Читать книгу "Убойный репортаж - Евгений Сухов"

– Ого, как! Ясно, девушка, – сбросил с себя образ доброго дядюшки капитан Бровкин. – Ваше имя, место работы или учебы?

Ирина назвала. А когда Бровкин спросил, что она может показать «по этому делу», она ответила:

– А вы перепишите показания Аристарха Африканыча Русакова на отдельный листок, а я подпишу. Мы же видели с ним буквально одно и то же.

– И ничего нового к его показаниям вы добавить не можете? – покачал головой капитан. – По собственной практике я знаю, что женщины куда более наблюдательны, чем мужчины.

– Нет, это не мой случай, – ответила Ирина тоном продавщицы, отказавшейся разменять сто рублей на гривенники.

Я с любопытством посмотрел на нее – а девушка-то с характером.

Наконец свидетели были опрошены, протокол с места происшествия полностью составлен, труп Фокина покрыт невесть откуда взявшейся белоснежной простыней и унесен. Записав наши адреса, капитан Бровкин со своей немногословной командой отбыли, забрав у Степы компакт-кассету. На что мой оператор почему-то никак не среагировал…

– Вас куда-нибудь отвезти, Ирина? – спросил я девушку.

– Ну разве что пообедать в какой-нибудь хороший ресторан, – серьезно ответила она и, увидев в моих глазах некоторое замешательство, улыбнулась. – Не беспокойтесь, я шучу. И везти меня никуда не надо. Мне тут недалеко.

– Ну а если все же такое желание возникнет – пообедать или поужинать вместе, как мне вас найти?

– Что, только пообедать или поужинать?

– Ну-у, может, и позавтракать, – прикинулся я эдаким простаком.

– Я не это имела в виду. – Она подошла ближе и заглянула мне в глаза. – Возможно, мне понадобится ваш совет или помощь…

– Тогда, если вам понадобится какой-либо совет или помощь, как мне вас найти?

– Позвоните мне… – Ирина продиктовала номер сотового, который я тотчас занес в свой список контактов мобильного телефона. После чего мы тепло распрощались и разошлись.

Не без обоюдного желания продолжить наше знакомство…

На работу мы прибыли опечаленными. Вернее, опечаленным из-за изъятия кассеты был только я. Степа, по своему обыкновению, был невозмутим, как гранитная ступенька мавзолея. А Сан Саныч, наш водитель, буквально источал оптимизм. Так что в скверном настроении пребывал единственно ваш покорный слуга…

– Что случилось? – заметил мое убитое состояние шеф.

– Ничего, – отвечал я бодреньким голоском и добавил, чуть помедлив: – Если не считать того, что докладчик, сказав пару ничего не значащих, но многообещающих фраз, хлебнул заранее приготовленной для него водички с синильной кислотой и умер в страшных судорогах и с выражением ужаса на лице. Причем произошло это все буквально на наших глазах. Ну и если не считать того, что кассету с записью данного события у нас изъял некто капитан Бровкин, начавший следствие по факту убиения заведующего экспериментальной лабораторией отдела исследований мозга НИИ неврологии имени Божевникова, доктора биологических наук Рудольфа Михайловича Фокина.

– Как это – изъял? – недовольно посмотрел на меня шеф. – И что, ты ему так и отдал?

– А что мне еще оставалось делать? – ответил я. – Чтобы мне пришили статью за сопротивление полиции?

– И, стало быть, у нас теперь ничего нет? – прожег меня шеф суровым взглядом.

– Ничего, – кивнул я, – кроме наших со Степой воспоминаний.

– Не, – вдруг буркнул Степа.

– Что значит «не»? – встрепенулся шеф.

– Не изъяли. – Степа преданно посмотрел на него, потом перевел взгляд на меня, и я, не выдержав, уточнил:

– То есть?

Степа молча полез широкой пятерней в карман и извлек из него кассету.

– А что же в таком случае ты отдал капитану? – с нотками восхищения в голосе спросил я.

– Другую кассету, – коротко и просто ответил Степа.

– Давайте переводите изображение на комп, потом вместе посмотрим, что вы там наснимали. Не ровен час, полицейские нагрянут – отберут, – быстро сообразил, что надлежит сделать в первую очередь, шеф.

А я не отрывал взгляда от Степы. Ай да Степушка, ай да чей-то там растакой сын! Пока мы разговаривали с капитаном Бровкиным, он успел подменить кассету, вставив в камеру другую. Смекалистый малый! Быстро сообразил, что к чему. Молчуны, они такие. Молчат, но соображают зачастую быстрее тех, кто много болтает. И делают больше говорливых. А потом как выдадут по первое число! Степа, как былинный Илья Муромец, промолчавший и пролежавший на печи тридцать три года, пока его не подняли волхвы, призвавшие защищать святую Русь (в те времена Русь еще была святая), спас и передачу, и наш рабочий день, который уже не был бесплодным, и всю нашу новую затею. Нашу, это значит – телеканала «Авокадо». Поскольку шеф, только принявшийся отсматривать снятый нами материал, уже решил, глубокомысленно хмыкнув, что смонтированный и снабженный моими синхронами материал станет первой передачей его нового цикла под названием…

– А вот названия новой программы я пока не придумал, – заключил он. – Но одно знаю точно – это будет новое журналистское расследование.

– И вы поручаете его мне? – догадался я, хотя и догадываться тут особо было нечего.

– Договорились, – кивнул шеф. – Заслужил!

– Может, не мудрствуя лукаво, назовем передачу «Кто убил Фокина?» – предложил я наугад. – Ничего придумал, а? По аналогии с программой «Кто убил Санина?» Привлеченный таким названием, а главное, словом «убил», народ плотными рядами бросится к диванам смотреть нашу передачу! Заинтересованность налицо, поскольку кого-то убили, а они – живы. Это бодрит и вселяет надежду, что ему-то, народу, еще удастся, о-го-го, как пожить!

– Зерно в твоих словах, конечно, есть, но надо придумать что-нибудь пооригинальнее, – не во всем согласился со мной шеф. Он вообще редко соглашался с предложениями своих сотрудников безоговорочно и с ходу, если они не звучали в унисон с его мыслями. Всегда держал интригу. А попасть в унисон с мыслями шефа было ох как трудненько…

– Тогда, может, так: «Смерть на конференции»? – снова предложил я.

– Неплохо… – раздумчиво произнес шеф. – Но это скорее название романа, а не передачи. Надо что-то вроде «Как победить зло». Ладно, я подумаю… Время еще есть, хотя и немного.

Не успели мы полностью отсмотреть материал, как приехали полицейские. Вернее, один полицейский (и весьма сердитый): небезызвестный уже нам со Степой капитан Бровкин. Он прошел в приемную, устроился там за журнальным столиком, с интересом полистывая переодику в ожидании шефа, и не собирался уходить, пока не заполучит кассету. Шефу об этом доложила секретарша. После чего он нас покинул, а через минуту вызвал к себе меня и Степу.

– Будет небольшой разнос, – предупредил я своего оператора.

– Фигня… Мы народ закаленный, как-нибудь переживем, – коротко ответил Степа.