Читать книгу "Девушка с голодными глазами - Маша Царева"

– Бред какой-то. Спорим, докажу тебе обратное?

– Ты уже доказала. На пляже. Неужели не помнишь, что он тебе сказал. «Отойди, толстожопенькая»!

– Я думала, никто не слышал, – обескураженно протянула я.

– Отойди, толстожопенькая! – смакуя, продекламировала Нинон. – Вот на что приходится рассчитывать таким девушкам, как ты.

– А по-моему, этот серфер просто самовлюбленный деградант. И вообще, мне он сразу не понравился, и я бы ни за что не подошла к нему, если бы не дурацкий спор.

– Это защитная реакция, – невозмутимо заметила Нинон. – Ты подсознательно выбираешь только тех мужчин, с которыми у тебя есть шанс… Но если тебе так нравится быть мазохисткой, можно предпринять попытку номер два. Но не обольщайся, она закончится тем же самым.

– Ладно… – нахмурилась я. – И с кем мне придется общаться на этот раз?

– На этот раз для чистоты экспреримента я предоставлю тебе полную свободу выбора, – насмешливо предложила Нинон. – Мы отправимся в ночной клуб, в какой-нибудь пафосный, в «Мост» или на «Крышу». Куда-нибудь, где много первосортных самцов с амбициями. И там ты выберешь того, кто не покажется тебе самовлюбленным деградантом. Можем заехать к тебе, приведешь себя в порядок, выберешь самое лучшее платье… Только, Вер, я тебя предупреждаю, не обольщайся. В клубе все будет точно так же, как на пляже.

– Посмотрим, – после паузы ответила я, впрочем, не совсем уверенно.

Ненавижу женские уловки – кокетливые, сучьи, такие предсказуемые. Платья с рюшами (всем известно, что за рюшами обычно прячут несовершенство раздавшихся бедер), выкручивающие сустав тонкие шпильки (а то непонятно, что у их обладательницы на самом деле не такие длинные ноги), лифчики вандер-бра (без комментариев). Прицельная перестрелка взглядами, закусывание нижней губы, кокетливое похлопывание завитыми ресницами. Игра в неопытную маленькую девочку. Игра в беспринципную стерву, которой не свойственны ревность и предрассудки. Игра в идеальную наседку-хозяюшку. Все это старо как мир. Невинная овечка в платье бэби-долл окажется прожженной гулякой, на которой пробу ставить негде. Пройдет пара месяцев, и та, что играла холодную стерву, будет маниакально читать эсэмэски любовника, а то и наймет частного детектива, чтобы выследить, с кем он ходит на бизнес-ланч. Хозяюшка, заманивавшая мужчин домашними котлетками и теплыми сырниками с вишневым сиропом, загадит кухню и перейдет на быстрорастворимое картофельное пюре. Самое смешное, что всем, переросшим пубертатный период, все это прекрасно известно. Но мы продолжаем снова и снова попадаться на тот же крючок. Охотно принимаем навязанные правила, думаем, что поигрывающий кустистыми бровями тип в косухе и в самом деле бесстрашный мачо, а златовласая красавица с космическим отблеском в глазах – сказочная принцесса, а не обычная блядоватая тусовщица, каких сотни в каждом вошедшем в моду ресторане.

Обычно я предпочитаю быть самой собой – ношу то, что удобно, говорю то, что думаю, смеюсь над тем, что действительно смешно. Но в ту ночь я поставила перед собой задачу – стать самой привлекательной женщиной в этом чертовом городе. Если уж мир изменился, то я смогу играть по его новым правилам, и, поверьте, для этого мне не придется мучить себя диетами.

Есть в моем гардеробе одно платье, как раз подходящее случаю. Я купила его в первый год жизни с Громовичем, да так ни разу и не надела. В свадебное путешествие мы отправились в Лондон. Гениальный Громович затащил меня на Portobello-road, самый знаменитый уличный антиквартный рынок в Европе. Он охотился за собранием сочинений какого-то малоизвестного эдинбургского социолога, вышедшим ограниченным тиражом в начале века. В букинистическом магазине на Fleet-Street ему сказали, что на Portobello есть хипповка, которая распродает библиотеку умершего деда-профессора, и у нее, кажется, есть интересующий моего фанатичного супруга объект. Пока Громович с горящими глазами расспрашивал продавцов, мое внимание привлекли похожие на привидения старинные платья, небрежно вывешенные возле одного из тентов. Я подобралась поближе и оказалась свидетельницей впечатляющей картины: девушка лет восемнадцати, похожая на модель, чуть ли не со слезами на глазах выторговывала попахивающую сгнившей половой тряпкой юбку. Кажется, за юбку просили двести пятьдесят фунтов, а у страдалицы было всего лишь сто. Я не могла не остановиться – меня всегда притягивало безумие. Юбка выглядела так, словно ее сняли с покойницы, лет пятьдесят пролежавшей в склепе. Некогда алый цвет достался безжалостному тлену, и теперь ткань имела колор выгоревшей на солнце кухонной занавески. Шелковой подкладкой изрядно полакомилась моль. Скажу честно: попадись мне такая юбка, я бы без тени жалости разодрала ее на половые тряпки. А эта чудачка готова выложить за нее целых сто фунтов, и ее острый кукольный подбородок уже трясется от подступающих слез, бедняжка боится, что вожделенная юбка уплывет в чужие руки.

– Простите, – тихонько обратилась я к ней, благо английский у меня великолепный. – А вы уверены, что эта юбка… хм… Стоит таких денег? За сто фунтов вы могли бы купить в Харродсе новую, самую модную.

Девица вылупилась на меня так, словно я предложила ей групповушку с пятью темнокожими бомжами, трое из которых отсидели за убийство, совершенное с особой жестокостью.

– Вы шутите? – наконец сказала она.

– Я… Может быть, я вмешиваюсь не в свое дело, но я правда не понимаю, – мягко улыбнулась я.

– Откуда вы?

– Россия.

– Понятно, – криво усмехнулась девчонка. – Наверное, в вашей стране мало значения придают волшебству времени.

– Чему-чему? – удивилась я.

– Время вдыхает в вещи волшебство, – объяснила загадочная девушка. – Не во все, конечно. Думаете, почему люди гоняются за антикварными бюро, старинными картинами, чужими семейными реликвиями, потемневшей серебряной посудой…

– Антиквариат – отличное вложение средств.

– Какая вы приземленная, – задохнулась она. – Старые вещи вдыхают в дом душу! Они приносят в нашу жизнь очарование иных эпох, иное настроение. Это вам не безликие пластмассовые тумбочки из Ikea – символ молодежного, модного, но мертвого дома. Эти вещи любили люди, которых давно нет в живых! Они пропитаны мощнейшей энергетикой!.. А насчет одежды… Если честно, сейчас просто не умеют так кроить. Даже если вы купите новое платье в стиле винтаж, все равно это будет немного не то.

– Но эта юбка… По ней понятно, что она старая, видите, на ней пятно! Вам совсем не противно? Может быть, на нее пролили суп, а может быть, у ее бывшей хозяйки не вовремя начались месячные, а может быть…

– Пятно можно вывести, – сжала губы девушка. – Знаете что, спорить я с вами не буду. Но пожалуйста, сделайте для меня кое-что.

– Что именно? – удивилась я, уже сожалея о своем вмешательстве и оглядываясь по сторонам в поисках Гениального Громовича.

– Примерьте что-нибудь. Платье, корсет – неважно. Примерьте, взгляните на себя в зеркало и еще раз скажите, что винтаж – это ерунда.