не снимаешь ботинок».

— Послушайте, — сказал Блэксорн, — здесь священник, иезуит.

— Боже мой! — Все веселье покинуло их, когда он рассказал о священнике и отсечении головы.

— Почему он отрубил голову этому человеку, кормчий?

— Я не знаю.

— Мы лучше вернемся на корабль. Если паписты схватят нас на берегу…

Теперь всех охватил страх. Саламон, матрос, следил за Блэксорном. Его рот двигался, в углах рта появились пузырьки пены.

— Нет, Саламон, это не ошибка, — Блэксорн ответил на немой вопрос. — Он сказал, что он иезуит.

— Боже, иезуит, или доминиканец, или каким бы он ни был в аду — нет разницы среди этих говноедов, — сказал Винк. — Нам бы лучше вернуться на корабль. Кормчий, ты попросишь об этом самурая, а?

— Мы в руках Бога, — сказал Жан Ропер. Это был один из купцов-авантюристов, узкоглазый молодой человек с высоким лбом и тонким носом. — Он защитит нас от молящихся сатане.

Винк оглянулся на Блэксорна.

— А что с португальскими кормчими? Ты не видел их здесь?

— Нет. В деревне не было никаких их признаков.

— Их появится целая толпа, как только они узнают про нас, — сказал Маетсуккер, и юнга Крук застонал.

— Да, и если есть один священник, то скоро будут и другие, — Джинсель облизал сухие губы. — И тогда их Богом проклятые конкистадоры никогда не уедут отсюда.

— Это правильно, — сказал Винк с неохотой. — Они похожи на вшей.

— Боже мой! Паписты! — пробормотал кто-то. — И конкистадоры!

— Но мы в Японии, кормчий? — спросил Ван-Некк. — Он сказал вам это?