Читать книгу "Путь войны - Александр Поволоцкий"

Ютта была юристом, следовательно, умела выстраивать долгосрочную стратегию. В первый и последний раз она воспользовалась высоким положением мужа, обеспечив себе знакомство с шеф-поваром Его Величества императора Константина Второго. Любой мастер иногда ощущает желание произвести впечатление на восторженного неофита. Пожилой мудрый татарин, посвятивший полвека таинствам гастрономии, не стал исключением, уделив нежданной ученице не один час своего драгоценного времени. Усвоив азы теории, Ютта перешла к практике, решив, что лучшим поводом продемонстрировать новоприобретенные знания станет скорый праздник. Близилось двадцать третье февраля, очередная годовщина «Акта об упразднении сословий» - главного государственного праздника Империи. Чем не повод для гастрономического дебюта на новом уровне?

Жарить мясо действительно оказалось просто – так же просто, как составить документ о досудебном урегулировании претензий по отчислению с продаж. Легкая и необременительная процедура - если не принимать во внимание множество тонкостей, которые приходят лишь с опытом и школой. Но Ютта очень старалась, результат радовал глаз и обоняние. Самым сложным оказалось приготовление маринада, она воспользовалась рецептом повара и использовала смесь лукового сока с китайским соусом. Кажется, получилось - по их уютной квартире струился аромат, который Ютта хотела бы назвать «божественным», но на всякий случай самокритично сочла «приемлемым».

Снимая плотные варежки-прихватки, она бросила взгляд на часы – половина седьмого, скоро муж будет дома. Сегодня непривычно рано, но – праздник. Кроме того, Иван обещал привести гостей. Было бы очень хорошо немного развеяться, вновь вернуться к иллюзии мирной жизни – не повредит им обоим. Эта мысль вызвала волну грустных воспоминаний – судьба выкроила им менее двух дней той самой «мирной жизни», а потом…

Полгода, всего лишь полгода – и вот они живут в совершенно иной стране, в ином мире. Где-то на севере Атлантики разверзлись врата преисподней, исправно извергающие транспорты с вражескими полчищами. Франция и Пангерманский Союз пали, на всю Западную Европу легла тень вражеского символа - трехлучевая свастика черного цвета на белом фоне. Преуспевающий писатель Айвен Тайрент вновь стал Иваном Терентьевым и работает в имперской контрразведке, а она, Ютта Терентьева-Карлссон, делит время между частными заказами на юридические экспертизы и ведением домашнего хозяйства.

* * *

Как помощнику начальника имперской контрразведки Терентьеву полагался свой автомобиль… Хотя нет, не авто, а паромобиль. Иван так и не привык к экзотическим с его точки зрения машинам, он и с обычными не шибко дружил, а местные торпедообразные агрегаты вызывали инстинктивное неприятие. Обтекаемые, переливчато посвистывающие на ходу, с непривычной системой управления и зажигания (нажал кнопку, подождал – завелось) – они являлись эталоном и визитной карточкой новой вселенной, олицетворяли тот простой факт, что Иван – пришелец и в какой-то мере гость. «Попаданец» - так называл его покойный майор Басалаев. Хорошее определение, исчерпывающее. В любом случае Терентьев предпочитал ходить пешком – вначале по рекомендации врача, штопавшего ему легкое, затем уже по привычке. А куда нельзя дойти своим ходом, всегда довезет общественный транспорт.

Оставив за спиной кубическое здание Особого Департамента при канцелярии Его Императорского Величества, Иван двинулся направо, к станции метробуса. Было не по-зимнему тепло – градуса три-четыре мороза, не ниже. Все так же шел снег, в искусственном свете фонарей и паромобильных фар крошечные кристаллики снежинок сверкали подобно бриллиантовой пыли – остро, ярко, с морозным синеватым отблеском.

Сейчас Москва походила на игрушку, которую хранила Ютта – большой стеклянный шар заполненный водой с крошечным макетом города внутри. Помимо воды и сказочных домиков в шаре была заключена какая-то мелкая белая пудра. Если игрушку встряхивали, пудра взбаламучивалась, а затем тихонько опускалась на дно, как будто над городком шел снег.

Сказочный снег, сказочный город.

В этом мире Москва отличалась от привычного мегаполиса сталинской застройки. В Российской Империи вообще не было единой столицы, официально олицетворявшей страну в целом. Промышленными центрами державы считались Варшава, Саратов и Рига, особняком стояли Тула и Хабаровск – царство оружейников. Новгород и Одесса являлись оплотом финансистов и банковского дела. Петроград, названный в честь апостола, «делал науку», за ним следовал Омск, где расположилась официальная резиденция Его Величества. Соответственно, сложная система государственного управления не концентрировалась в одном месте, а распределялась наподобие хитроумной паутины, связанной многочисленными коммуникациями, радио, телефоном и изографом. Москве же выпал удел культурной столицы, хранительницы уклада и традиций. Мало небоскребов, современных застроек, и прочих технологичных новинок. Много зелени, старинных кирпичных домиков и церквей, не зря в путеводителях и справочниках для туристов Москву называют «городом тысячи куполов».

На взгляд Ивана такая организация государства была слишком сложна и заумна, хотя логику создателей он понимал. Раньше эта концепция служила для более равномерного развития страны - великие правители, от Андрея Жестокого до Ольги Спокойной целенаправленно рассредоточивали государственные структуры, используя их как точки опоры и локомотивы роста губерний. Теперь у такого подхода открылась новая выгода, о которой совершенно не задумывались основатели – то, что рассеяно, нельзя уничтожить одним ударом. Очень злободневно, особенно в свете сентябрьского налета и химической бомбардировки.

Иван покрутил головой, словно высматривая свидетельства минувшего бедствия и, конечно, не нашел. Удар пришелся по северной части города, и последствия большей частью уже были ликвидированы. А немногочисленные правительственные учреждения концентрировались на юго-западе, в районе, который москвичи называли «серым» и откровенно не любили за диссонанс с общей архитектурной композицией.

Обычные дома, обычная дорога, много людей вокруг, почти все с коробками и подарочными пакетами – готовятся к празднику. Со временем годовщина «Акта» стала главным праздником Империи. Иван, как большой любитель Нового Года, не видел в этом смысла, зато ему нравилась местная традиция в праздник работать как обычно, а отдыхать на следующий день. Очень разумно, если вдуматься.

По дороге, повинуясь внезапному порыву, он зашел в большой магазин или «мануфактурию», как их еще назвали по старому уставу. Такие были в каждом крупном городе, по нескольку штук, и представляли собой не столько магазин, сколько огромный торговый центр, где можно было купить все, что угодно, от спичек до паромобиля. Но не еду – продукты продавались отдельно от галантереи. Иван направился к секции спортивных товаров, лавируя между покупателями, их было немало. По дороге Терентьев незаметно вглядывался во встречные лица, будто пытаясь прочитать скрытые за ними мысли.

Он купил небольшой складной велотренажер, заказал вместе с доставкой, решив поставить его прямо в кабинете. Пора бороться с начинающимся ожирением и с одышкой, которая внезапно напала с утра. А то можно стать таким как Лимасов, непосредственный начальник Ивана. Совсем недавно глава Особого департамента был спортсменом и кряжистым мужиком плотного сложения, теперь же с трудом проходил в двери. И все за каких-то пять-шесть месяцев.