Читать книгу "Стейк с кровью - Ай Рин"

Ангела пролистала всю тетрадь, но не нашла для себя никаких подсказок. Здесь не было написано ни про больницу, ни про донора, ни про нее.

– Рано радовалась! – сама себе сказала девушка. – Так что – обломись!

На всякий случай она принялась еще раз перелистывать страницы, и тут ее взгляд упал на стихотворение, написанное на самом последнем листе:

Ты не печалься! Мы уж как-нибудь…

Рука в руке по жизни только если…

И уронивши голову на грудь,

Я засыпаю в теплом мягком кресле,

И в волнах утекающего дня

Я выгляжу спокойным и усталым,

И Ангел мой заботливо меня

Накроет недошитым одеялом.

И вижу я в сентиментальном сне

Такую незатейливую малость,

Что к одеялу, что лежит на мне,

Сегодняшний лоскут пришить осталось…

Отчего-то словосочетание «Сегодняшний лоскут» было подчеркнуто толстой линией. Вернее будет сказать, что под ним несколько раз провели ручкой. Ангелина тут же начала просматривать заново всю тетрадь, стараясь обнаружить новые подчеркнутые словосочетания, но таковых больше не оказалось.

– Интересно, интересно, – пробормотала девушка, – что хотела Галина сказать этим «лоскутом»?

Она отложила тетрадь на стол и задумалась. Именно в этот момент в коридоре раздались шаги. Это не могли быть шаги ее коллег: Гела точно знала, что все женщины-санитарки передвигаются практически бесшумно. А это были слишком громкие и гулкие шаги. Как будто кто-то специально оповещал о своем приближении. Ангелина насторожилась. Тем временем шаги приближались. Вот они раздались уже у самой двери комнаты, в которой находилась девушка, и внезапно наступила полнейшая тишина. Затем «кто-то» потряс дверь за ручку. Гела была спокойна, поскольку знала, что заперла дверь. Однако «кто-то» не унимался. Он тряс все сильнее и сильнее. Неожиданно по комнате стал распространяться ужасный зловонный запах. Смрад шел от двери и заполнял собой все пространство. В горле Ангелы запершило, она начала задыхаться. Девушке очень хотелось откашляться, но она боялась выдать свое присутствие, поэтому зажала ладонями рот. Ей стало страшно.

Очень тихо, чтобы не выдать себя, девушка поднялась и вдоль стены на цыпочках добралась до выключателя. Она нажала на кнопку, и в комнате стало темно. Лишь сквозь замочную скважину проникал свет из больничного коридора. И тут замочная скважина заслонилась, словно «кто-то» смотрел сквозь нее и пытался увидеть, что происходит в комнате. Гела держалась из последних сил, понимая, что если она сейчас не откашляется и не отдышится, то задохнется от нехватки воздуха.

Вдалеке раздались веселые голоса возвращающихся санитарок. У двери комнаты послышался шум, словно кто-то торопливо удалялся, и свет снова стал проникать сквозь замочную скважину. Ангела отпустила руки и принялась кашлять, судорожно хватая ртом воздух, как рыба.

– Ангелина, ты в порядке? – услышала она голос тети Веры.

Женщина постучала в дверь.

– Да-да! – сиплым от страха голосом произнесла девушка. – Сейчас открою!

Она на ощупь добралась до двери и отперла ее ключом.

– Я слышала, как ты кашляешь… – начала было говорить санитарка, но тут она с подозрением заглянула в комнату и спросила:

– А ты чего это в темноте сидишь?

– Сейчас кто-то приходил и пытался зайти в комнату, – пробормотала Ангела. – Я подумала, что это кто-то из руководства, и испугалась.

Пожилая женщина с удивлением посмотрела на Гелу и сказала:

– Здесь коридор не сквозной. Точнее будет сказать – тупиковый. Мы шли со стороны входа, и навстречу нам никто не попадался. Наверное, тебе померещилось!

Девушка поняла, что сейчас лучше не спорить. Поэтому она кивнула:

– Может, и померещилось.

– Ну что, посмотрела дневник?

– Да!

– Что-нибудь для себя интересное нашла?

– Пока нет.

– Жаль.

Тетя Вера зашла в комнату, включила свет и забрала со стола синюю тетрадь.

– Спасибо! – произнесла Ангелина. – Тетя Вера, а можно будет еще как-нибудь взглянуть на дневник Галины Михайловны?

– Ну, если «как-нибудь», то можно, – улыбнулась пожилая женщина.

Ангела протянула тете Вере ключ и вышла в коридор. Она опасливо огляделась по сторонам, но никого не увидела, хотя интуиция ей подсказывала, что за ней кто-то наблюдает…

Тетя Вера выключила свет, закрыла комнату, и они с Ангелиной отправились в подсобку. А через десять минут все женщины уже размещались в «газельке».

Глеб, как обычно, развез всех по домам. Гела осталась последней.

– Дядя Глеб, – попросила девушка. – А вы можете в моем подъезде постоять, пока я подниматься буду? А то мне кажется, там хулиганы собираться стали.

– Отчего ж не постоять, когда такая красотка просит! – пошутил водитель.

Ангела засмущалась.

Глеб, как и обещал, проводил девушку. Он дождался, пока она не зайдет домой, и только потом отправился к своей машине. В этот вечер никаких других приключений с Ангелиной не происходило…

Разговор с лаборанткой

Девушка уже почти месяц как работала в больнице санитаркой. Она сдружилась со всем медицинским персоналом, да и женщины-коллеги к ней относились весьма радушно. Та же тетя Вера перестала цепляться. Теперь она называла Ангелу не иначе как «дочкой» и при случае всегда любила с ней поговорить. Ангелине это было на руку. Она частенько подсаживалась к пожилой женщине после работы и начинала расспрашивать ее о погибшей медсестре. Тетя Вера могла рассказывать про Галину часами, но Гела не могла извлечь из этих разговоров ничего полезного для себя. Обычно все воспоминания сводились к тому, как Галина Михайловна вела себя на работе, что она любила поесть и где отдохнуть…

Ангелина с тоской считала уходящие дни. Она понимала, что время утекает безрезультатно. Тем временем в организме самой девушки продолжали происходить необратимые изменения. Ей перестали сниться обычные сны. Теперь каждую ночь Гела видела одно и то же сновидение: она идет по узкой темной улице и замечает впереди себя силуэт. Она пытается рассмотреть – кто же это? Но тщетно! Как только девушка начинает приближаться к таинственной фигуре, та отодвигается от нее в тень, и Ангела вновь не может разглядеть странного незнакомца или незнакомку. Гела протягивает вперед руку, и силуэт делает то же самое… В этот момент Ангелина обычно всегда просыпалась. После сна она чувствовала себя уставшей и разбитой. Ей приходилось пить очень крепкий кофе, чтобы хоть как-то прийти в себя. Однако в последнее время девушка стала замечать, что перестала ощущать вкус напитка. Не чувствовала она вкусы и запахи и других напитков и блюд. Когда Ангела ела, ей казалось, что она жует бумагу. Никаких положительных эмоций пища у нее больше не вызывала. Скорее, Гела ела по привычке, а не потому, что ей этого хотелось. Зато привкус крови в мясе вызывал у нее бурную радость. Теперь, если девушка заказывала в ресторанах стейк, то просила, чтобы его подавали практически сырым. Официанты странно смотрели на Ангелину, но молчали. Ведь Гела платила за услуги, а остальное никого не интересовало.