Читать книгу "Прятки со смертью - Бекки Мастерман"

— И никто внутрь не заглядывал? — приставала я.

— Не только заглядывали. И сидели в ней. Двадцать лет назад. Ребята перестали туда ходить — компьютерные игры интересней. Легко представить, что за последние пятнадцать лет никто туда и носа не совал.

— Зарегистрирована?

— Фамилию не помню, человек не из Аризоны, и, как я уже сказал, его так и не нашли — ни живым, ни мертвым. Местная тайна.

И тут начались колдобины. Коулмен попыталась что-то сообщить о Флойде Линче, но из опасения прикусить язык вынуждена была замолчать. А я пожалела, что еще разок не сбегала в туалет перед отъездом.

Мы все молчали, трясясь на ухабистой дороге, ползущей вверх по склону горы: здесь, где климат уже более умеренный, вместо привычной к засухе растительности долины нас встречали сосны.

Спустя приблизительно две трети пути к вершине Коулмен показала на машину впереди и сообщила, что Линч поднял руки в наручниках, о чем-то сигнализируя. Через секунду-другую все три автомобиля выстроились в линию на узком выступе правой обочины дороги.

Криминалисты оперативно доставали из фургона оборудование, два мешка для тел и стропы, чтобы спустить все вниз к руслу, а мы наблюдали и ждали. Линч описывал Коулмен форму кактуса с восемью длинными «руками», торчащими во все стороны, и обнажение скальной породы — ориентиры, с помощью которых он отыскал место.

Макс представил меня и Зигмунда судебному исполнителю Акселю Филипсу, серьезному мужчине с большим ружьем. Филипс ответил вежливо, однако рукопожатиями обменяться не предложил. Можно сказать, все внимание он уделял Линчу — выполнял свою работу. Когда эксперты подошли к нам с оборудованием, я узнала старшего из них, с которым как-то виделась на расследовании, — Бенни Касселя и другого, помоложе, — напарника Бенни, представленного нам как Рэй-как-там-его. Было очень сложно переключить внимание на кого-то, кроме Линча. Уверена, Зигмунд наблюдал за мной.

Спуск к высохшему ручью оказался крутым, и я похвалила себя за то, что взяла тросточку, поэтому мягко отвергла предложенную Максом руку, когда поскользнулась на гальке. Линч поинтересовался, не снимет ли судебный исполнитель с него наручники, но получил отказ. Филипс лишь чуть изменил угол наклона ружья, чтобы пристрелить своего подопечного, если придется, и в то же время не терять равновесия. «Надеюсь, пушка у него на предохранителе», — подумала я.

Койот шел первым, за ним Флойд Линч, балансируя расставленными в стороны локтями, следом — Филипс. Эта троица прокладывала путь, за ними двигались Бенни и Рэй, затем я и Коулмен. Зигмунд спускался чуть позади группы, словно желая видеть нас всех разом. Один за другим мы остановились у дна каньона и увидели автомобиль, слетевший с дороги как минимум три десятка лет назад. Филипс повторил слова Макса о машине: все, кто вырос в этих местах, спускались сюда не раз, но, как видно, в нее очень давно не заглядывали.

— Помню, как загажено было это место мусором, который мы сами же и оставляли, — сказал Филипс. — А сейчас… такое впечатление, будто здесь прибрали.

Взглянув на машину, я узнала модель «додж дарт» семидесятых с давно содранной песчаными бурями и солнцем краской. Я все повторяла про себя: это всего лишь дача показаний. Вторая половинка рассудка нашептывала: ты все эти годы искала ее — она была здесь.

Даже у самого автомобиля через слой пыли, покрывавшей окна, трудно было что-то разглядеть. Из сумки с аппаратурой Бенни достал цифровую камеру и сделал несколько снимков с разных ракурсов. Затем Рэй натянул латексные перчатки и, кивнув Коулмен, попытался открыть водительскую дверь.

Линч указал одной рукой, которая в браслете наручников потянула, словно марионетку, вторую:

— Она в…

— Не мешайте людям работать, — перебила Коулмен.

Дверь со скрипом приоткрылась на пару сантиметров и застряла. Рэй, отправленный обратно приказом Бенни, чертыхаясь сквозь зубы, резво вскарабкался наверх и вернулся с баллончиком WD-40,[6]а мы все ждали, ощущая себя бесполезными.

Через щель Рэй от души прыснул на петли, покачал дверь, прыснул еще немного. Наконец дверь со стоном распахнулась. Я почувствовала, как все собрались, напряглись, но если мы ожидали выброса нестерпимой вони разложения, то ничего подобного не произошло. Пахнуло чем-то вроде бабушкиного халата, убранного в шкаф и не постиранного после ее смерти. Не так чтобы неприятным, но, несомненно, человеческим.

Переднее сиденье старого типа — сплошная скамейка, — в отличие от современных ковшеобразных, не разорванное коробкой передач, торчащей из-под рулевой колонки, было завалено барахлом. Старые мятые газеты, тряпье, несколько банок из-под пива добавляли свой аромат. Бенни щелкал фотоаппаратом.

— Теперь понятно, куда делся весь мусор, — заметил Макс.

Бенни и Рэй вытянули из карманов пластиковые мешки и, пока остальные ждали, не издав ни звука, очистили автомобиль от хлама, действуя крайне осторожно, как заправские археологи в раскопе. Рэй перешел к другому борту, при этом едва не поскользнулся на крутом откосе, к которому накренилась машина. Он чуть поднапрягся и распахнул пассажирскую дверь, чтобы облегчить доступ к мусору с той стороны.

Пока они работали, Линч стоял в сторонке тихо, легко дыша, но явно напряженный — примерно так вы глядите на «Джека из коробочки», сжавшегося в темноте, пока еще играет музыка. Он блуждал взглядом по группе, но голова оставалась неподвижной, словно не хотел, чтобы мы заметили, как он смотрит. Я проследила за тем, как его взгляд остановился на Зигмунде. Может, он гадал, кто это и что делает здесь. Зигмунд глянул в ответ на Линча, словно на мазок на предметном стекле, и вновь переключил внимание на машину.

Чуть погодя Линч поднял скованные руки к лицу и провел по нему ногтями вверх и подушечками пальцев — вниз. Наверное, это привычка: на лице остались чуть заметные полосы. Он больше не мог молчать.

— Это я набросал мусора на случай, чтобы туристы не увидели, если вдруг забредут сюда и заглянут в машину. — Он говорил осторожно и монотонно, но со сдержанной силой, как человек, охваченный внутренним волнением, но пытающийся выглядеть спокойным.

По мере того как переднее сиденье очищали, я разглядела сначала пару досок. Они вошли в мое сознание как большие длинные заготовки вяленого мяса, а затем трансформировались в голые ноги. Полностью обнаженное коричневое, свернувшееся калачиком тело напоминало зародыш монстра. Бенни взглянул на меня, потом на Макса — тот кивнул. Бенни начал снимать на камеру тело.

Я хотела спросить и не смогла, а Койота голос не подвел:

— Это она?

— Нет. — Линч часто задышал, в отличие от тех из нас, кто задержал дыхание. Он перестал гладить свое лицо. — Я все пытался сказать вам. — Так же монотонно, как он говорил о мусоре. — Это всего лишь «плечевая» шлюшка. Она здесь еще дольше.