Читать книгу "Она - Банана Есимото"

— А ведь с самого начала они были очень близки и дружны, — сказал Сёити. — А как случилось, что твоя мама умерла именно так? Неужели прежде никто не замечал в ней перемен?

— Я не очень хорошо помню, возможно, потому, что просто не особо хочу вспоминать. С ней все чаще стали происходить какие-то странности, но так как это развивалось по­степенно, я думаю, просто не было человека, кто всерьез мог бы это остановить. Тетя, по-моему, вмешалась уже в самом конце. А все остальные были совершенно чужими людь­ми, и в самые критические моменты мама предпочитала держаться от них подальше, — ответила я. — Наши мамы ведь были дочерь­ми основателя какого-то отдельного религи­озного течения.

— А, да, я что-то слышал об этом. Мол, когда они были маленькими, им приходи­лось принимать участие в различных прак­тиках... — припомнил Сёити. — Но до по­следнего дня мама почти ничего не расска­зывала о том периоде своей жизни.

В моей голове что-то ярко вспыхнуло. Кажется, я что-то припоминаю. Это было именно то, чего я не хотела вспоминать. То, из-за чего у меня тряслись поджилки. Мне стало очень страшно, но я изо всех сил по­пыталась сконцентрироваться на том, о чем только что подумала.

— Похоже, они изучали всевозможные техники магии. Изначально бабушка оту­чилась в школе магов в Турине и получила сертификат белого мага, так? К полученным знаниям бабушка прибавила свои соб­ственные придумки и находки, разрабо­тала отдельную систему и стала обучать людей.

— Почему же в таком случае сестры не стали продолжателями религиозного уче­ния своего отца? Я знаю, что дедушка с ба­бушкой развелись по этой самой причине. Что с ними случилось? — спросил Сёити.

— А ты разве ничего не слышал об этом? — изумилась я.

— Нет, — простодушно ответил Сёити, чем удивил меня.

— Так же как и с моей мамой, которая плохо кончила, с обществом спиритизма од­нажды произошло несчастье. — Я говорила, осторожно подбирая слова. — Как-то во вре­мя сеанса бабушка пыталась вызвать како­го-то доброго духа, но то ли у нее не хвати­ло энергии для этого, то ли потому, что сре­ди собравшихся членов общества оказались плохие люди, в общем, произошла ошибка и к ним явилось что-то нехорошее. Ну а по­скольку люди, бывшие на том сеансе, вери­ли в подобные вещи, все они подверглись странному внушению, после чего соверши­ли групповое самоубийство. Я слышала, что бабушка, чувствуя ответственность за про­исходящее, горячо заклинала их, чтобы они остановились и не делали этого, дабы не множить зло в мире. В том групповом самоубийстве участво­вало пять человек.

Мама и тетя, которые спрятались в пла­тяном шкафу и остались в живых, видели все своими глазами и, крепко обнявшись, дрожали от ужаса. Конечно, туда понаеха­ло много полиции, общество это, разумеет­ся, распалось, а наших мам положили на реабилитацию в маленькую клинику, кото­рая принадлежала одному из последовате­лей общества. Там они провели довольно долгое время. Что было с каждой из них по­сле выхода оттуда, мне не рассказывали. Какое-то время они наверняка жили вмес­те. Возможно, был и такой период, когда они находились в доме дедушки. Этого я не знаю. В конце концов тетя по любви вышла замуж за дядю, а еще задолго до этого по­женились мои мама и папа, — сказала я.

— Ничего себе! И это случилось с моей мамой? Я что-то слышал о том, что она ле­жала в какой-то клинике из-за шока, полу­ченного в результате очень странной смер­ти бабушки, но что это было настолько ужасно... — оторопел Сёити. — Выходит, что случившееся в твоем доме имеет непо­средственное отношение и ко мне тоже?

— Выходит. Ты ничего не знал, да? Не­ужели совсем ничего? Видимо, тетя дейст­вительно старалась всеми силами отгоро­дить и защитить тебя от своего прошлого.

Он молчал, и я нежно взяла его за руку.

То, что случилось, не могло не бросить тень и на его судьбу, пусть не напрямую. Лучше бы знать, откуда падает эта тень, и, только подняв завесу тайны, можно прояс­нить то, что оставалось для него неясным и туманным. Между мамой и тетей сущест­вовала очень сильная связь. В тот период, когда они благодаря связям попали в спе­циальную реабилитационную клинику, ди­ректором которой был состоятельный чело­век из числа бабушкиных последователей, они выжили потому, что помогали друг дру­гу. Тетя там держалась очень бодро, а мама восхищалась ее стойкостью и, кажется, едва выживала, положившись на сестру. В моменты откровений мама рассказыва­ла, что тетя, как бы тяжело ей самой ни было, никогда не теряла самообладания, вела себя достойно и ей всегда можно было доверить себя.

Выйдя из клиники, мама стала встре­чаться с ее директором, который был гораз­до старше ее. Я однажды подслушала, что до свадьбы она жила в его квартире в каче­стве любовницы. Думаю, что и потом, вый­дя замуж за папу, она наверняка по-преж­нему продолжала с ним видеться.

Я помню, что несколько раз она ходила на встречу с этим довольно пожилым мужчиной, которого впору было назвать де­душкой. Она подыскивала отговорки, мол, что это ее давнишний друг, оказавший ей большую услугу, и поэтому она идет с ним увидеться. Но теперь я понимаю, что для этих двоих, похоже, это отнюдь не было развлечением. В жизни обоих все еще оста­валось послевкусие, присущее парам, меж­ду которыми была длительная роковая связь. И он, сопротивляясь маминой неис­товой силе, в глубине души знал, что на­всегда очарован ею.

Мама рассказывала: “Так как мы близ­нецы, посмотрев друг на друга, мы осознавали, о чем каждая из нас думала и как се­бя чувствовала. После того, что случилось, мы не могли говорить, а только все время лежали и, мучаясь даже от пребывания на солнце, совершали прогулки в креслах-ка­талках. Однако стоило нам заглянуть в гла­за друг другу, как мы ощущали, что в них рождается призыв «Давай жить!».

В то время Ацуко была умопомрачитель­но красива и невероятно сильна. Я изо всех сил тянулась за ней, но что бы ни делала, не могла стать такой же сильной”.

Когда я рассказала Сёити об этом, он прослезился.

— Почему же мама так много скрыла от меня?

Я объяснила. В тот период мамино безу­мие вместе с комплексами перед тетей окончательно глубоко укоренились в ней. Что же касается тети, то она была более спокойной и благоразумной и, наделенная от природы теми же силами и энергией, что и мама, смогла сделать выбор в пользу то­го, чтобы жить, не развивая и не взращи­вая их в себе.

— Дядя ведь тоже не знал об этом, не так ли? Я думаю, что ее молчание являлось проявлением любви. Ей было не все равно, что станет с вами, расскажи она об этом. Она предпочла забыть обо всем, порвать с прошлым и тем самым, по-моему, выбрала жизнь с вами.

— Если так, то почему же она так беспо­коилась о тебе? Почему на долгие годы за­была, а вдруг перед смертью неожиданно вспомнила о твоем существовании? — спросил Сёити.

— Я думаю, вероятно, она что-то слы­шала о том, что есть несколько видов тай­ных методик, действенных только непо­средственно в момент смерти, и поэтому решила их испробовать, — предположила я. — Однако так странно это все...