Читать книгу "Запутанные отношения - Татьяна Алюшина"

Ее не трогали, не задевали, и не подходили ребята со двора, до такой степени она была сера и незаметна. Даже хулиганы, имевшиеся в наличии во дворе и окрестностях, – а как же без них-то, – не снисходили до общения или «наездов» на худой конец до Катерины, сидевшей смирной мышью на скамейке с книжицей на коленках, иногда в окружении местных бабулек.

И произрос бы из этого дитяти какой-нибудь убогий овощ, удобренный уверенностью в своей «кругом ужасной виноватости», с подавленной окончательно в зародыше волей и характером, либо бунтующей пьянством, наркотой и всеми возможными элементами подросткового бунта идиотизмами, если бы не вошел в ее жизнь Тимофей.

Нет, не вошел. Правильнее сказать – она его втащила своими детскими ручками.

Стояло лето. Катерина прожила с бабушкой год.

Летом распорядок дня менялся в связи с окончанием учебы, заменяя школьные часы занятий чтением «правильной» литературы, посещением музеев, с обязательным устным отчетом об увиденной экспозиции и предъявлением входного билета на оную. Все остальное изменению распорядка дня не подлежало.

В музеи, кстати, девятилетняя теперь Катерина ходила сама, придумав одну-единственную во всех посещаемых заведениях отговорку для кассирш и билетерш на входе:

– Бабушка ушла вперед, а я догоняю!

Выдавать всегда с энтузиазмом и с улыбкой!

Срабатывало без сбоев! Да и кто бы заподозрил, что девятилетний ребенок, находясь в трезвом уме и твердой памяти, по собственной инициативе, в одиночку, станет посещать пыльные музеи, да еще во время летних каникул. Вы знаете такого ребенка? Вот и билетерши не знали.

Благо жили Ксения Петровна и Катерина в самом центре, до любого музея можно было если не дойти пешком, то добраться на троллейбусе или автобусе, не спускаясь в метро, что девочке категорически запрещалось.

Дальние музеи-усадьбы, типа Коломенского, Царицына и далее по списку достопримечательностей столицы, бабушка включила в распорядок летнего дня с четырнадцати лет.

Но оказалось, что штудирование классической литературы часами и музеи – не единственное изменение в летней жизни Катерины. Как-то Ксения Петровна, призвав внучку по правилам проводимых ими бесед «встань передо мной, как лист перед травой», проще говоря, навытяжку по стойке смирно, огласила:

– Каждое лето я уезжаю на июль месяц к своей знакомой на дачу для оздоровления организма. Не вижу причин менять данный распорядок. Ты останешься здесь одна, но для тебя ничего не меняется, список литературы, которую необходимо прочитать за этот месяц, я составила, как и список музеев, необходимых к посещению. По моем возвращении перескажешь содержание прочитанного, а также представишь отчет о посещении выставок, приложив билеты. Список нужных продуктов я также составила, рассчитав твой ежедневный рацион. Магазин за углом, в соседнем доме, в другие не ходи, продавщиц предупредила. В остальном расписание дня такое же, за исключением необходимости готовить еду, что и как готовить, я тоже написала. Присматривать за тобой будет соседка Евгения Ивановна. Мы договорились, я ей за это деньги заплачу, а это расходы. Ты взрослая, справишься. Буду звонить со станции раз в неделю. По субботам. Свои координаты оставила Евгении Ивановне и тебе на тумбочке возле телефона. На случай непредвиденной экстренной ситуации. Все.

На следующее утро она отбыла с багажом на вызванном такси. А Катька не знала, радоваться ей или пугаться.

Бабушку боялась все время, даже когда спала, во сне, боялась. Ксения Петровна давила на нее, как пресс на цыпленка табака, и, только дверь за ней закрылась, дитя первый раз за год выдохнуло с облегчением.

Но она никогда не оставалась одна. То есть совсем одна!

Без взрослых!!

Подумав, Катюшка решила, что лучше пойдет читать, и будет читать много-много, чтобы побыстрей справиться с каторжным списком литературы, а потом… когда все прочитает, может, посмотрит запретный телевизор в бабушкиной комнате – тихонько, без звука, чтобы никто не услышал, одним глазком!

Но на полдороге от входной двери к комнате и обязательному чтению, почувствовав себя практически вольной птицей, решилась на страшное!!

Включить – на полсекундочки! – запретный телевизор прямо сейчас!

Она только посмотрит совсем чуть-чуть, а потом – читать!

Ага! Тот случай!

Телевизионный провод был предусмотрительно удален из агрегата и, видимо, надежно спрятан в таинственные и недоступные глубины бабушкиного шкафа.

Посмотрела….

Всерьез предполагая, что Ксения Петровна всевидящим оком, простирающимся аж из самого загадочного «Подмосковья», следит и все про нее знает, девочка исполняла с точностью швейцарских часов расписание по всем правилам.

Целых три дня!

И исполняла бы дальше, до самого бабушкиного приезда, если бы…

В первый же вечер отсутствия Ксении Петровны Катерина узнала, как именно будет проистекать «присмотр» за ней соседки.

Ровно в девять вечера – секунда в секунду – в дверь позвонила и сразу же открыла своим ключом Евгения Ивановна.

– Как у тебя дела? – спросила неизвестно у кого.

Ответ ее не интересовал, как и сама Катерина. Не глядя на подопечную, она прошествовала в квартиру.

И первым делом отправилась в комнату ребенка, проверила на предмет идеальной застеленности покрывало на кровати, заглянула под кровать, проведя пальцами по полу, проверила письменный стол, название книги, лежавшей на нем, номер страницы, на которой она была раскрыта, открыла и проверила шкаф, кивнула удовлетворенно и пошла инспектировать дальше.

Досмотр проходил по всем правилам обыска. Если бы Катька что-то знала о тюремно-исправительных заведениях, то заподозрила бы, что соседка профессиональная надзирательница, настолько дотошно та проводила проверку.

Обследованию не подверглась только бабушкина комната – туда Евгения Ивановна позволила себе заглянуть, удовлетворенно хмыкнула и осторожно прикрыла дверь. Девочка тут же поняла, что бабушку соседка боится не меньше, чем она сама. И не рискнет потревожить помещение даже мимолетной проверкой.

Зато кухня, ванная, туалет были обследованы на предмет выявления грязи, мусора, крошек на поверхностях и иного непотребства.

Ничего вышеперечисленного не выявившая проверка закончилась в прихожей прощанием с инспектирующей дамой.

– Молодец, все у тебя чисто и в порядке. Закрой за мной дверь на все замки, я постою, послушаю, как закрываешь, и ложись спать.

Посещения утвердились ритуалом и повторялись каждый вечер в течение месяца.

Каждое утро Катька встречалась с Евгенией Ивановной у подъезда, когда выходила на «прогулочные» два часа, соседские бабульки компанией уже сидели на скамейке – это в семь сорок пять-то утра! Девочка вышколенно здоровалась, они отвечали, на этом общение заканчивалось.