Читать книгу "Полшага до неба - Анна Семироль"

— Заче-ееем ты так?! Кого ты ждешь? Патруль? Лучше убей, или я…

— Не ори! — рявкнул Маард так, что девчонка коротко вякнула и залилась слезами. Так, теперь можно и поспокойнее. — Не ори. Не дергайся. Никто тебя сдавать не собирается, дура! У хищников рефлекс на резкое движение, куда тебя понесло?

В воздухе висел запах крови. Дракон шипел, лупил хвостом, тянулся к нише. Маард держал крепко. Тильда тяжело дышала, скорчившись в темном углу. Сейчас ей было куда страшнее, чем при первой встрече.

— Что ты такое?

Маард молчал. Необходимо угомонить беснующегося зверя. Никогда прежде у него не отнимали добычу. Теплую, вкусно пахнущую кровью. Ящер ярился, пытаясь выскользнуть из-под контроля. Находиться рядом с Тильдой было опасно. Маард погнал дракона под ливень, крикнув девушке:

— Кровь уйми! И не смей бежать! Некуда, пойми!

Забарабанил по телу дождь. Дракон полетел в сторону леса — искать живое и съедобное.

8

Вот и все. Он дома. Маард бросил сумку с сувенирами на узкую койку. Да эта комнатка и была его домом: стол, ноут, койка, два стула. К стене гвоздем прибито зеркальце… Подумалось: если что и выбирать символом его жизни, то вот это дрянное дешевенькое зеркало. Кусок пластика с мутным зеркальным слоем. Такое и гвоздем не жалко. У каждого в армии есть такое уродство. Типовой продукт — штамповка, ширпотреб. Маард поежился. Тоска, сжимавшая грудь, не проходила. Дом — это место, где тебя ждут. У него нет дома. Впрочем, наверное, мама все еще ждет своего бестолкового сына, когда-то решившего увидеть мир. Увидел… И себя показал.

«Был у мамы один сын, да и тот дурак», — придумал начало сказки о себе.

Захотелось врезать кулаком по стене. Каким же идиотом нужно быть, чтобы полюбить…

«Незнакомку, которая подсняла мальчика на ночь», — криво усмехнулся он.

Злость не помогала. Даже в автобусе по дороге из аэропорта не мог заставить себя забыть ее. Наверное, так и рождаются слухи о ведьмах и привороте. Вот только Элен приворот не нужен. Она, наверное, уже и не помнит его. Случайная связь, жеребец на ночь.

Кретин.

— Маард, — в дверь сунулась довольная, загорелая до черноты рожа соседа. — Как Америка, как амеры?

— Америка стоит, «близнецы» упали, амеры бегают… Что нового на базе?

Не обращая особого внимания на Ицика, как все называли расара[3]Ицхака Галя, Маард начал бриться. Вообще-то Ицика по прозвищу «Хацацит»[4]боялась и уважала вся база. От задрюченого тирона[5]до признанных ветеранов. А что делать? Расар — должность такая. Главстаршина базы, то есть тот, кто обязан дрючить, гнобить и следить за тем, чтобы солдаты не скучали. Потому что нет страшнее существа на земле, чем скучающий солдат.

Свое прозвище Ицик получил, еще сам будучи цаиром.[6]Вернее, получили прозвища вдвоем с Маардом. Но если Ицик прославился тем, что просеял целое поле щебенки в поисках потерянного им перстенька — подарка для бывшей невесты, то Маард заработал это отличие бывалого ветерана еще печальнее. Над этой историей год смеялась вся база. Хорошо, что было это давно, и помнят тот случай только настоящие старожилы.

Это сейчас Маард знает, что главная примета военной базы — не забор, не вышки и не минные поля. И даже не люди в военной форме. Главная примета — это коты. Эти зверюги, жирующие на списанных харчах, достигают невероятных размеров и отличаются редкой наглостью. В свое время, попав в армию, Маард был поражен количеством выбрасываемой тут еды: приехав из страны, где в те времена даже колбаса была по карточкам, он не мог понять, как можно выкидывать горы окорочков или коробки рыбы. Но правила в этой не самой прохладной стране были жестки. Что не съедено за обед — списывается и выбрасывается на радость жирным кошакам.

Вот именно благодаря этим обнаглевшим животным Маард и получил свое прозвище. Калаи — стрелок, снайпер. Был он тогда совсем зеленым. Только-только остался позади тиронут:[7]идиотский цирк, с помощью которого из тупых деревенщин, иностранцев (которые по команде «Дом» не становятся «смирно», а называют страну, откуда прибыли) и прочих маменькиных сынков и дочек делают кого-то, слегка похожего на солдата.

Тогда это все и произошло. Пост по охране склада вещевого довольствия. Ночь. Тишина. И жутковатый шорох. Напряжение нервов, воображение, рисующее араба, подползающего и… Тень, метнувшаяся к нему. Окрик. Выстрел. Вой сирен тревоги. Группа быстрого реагирования, похожая на стаю злых терминаторов. Чья-то рука в перчатке. И жалкая тушка рыжего кота в свете фонаря.

— Наповал! — хохот ребят.

— Калаи! — хлопки по плечу. — Завалил с первого выстрела.

Почему-то того кота Маарду было жалко до сих пор. В отличие от людей, которых он не считал людьми. Оболочки. Чужие. Или просто попутчики. А кошки — это живое. Перед живым и беззащитным становится стыдно.

Глядя в пластиковое зеркальце и скребя щеки «Жилетом», Маард отвлеченно слушал бас друга. Тот рассказывал об очередных дебилах, опрокинувших «хаммер», о том, как их голанчики[8]увели у парашютистов рацию и запаску. Пока Игорь летал за океан, база жила. Свежепризванные пытливые умы спорили, можно ли опрокинуть джип. Кто-то «поднимал» чужое имущество — старая армейская игра. Стибри у соперников то, что они стибрили у тебя. Привычная безумная жизнь со своими законами и правилами, по собственному распорядку. Мало ли что ты только с дороги, — в шесть утра построение. Через пару минут он был готов. Глянул на себя в зеркало — хорош. Каменное лицо, жестяные глаза. Все нормально.

Для солдат он должен быть не человеком, а кем-то, внушающим страх: стихией — непонятной и жуткой. Он был в курсе историй, которые ходили про него. Тупой, почти не знающий языка, жутко подлый, заставляющий бедных подчиненных отрабатывать за малейший проступок. Садист, для которого нет большей радости, чем сделать пакость ближнему. Что ж, это тоже его должность. Безопасность — дело такое. Добрые и хорошие не в цене.

Пять минут до подъема. Пора. Сейчас начнется новый день. Первый день, когда ему будет некогда думать о Элен.

Часы пролетали незаметно. Главное — найти себе дело. Это просто, ибо дел было навалом. Начиная с канцелярщины, которой скопилось немало, и заканчивая… Заканчивая мазохистским желанием загонять себя, чтобы не было времени думать о… Просто не было времени думать. Маард был сегодня особенно жесток. Получили все, в том числе и наглый тирон, посмевший надеть солнцезащитные очки и попасться в таком виде на глаза Маарду. Темные очки — прерогатива начальства. Спрятать взгляд, пусть думают, что за теменью стекол горит холодная ненависть.