Читать книгу ""Як"-истребитель. Чужая судьба - Роман Юров"

Саблин загнал обнаруженные зенитки под капот и, сбросив бомбы, заложил боевой разворот, беспокоясь только, чтобы не отстал ведомый. Но Пищалин уверенно висел сзади, бомб под его крыльями уже не было. Чуть в стороне вынырнула еще тройка «Яков», и они вновь заняли свои позиции над штурмовиками. С земли продолжали вести огонь, но уже далеко не такой яростный. Стреляли, скорее, для самоуспокоения. В сопровождении редких разрывов зенитных снарядов группа спешно отходила домой….

– Ну что, – насмешливо спросил Виктор своего ведомого, когда они благополучно сели, – много немцев бомбами убил?

– Да я и не видел ничего, – сразу же побледнел Артем. – Вижу, ты бомбы скинул, ну и я тоже…

– Вот такое оно, бомбометание. Привыкай, – усмехнулся Саблин. – А если серьезно, то мы бомбили позиции зенитной артиллерии. Там три зенитки было, по нам стреляли. Попали мы по ним или нет, я не знаю, но стрелять они перестали. А сколько при этом немцев погибло – это у чертей, в канцелярии ведают. – Он поднял вверх указательный палец и, поглядев в небо, резюмировал: – Ну вот, очередная туча наползает. На сегодня уже налетались.

Полетов действительно больше не было. Хотя над аэродромом только изредка срывался мелкий моросящий дождь, все вокруг было черное от грозовых туч. Начальство организовало очередные занятия по изучению матчасти, которые успешно продолжались до самого ужина. Потом, отяжелевшие от еды и слегка веселые после ста грамм, летчики отправились в деревню ночевать. Дорога петляла по полю, и строй потихоньку расползся в толпу.

– Витя, а чего ты сто грамм не пьешь? – спросил Саблина Михайлов, сержант, на истребителе которого Саблину довелось летать. – И фляга, в которую водку переливаешь, у тебя интересная. Покажи!

– Неприкосновенный запас коплю, – неохотно ответил Виктор. – Вдруг случится чего, а водки нет. Сегодня вылет несложный был, пить неохота.

Он достал из кармана трофейную флягу, и она сразу пошла по рукам. Летчики рассматривали диковинку, удивленно цокали языками.

– А где ты такую красоту достал? Ты глянь, какая чеканка? И кабаны тут, и собаки, – не унимался Михайлов. – Неужто купил?

– Трофейная. – Виктору не хотелось рассказывать историю своих похождений по вражеским тылам, и он ограничился кратким пересказом: – Сбили мы одного немчика весной, а следом и меня подожгли. Ну и приземлились мы с ним рядышком. Вот я с ним дуэль на пистолетах и устроил. А флягу с тушки забрал.

– Так ты сам немца застрелил? Ого! Силен! – летчики засмеялись.

– А чего ты пистолет себе не взял? – у Михайлова загорелись глаза. Наверное, он уже считал, сколько трофейных фляжек и пистолетов можно будет стрясти со сбитых немецких летчиков. – У начштаба немецкий пистолет, красивый такой, маленький. Я видел!

– Не нашел в снегу, – хмуро буркнул Виктор. Историю, как он дрался против двух немцев с одним патроном в пистолете и ножом, он до сих пор вспоминал с содроганием.

За разговорами они незаметно подошли к деревне. Неподалеку от колодца Виктор увидел знакомую женщину. Она шла с пустыми ведрами, но уже без детей. Мелкий дождь снова утих, и сельчане высыпали на улицу, активно занимаясь хозяйственными делами. Женщина тоже увидела летчиков и стала у плетня напротив колодца, ожидая, пока они пройдут. Видимо, не хотела переходить им дорогу с пустыми ведрами.

– Чего застыл? Не тупи, – тихо зашипел Шишкин и больно ткнул Виктора локтем в бок. – Иди, помоги ей воды набрать. Давай, действуй. Не зря же она тебе сегодня улыбалась.

Напутственный указующим толчком Игоря в спину и сопровождаемый ухмылками остальной братии, Виктор направился к женщине.

– Вам помочь? – почему-то робея, спросил он.

– Помогите, если не затруднит, – женщина мило улыбнулась и протянула ему ведра.

Пока он набирал воду и нес к ее дому, они разговорились. Женщину звали Аня, муж ее, как и почти все мужчины деревни, был на фронте. А она работала в колхозе, жила со свекровью и воспитывала двоих детей.

Однако в этот раз чаю ему не предложили. Виктор неловко потоптался на месте и хотел было уже идти несолоно хлебавши, но что-то его удержало.

– Может вам по хозяйству чем помочь? – спросил он. – А то сегодня из-за погоды летал мало, силы осталось хоть отбавляй.

При этих словах Аня как-то нервно усмехнулась, но работу нашла, попросив поправить покосившийся плетень. Уйдя в сарай, вернулась оттуда с кувалдой и показала, где брать заготовленные для ремонта колья. Виктор принялся за дело. Под ударами кувалды колья легко входили в землю, потом он привязывал к ним плетень, выпрямляя. Работа спорилась быстро, и, хотя уже были сумерки, он рассчитывал успеть до темноты.

На шум из дома вышла пожилая женщина. Она была в грязной юбке и поношенной кофте, сильно сутулая. В сморщенных коричневых ладонях она держала младшего ребенка. Аня забрала у нее ребенка и ушла в дом, а женщина осталась сверлить Виктора неприязненным взглядом, наблюдая, как он работает.

Он обратил внимание, что вчера у Ани была такая же грязная юбка, как у свекрови, а сегодня она щеголяла в новой, чистой. Если это не случайно, то навевает на определенные размышления. Видимо, тяжко женщине без мужика. Он усмехнулся своим мыслям и решил, что выводы делать пока рано.

Вскоре вновь показалась Аня и о чем-то заговорила со свекровью. Виктор не слышал разговора, только короткие обрывки фраз, но было видно, что обе женщины злятся друг на друга. Они говорили пару минут, и старшая, злобно плюнув под ноги, ушла в дом.

В результате его работы плетень стал более ровный и выглядел куда как получше. Аня подсела рядом и помогла ему подвязать последний кол. Они случайно соприкоснулись руками и так и замерли. Она посмотрела на него снизу вверх, сглотнула и тихо сказала:

– Спасибо вам большое. Не знаю, как и благодарить.

Она была так близко, что Виктор слышал, как бешено стучит ее сердце, и, несмотря на наступившую темноту, увидел в ее расширенных глазах очень странное выражение. Эта была какая-то гремучая смесь надежды и чего-то еще, непонятного, но знакомого.

Без лишних слов он принялся ее целовать. Губы у Ани оказались горячие, нежные, и она сразу задрожала, когда он ее обнял. Они целовались, сидя на корточках под плетнем. Близость женского тела, запах цветущих лип и поздней черемухи одурманил голову. Виктор захотел ее прямо здесь и сейчас. И плевать, что у нее двое детей и муж на фронте, что за стенкой дома невестку ожидает злая свекровь. Это не имело никакого значения.

Он судорожно принялся расстегивать на ней кофту, пытаясь добраться до груди. Под кофтой оказалось повязанное вокруг полотенце. Он сдвинул его вниз и наконец нащупал искомое. Груди у нее оказались большими, горячими и удивительно упругими. Раньше, в прошлой жизни, он никогда таких не встречал.

– Не здесь, не здесь, – зашептала Аня, когда он начал задирать на ней юбку, – увидят.

Она встала и, схватив его за руку, повела к большому сараю. Там оказалась непроглядная темень, сильно пахло свежим сеном и немного пылью. Виктор почувствовал, как ее руки расстегнули его брючный ремень и вовсю орудовали над пуговицами шаровар. Он тоже, путаясь в завязках, попытался снять с нее юбку, но никак не получалось. Аня тихо засмеялась его бесплодным попыткам и, шурша сминаемым сеном, скользнула в сторону, а Виктор обнаружил, что его шаровары и трусы уже находятся где-то на уровне лодыжек. Она принялась быстро раздеваться, бесстыдно обнажая белеющее в темноте тело, а затем, с довольным смешком, увлекла его вниз, на себя. Сено кололо голые ноги, ногти Ани царапали ему спину, но Виктор не обращал на это никакого внимания. Он наконец дорвался до женского тела.