Читать книгу "Бред Тьюринга - Эдмундо Пас Сольдан"

В дверь стучат. Это Баэс, один из его доверенных людей. Вид у него расстроенный.

– Я не знаю, как такое могло произойти, шеф. Наши системы безопасности – лучшие в стране. Какой-то вирус проник в систему. Все архивы уничтожены.

Рамирес-Грэм в ярости ударяет кулаком по столу. Не нужно спрашивать, чья это работа. Сукины дети. Неужели ему конец?

Глава 5

Стоя на балконе своего номера в "Палас-Отеле", судья Кардона оглядывает главную площадь. Он сидит на металлическом стуле и старым номером "Тайме" отгоняет мух, что роятся над остатками его позднего завтрака: картофель, зеленый салат, томаты в собственном соку. Пыльный городской воздух проникает ему в ноздри, судья чихает. Полуденный свет узкой полоской освещает его лицо: борода, плотно сжатые губы. Взгляд, рассеянно перебегающий с предмета на предмет. Он слегка ослабляет ремень и берет тапки. Два коктейля прикончены, третий – не хочется, по крайней мере сейчас. Сквозь приоткрытую балконную дверь из комнаты доносится звук телевизора. "Палас-Отель" находится на углу главной площади. Это здание, построенное в неоклассическом стиле, конца ХГХ века. Раньше в нем жили самые известные люди Рио-Фугитиво. Просторный внутренний двор засажен смоковницами и увит виноградом; в центре – бассейн, в нем плавают белые лебеди. Когда он здесь, Кардона каждый раз представляет себе мужчин в сомбреро и нарядных женщин в корсетах, лениво прогуливающихся и кокетничающих. На площади играет оркестр, народ никуда не спешит… А сейчас… Везде царят постоянная суета и спешка. Сколько лет прошло… Того, что было, уже не вернуть. Время беспощадно.

Кожа Кардоны усеяна пятнами цвета красного вина. Они покрывают ноги, руки, грудь. Рассыпаны по лицу. Он отпустил бороду, которая частично их скрывает. Пятна начали появляться в то время, когда он интенсивно учился и практически не спал. Кардона даже может назвать точную дату появления первого из них, на правой щеке: ему было девятнадцать лет, шел третий семестр, время подготовки к устному экзамену. Застенчивый молодой адвокат. Заикающийся на людях, он всегда чувствовал, как бледнеет при выступлениях перед большой аудиторией. А потом второе пятно. И третье. И вот – тело пятнистое, как у пустынной ящерицы или у болотной жабы. Пятна всевозможных форм и размеров, напоминающие разбросанные по географической карте острова и континенты. Они не болят, но не дают забыть о себе: он трет их, гладит, играет с ними. Доктора, у которых он побывал, советовали использовать всевозможные кремы и мази, избегать пребывания на солнце, не есть острой пищи – ничего не помогло. В конце концов он стал воспринимать эти пятна как часть самого себя. Он примирился с тем, что эти пятна постоянно отвлекают внимание его собеседников: секретарей в суде, клиентов, коллег, врагов… На лбу, на носу, на шее… Смирился с повышенным вниманием незнакомых прохожих, особенно детей. Вот уж эти-то не имеют ни малейшего представления о деликатности – говорят то, что думают и чувствуют. И даже если бы солнце этого города вдруг стерло пятна с его лица, он взглянул бы в зеркало и замер, как молнией пораженный; или продолжал бы жить как фантом, как бездомный обитатель собственного тела – настолько он с ними сроднился.

Судья смотрит на карманные часы. Скоро час. Взгляд падает на заголовок в "Тайме": опять статья о постоянной угрозе демократии в Латинской Америке. Газета падает на пол. Недавно его заинтересовала статья, где говорилось об одном аргентинском судье, который вознамерился свергнуть Монтенегро. До этого прославился судья Гарсон, требовавший отставки Пиночета. Сейчас полно адвокатов, желающих стать такими же "героями". Существует множество способов вершить правосудие, причем простое следование закону – наименее употребительный из всех. Когда-то давным-давно он свято верил в непогрешимость закона, но со временем пришлось смириться с горькой правдой.

Он встает и идет в комнату. Кровать еще не застелена, белые простыни и покрывало лежат бесформенной грудой. Он совсем недавно проснулся; ему снилось, будто он, мальчик, бежит за велосипедом Мирты, двоюродной сестры. Мирта часто появляется в его снах, и они очень часто превращаются в кошмары: насколько же тонка нить, связующая безмятежный покой и потрясение. Внезапно в подсознании открываются разломы, и нам неведомо, где они берут свое начало.

Кардона бреется, оставляя небольшой порез над верхней губой. Это лицо – мое. Годы не останавливают свой бег, я уже начинаю уходить отсюда. Какой я старый. Нет. Каким старым я кажусь. Было бы здорово увидеть свое лицо не в зеркале, а на стене или на потолке, – некий изменчивый образ, возвращающийся к нам после смерти… Салфетка – на порез. Обжигающий кожу лосьон после бритья. Полоскание для рта с мятным вкусом, чтобы заглушить навязчивый запах спиртного. Лак для укладки волос. Туалетная вода с лимонным ароматом. Черный костюм-тройка, сшитый у того же портного, что одевает самого Монтенегро (такой вот портной: обслуживает политиков самых разных направлений). Белая рубашка, синий галстук. Нужно произвести впечатление авторитетного человека с высокими моральными принципами.

Он выключает телевизор "Самсунг", испытывая искушение посмотреть спецрепортаж. Или Лану Нову? В наше время новости чаще смотрят в сети, чем по телевизору. Спецрепортажи нравятся ему за их строгость и лаконичность, Лана Нова – идеальный диктор поколения MTV, такая воздушная, словно существо из другого мира. Естественно, нельзя отрицать силу ее сексуальности; бессонными ночами он находит в сети ее программу, зная, что Лана всегда на месте, в любое время суток; с соблазнительной улыбкой и вызывающе приоткрытой грудью она рассказывает о каком-нибудь палестинском самоубийце, взорвавшем крупный торговый центр в Иерусалиме. Внешний вид Ланы совершенно не соответствует содержанию новостей, но именно ее присутствием объясняется высокий рейтинг ежедневной программы, повествующей о всевозможных трагедиях. Ему хочется посмотреть на Лану Нову, и он уступает этому желанию. Она сообщает последние известия: крестьяне из профсоюза производителей коки, подстрекаемые своим главарем, решили противостоять правительству, которое собирается уничтожить кокаиновые плантации; они заручились поддержкой аймарского правительства. Лидер аймаров, торговцев кокой, требует национальных выборов и выступает с речью антиимпериалистического характера; можно сделать вывод, что после долгих месяцев затишья левые снова набирают обороты. Будут ли их кандидаты выдвигать свои кандидатуры на выборах будущего года? Конечно, будут, думает Кардона, но далеко не продвинутся – у них нет достаточной поддержки в городах. Информационные пираты из несанкционированной организации "Сопротивление" проникают в правительственные компьютеры. Положение Монтенегро по-прежнему шаткое: его отставки требуют сразу в нескольких округах. Президенту удалось добиться невозможного. Люди, взгляды которых настолько противоположны, что при встрече они готовы плюнуть друг другу в лицо, едины в своем желании отправить его в отставку. Кардона говорит всем, что всего через шесть месяцев, когда Монтенегро переизберут и он, лишившись своей неприкосновенности, станет простым гражданином, будет поднята вся архивная информация о годах его правления, и тогда он сполна ответит за все кровавые события, происходившие с его ведома и по его приказу. Это будет суд нового образца, который не потерпит поражения, как его предшественники. Предложение аргентинского судьи об экстрадиции президента поощряться не будет; судебный процесс будет проходить без лишнего шума. Нужно держать все в тайне, иначе всего один неверный шаг может свести его план на нет. Смерть всегда ходит рядом. Порой происходят события, которых совсем не ожидал. Любая неосторожность или небрежность может одним махом покончить с тем, что еще не успело начаться; со мной могут разделаться в любой момент, и некому будет спасти родину; но мне нужно… мне нужна Мирта… Я память политиков, я – их Мнемозина; иногда ошибающийся, неустойчивый, но все же способный на угрызения совести. Я их сознание, вызывающее в памяти их мерзость и гадость…