Читать книгу "Консервный Ряд - Джон Эрнст Стейнбек"

— Не знаю, — ответил Хьюги. — Больше полкварты никогда не покупал, то есть разом не покупал. Купишь кварту — друзья как мухи на мед. А полкварты успеваешь до них один выпить.

— Да, угощение влетит в копеечку, — сказал Мак. — Но уж угощать так угощать. Хорошо бы испечь большой пирог. Интересно, когда у него день рождения?

— Угощать можно и без дня рождения, — сказал Джонс.

— Можно. Но день рождения все-таки отметить приятно. Вечеринка обойдется, чтобы не было стыдно, думаю, долларов в десять-двенадцать.

Друзья переглянулись.

— Рыбзавод «Эдиондо» нанимает на работу, — сообщил Хьюги.

— Только не это, — поспешно возразил Мак. — У нас хорошая репутация, этим рисковать нельзя. Мы ведь как? Наймемся и работаем хоть месяц, хоть два. А сейчас нам работа нужна на день, другой, обманем — и плакала наша репутация. Припрет нас — на работу ведь никто больше не возьмет.

Все энергично закивали.

— Я вообще думаю, — сказал Джонс, — месячишко — полтора поработать: ноябрь и декабрь до Рождества. Хочется в этом году индейку зажарить.

— Было бы здорово, — подхватил Мак. — Я знаю одну ферму в долине Кармел, там сейчас индюков тысячи полторы гуляет.

— В долине Кармел? — навострил уши Хьюги. — Я там когда-то собирал для Дока черепах, раков и лягушек. Он платил за одну лягушку пять центов.

— И мне, — вспомнил Гай. — Я поймал за один раз пятьсот квакушек.

— Если Доку нужны лягушки, то дело в шляпе, — объявил Мак. — Пойдем вверх по реке Кармел, устроим привал. Доку не будем объяснять, что и зачем. Но угостим мы его чертовски здорово.

Благостное волнение воцарилось в Королевской ночлежке.

— Гай, — сказал Мак, — выгляни за дверь, стоит ли на месте его авто?

Гай поставил на стол стакан и выглянул.

— Нет еще.

— С минуты на минуту будет, — сказал Мак. — Вот как мы все это обстряпаем…

ГЛАВА VIII

В апреле 1932 года в котле на «Эдиондо» опять лопнула труба, третья за две недели, и совет директоров, состоявший из мистера Рандольфа и стенографистки, решил, что дешевле купить новый котел, чем то и дело останавливать старый.

Новый котел вскоре привезли, а старый выволокли на пустырь между лавкой Ли Чонга и «Ресторацией Медвежий стяг» и поставили на колоды дожидаться, пока мистера Рандольфа не осенит, что еще можно из него выжать. Постепенно заводской механик извлек из котла все его внутренности латать другое изношенное оборудование. Лежащий на колодах котел походил на старый локомотив без колес. Наверху у него была зачем-то большая дверь, а с одного конца маленькая дверца топки. Шло время, металл ржавел, краснел, трухлявел; вокруг котла буйно разрослись мальвы — осыпающаяся ржавчина служила хорошим удобрением. Цветущий мирт обвил бока, дикий анис приятно раздражал обоняние. Кто-то бросил рядом с котлом корневище дурмана, оно не погибло, скоро из него вырос мясистый стебель и над дверцей топки повисли огромные белые колокольчики, источающие по ночам томительный аромат любви, неправдоподобно сладкий и пьянящий.

В 1935 году в котел этот въехала семья — мистер и миссис Сэм Мэллой. Жилье оказалось надежное, просторное и сухое — котел уже давно был пустой. Правда, входить приходилось на четвереньках, через дверцу топки, но внутри можно было вытянуться и ходить по средней линии во весь рост. Словом, квартирка вышла отличная, сухая и теплая, пойди-ка поищи такую. Втиснули сквозь дверцу топки матрац и зажили припеваючи. Мистер Мэллой был доволен и счастлив, миссис Мэллой тоже — до поры до времени.

Ниже котла по склону валялись большие трубы, выброшенные тем же заводиком. Конец 1937-го ознаменовался богатейшим уловом сардин, рыбзаводы работали на полную мощность, и скоро сезонным рабочим стало негде жить. Тогда-то мистер Мэллой и начал сдавать трубы, что пошире, одиноким мужчинам по сходной цене. Одно отверстие заделал толем, другое завесил дерюжкой, и получились удобные спальни; правда, парням, привыкшим спать, поджав ноги, приходилось либо менять привычку, либо расстаться с мыслью о ночлеге под крышей. Были и такие, что не могли спать в трубе — будил собственный храп, отдававшийся гулким эхом. Как бы то ни было, мистер Мэллой получил хоть и маленький, но верный доходец и был теперь вдвойне счастлив.

Миссис Мэллой, как сказано, тоже была счастлива, — пока муж ее не стал домохозяином. Тут ее как подменили. Сначала ей захотелось коврик, потом ванну, потом шелковый цветастый абажур. А в один прекрасный день она вошла в котел, выпрямилась во весь рост и, переведя дух, сказала:

— У Холмана продаются шикарные шторы. Тюлевые с голубой и розовой каемкой. И стоят вместе с карнизом доллар девяносто восемь центов.

Мистер Мэллой сел на матраце.

— Шторы? — переспросил он. — Во имя всего святого, зачем тебе шторы?

— Мне нравятся красивые вещи, — ответила миссис Мэллой. — Я так хочу, чтобы тебе в нашем доме было уютно.

И у нее задрожала нижняя губка.

— Солнышко! — воскликнул Сэм Мэллой. — Я не против штор. И мне нравятся шторы. — Всего один доллар девяносто восемь центов, — дрожащим голосом проговорила миссис Мэллой. — Тебе жалко для меня одного доллара?

Она хлюпнула носом, и грудь у нее поднялась и опала.

— Ничего мне для тебя не жалко, солнышко, — горячо проговорил мистер Мэллой. — Только, господи помилуй, что мы будем делать со шторами? Ведь окон-то у нас нет.

Миссис Мэллой плакала, плакала и никак не могла остановиться. А мистер Мэллой крепко обнял ее, пытаясь утешить.

— Мужчины совсем, совсем не понимают, что чувствуем мы, женщины, — рыдала миссис Мэллой. — Они просто не могут встать на наше место.

Сэм лег рядом с ней и долго гладил ее по плечу, пока она не уснула.

ГЛАВА IX

Машина Дока подъехала к лаборатории. Мак с ребятами незаметно следили за тем, как Элен помогает Доку переносить в лабораторию мешки с уловом. Через пять минут он уже шагал весь мокрый по куриной тропе к ночлежке. Штаны его намокли выше колен, там, где они просохли, белесыми кольцами выступала морская соль. Войдя в комнату, он тяжело опустился в кресло-качалку — его личная собственность — и стащил нога об ногу хлюпающие кеды.

— Как самочувствие Дока? — спросил Мак.

— Прекрасно, — ответил Элен. — Ни слова у него не поймешь. Знаете, что он сказал про жуков-вонючек? Нет, лучше не буду говорить.

— Он сегодня в хорошем настроении? — спросил Мак.

— А как же, — сказал Элен. — Мы собрали двести или триста звезд. Док очень доволен.

— Не знаю, как лучше, всем нам пойти или мне одному? — спросил Мак и сам же ответил:— Думаю, лучше пойти одному. Пойдем все вместе, получится столпотворение.