Читать книгу "Адепт - Кэтрин Куртц"

– Ах, Адам! – хихикнула она. – Уж и не знаю, зачем соглашаюсь. Вообще не знаю, зачем имею с тобой дело.

Впрочем, она позволила сменить тему разговора. Он велел Хэмфри изменить маршрут, и ко времени, когда они подъезжали к Стратмурну, голова Дженет сонно покоилась на его плече.

Шипя шинами по гравию, “бентли” подбирался по извилистой дорожке к воротам усадьбы. За последним поворотом Хэмфри потянулся к кнопке дистанционного управления воротами, но удивленно охнул и нажал на тормоза.

“Бентли” замер под проливным дождем посреди дороги. Адам выпрямился и посмотрел через ветровое стекло. Дженет сонно пошевелилась. Прямо перед воротами, загораживая въезд, стоял темно-зеленый “мини” с деревянными боковинами. Слева от машины виднелась в свете фар “бентли” долговязая, насквозь промокшая фигура.

– Боже праведный, неужели Перегрин Ловэт? – воскликнул Адам, протягивая руку к двери.

Ни шапки, ни шарфа на художнике не было. Дождь насквозь промочил его плащ, и мокрые волосы прилипли к черепу. Судя по всему, он ходил взад-вперед под дождем уже довольно долго, так как успел протоптать в палой листве небольшую тропинку. На мгновение он застыл, словно завороженный светом фар, потом, спотыкаясь, неверной походкой лунатика направился к “бентли”. Очков на нем не было.

– Он что, пьян? – спросила Дженет.

– Не думаю.

Накинув на плечи плащ, Адам выбрался из машины как раз вовремя, чтобы подхватить художника прежде, чем тот упал на колени. Вблизи, в безжалостном свете фар, Перегрин выглядел еще хуже, чем ожидал Адам. Глаза его налились кровью и глубоко запали от недосыпания, на правом виске багровела ссадина.

– Ради всего святого, Перегрин, что с вами? – ужаснулся Адам. – У вас совершенно кошмарный вид!

Перегрин издал нечто среднее между стоном и всхлипом и вцепился в рукав Адама ледяными от дождя пальцами.

– Спасите меня, – отчаянно прохрипел он. – Прошу вас… спасите меня.

– Ну конечно, – заверил его Адам. – Только давайте сначала уйдем с дождя.

Хэмфри выбрался с водительского места “бентли” и остановился рядом с ними у капота машины. Лицо Дженет смутно белело в темном проеме открытой левой двери. Приняв наконец решение, Адам повел Перегрина к “мини” и с помощью Хэмфри усадил его на левое, пассажирское, место, предварительно накинув ему на плечи свой плащ.

– Я справлюсь сам, – сказал он дворецкому, закрывая дверцу со стороны Перегрина и направляясь к водительской двери. – Отвезите леди Фрейзер домой. Скажите, что я позвоню ей завтра утром и все объясню.

Хэмфри кивнул и зашагал обратно к “бентли”. Пока он садился в машину и поворачивался к Дженет, Адам разглядывал Перегрина. Съежившись под плащом Адама, художник порылся в кармане, достал очки и дрожащими от холода руками нацепил их на нос. Адам потянулся к зажиганию, чтобы отвезти Перегрина в дом, но ключей на месте не оказалось.

– Мне нужны ключи, Перегрин, – негромко произнес он, протягивая руку.

Перегрин механически достал ключи из кармана своего плаща. Когда он клал их в руку Адаму, тот заметил на ладони художника линию отпечатков в форме полумесяца – с такой силой ногти Перегрина впивались в кожу. Пару секунд Адам ничего не делал, только выбирал в свете фар “бентли” нужный ключ, потом завел машину.

Хэмфри открыл им ворота с дистанционного пульта “бентли”, Адам тронул “мини” с места и медленно повел его к гаражу, время от времени косясь на своего пассажира. Фотоэлемент включил освещение во дворе перед бывшей конюшней, и Адам остановил “мини” под одним из фонарей.

– Я… простите, что беспокою вас, – хрипло пробормотал Перегрин, когда Адам поставил машину на ручной тормоз и выключил зажигание. – Мне не стоило приезжать, но я… я не знаю, к кому еще обратиться. Я… мне кажется, я схожу с ума.

Взгляд темных глаз Адама оставался спокоен.

– Почему вы так считаете?

– Я хотел покончить с собой, – пробормотал тот. – Если бы у меня в студии был пистолет, я бы, наверное, так и сделал. Потом я подумал, не выколоть ли мне глаза мастихином. Я удержался от этого, только заставив себя стиснуть кулаки как можно крепче, а потом бился головой об стену. – Он засмеялся горьким, почти истерическим смехом. – Если уж это не безумие, то я не знаю, как это назвать.

– Почему бы вам не позволить МНЕ судить об этом? – спокойно возразил Адам. – Вы можете сказать, что заставило вас вдруг искать смерти?

Молодой художник задрожал всем телом.

– Леди Лора, – хрипло произнес он. – Она мертва. Умерла сегодня днем.

Это известие вызвало у Адама смешанные чувства: облегчение и одновременно скорбь. Взгляд его оставался спокоен.

– Вы правильно поступили, приехав сюда, – сказал он, чуть помолчав. – Мне жаль только, что вы, для вашего же блага, не приехали раньше.

– Вы думаете, вы можете мне помочь? – недоверчиво спросил Перегрин.

– Мне кажется, вам можно помочь, – осторожно поправил его Адам, продолжая размышлять. – Со своей стороны я сделаю все, что в моих силах. Однако для начала давайте-ка переоденем вас в сухое.

Поскольку Хэмфри был занят, эта задача легла на плечи Адама. Показав Перегрину, где находится библиотека, он повел молодого художника наверх, в одну из боковых спален, выдал ему сухую одежду из собственного гардероба, а сам спустился позвонить. Захлебывающийся слезами голос Анны, личной горничной леди Лоры, снявшей трубку в Кинтул-Хаусе, без лишних расспросов подтвердил, что Перегрин сказал ему истинную правду.

Адам представился, извинился за поздний звонок и осторожно сообщил то, что ему сказали. Всхлипывавшая горничная дополнила этот рассказ некоторыми подробностями: леди Лора скончалась чуть позже четырех часов пополудни. Все произошло тихо, во время послеобеденного сна. Ее старший сын и другие близкие родственники уже собрались в Кинтул-Хаусе, но распоряжений насчет похорон пока не было.

Что ж, все развивалось по обычному для благородных семейств сценарию. Да и сама смерть не стала для Адама неожиданностью, ибо давняя дружба с Лорой Кинтул позволила ему как врачу одному из первых узнать о ее болезни. Он в свою очередь попросил разрешения переговорить лично с графом: чтобы выразить соболезнования и подтвердить готовность оказать любые услуги, которые могли бы понадобиться семье покойной. Они с Кинтулом простились, договорившись созвониться утром.

Положив трубку на рычаг, Адам внезапно почувствовал, что ему трудно сдерживать эмоции. К боли от утраты примешивалось сомнение в том, все ли возможное он сделал для графини.

“Я знал, что это всего лишь вопрос времени, – думал он. – Возможно, мне нужно было находиться там”. Другая же половина его “я” возражала: “Сделано все необходимое. Ты сам открыл ей глаза на все…”

Шаги за дверью вернули его мысли к более неотложным проблемам живых. Спустя мгновение, шаркая по полу слишком большими бархатными шлепанцами с фамильным гербом Синклеров, в библиотеку неуверенно вошел Перегрин в синем шерстяном халате, тоже на несколько размеров больше необходимого. Он не произнес ни слова, но покорно позволил усадить себя в кресло у огня.