Читать книгу "Легион Кэнби - Билл Болдуин"

Кобир согласно кивнул.

— Я знаю, — сказал он. — Однако имей в виду, что одна из причин нашего успеха — это отсутствие жадности. Благодаря нашему терпению эти… э-э… невольные благодетели будут совсем не подготовлены к нашим визитам.

Корабль пронесся мимо своего грузового «челнока», выглядевшего таким же отшлифованным годами, как и он сам, на высоте чуть меньше тридцати миль. Примерно шесть стандартных часов спустя четырнадцать бета-вихревых пушек оказались в надежном месте, а старенький «KV72» вышел с орбиты в дальний космос, взяв курс на Халиф, до которого было восемь дней пути.

30 ноября 2689 г., земное летосчисление

Колумбийский сектор

Нью-Вашингтон

Земля

На Земле, в древнем Колумбийском секторе Нью-Вашингтона Дэвид Лотембер, министр Адмиралтейства, отдыхал среди роскоши величественного Парламентского Зала. Окруженный декорациями в стиле барокко — приближались рождественские праздники, — Лотембер пристально разглядывал публику, которая обсуждала тонкости нового Всемирного Акта Империи.

Высокий, стройный, «породистый» мужчина, само воплощение кадрового законодателя, Лотембер обладал внимательными, глубоко запавшими карими глазами, длинным патрицианским носом и узким гладковыбритым лицом, которое безупречно дополняли тонкие губы аристократа. Во всем его облике — от изысканно причесанных красновато-коричневых волос до шикарного костюма сквозили спокойное достоинство, интеллигентность и любезность, залог успеха для представителя политического класса. Лотембер носил сшитый по фигуре, немного расклешенный книзу серый сюртук с бархатными лацканами, образующими доходящую до талии букву «V». На левом лацкане сюртука красовался венчик из созданных ювелиром сосновых веточек, подчеркивавших принадлежность Лотембера к скучающим членам Обновленной Имперской Церкви и Духовной Власти, которые постоянно ратовали за соблюдение праздников. Под сюртуком виднелся выбранный в тон костюму узкий двубортный жилет, почти полностью закрывающий плиссированную белую сорочку, накрахмаленный широкий воротник которой дополнял огромный галстук с золотой булавкой посередине. Наряд завершали узкие серые брюки с отчетливыми стрелками, застегивавшиеся сбоку гетры и кожаные туфли. Для своего возраста Лотембер прекрасно выглядел — и знал это.

В самом ближайшем будущем предстояло вынести на голосование Билль о правах — важный документ, касающийся очень многих. Лотембер гордился, что оставит потомкам этот документ. Он был дорог сердцам избирателей, особенно толпам «полноправных» граждан, и потому заслуживал огромного внимания. Не то чтобы избиратели обладали действительной властью. Просто выборы любого уровня решали, какие члены политического класса оказывались на службе, а какие — нет. Первые получали больше полномочий и могли накопить больше богатства, чем их менее удачливые коллеги. Те проводили время между выборами в достаточно выгодных занятиях вроде лоббирования, термин, переводившийся как «зарабатывание денег путем передачи денежных пожертвований на выборные кампании» (а также из других менее тонких побуждений) должностным лицам во имя интересов дела. Но независимо от того, как комфортно чувствовали себя оставшиеся без портфелей политики между выборами, такая жизнь была не для тех, кто привык (или хотел бы привыкнуть) к власти. Поэтому политика являлась действительно серьезным занятием, особенно в тех редких случаях, когда привлекала к себе внимание общественности.

К счастью, данный вопрос выходил далеко за пределы сферы политиков от Флота (сама по себе ужасно серьезная игра, связанная с огромными личными «дополнительными гонорарами»). Интерес Лотембера заключался лишь в ограждении собственной власти от возможных угроз.

Столь высокий пост он занял совсем недавно, положив для достижения этого всю свою жизнь — выше оставался только пост премьер-министра. Свою карьеру Лотембер начал во время войны лейтенантом-куратором над клерками в министерстве снабжения, но быстро выслужился благодаря склонности к совершенно «левым» поставкам, которые принесли наибольшую пользу ему самому.

К концу войны адмирал Дэвид Лотембер встал поперек дороги более влиятельным представителям имперской знати, которые проворно вернулись к гражданской жизни и возобновили свою обычную деятельность — управление огромными ресурсами, согласно своим титулам. Лотембер продержался довольно долго, для того чтобы помочь им в этом, а затем быстренько «завернул» в политический класс, став государственным казначеем Большой Европы, и «сгреб» достаточно ненаписанных долговых расписок, чтобы потратить больше своих конкурентов и выиграть выборы.

Именно на этом посту ряд тайных переводов средств вызвал одобрение Ренальдо. С финансовой поддержкой графа бывший куратор над клерками начал свое последнее восхождение и на высокий пост министра Адмиралтейства взошел лишь в минувшем месяце. Лотембера все еще не покидало чувство возбуждения, словно победа на выборах случилась только вчера. Тот факт, что он совершенно не имел способностей, образования или опыта для подобной работы, не играл особой роли ни для Ренальдо, ни для самого Лотембера. Это кресло он выиграл благодаря умению вести закулисные игры, и, если не развяжется война или что-то вроде нее, требующее боеспособного Флота, это умение должно позволить Лотемберу удержаться на своем посту целые годы.

Довольно улыбнувшись, Лотембер погрузился в мягкие подушки кресла. В просторной полукруглой комнате, в которой он восседал, разодетые люди занимали подиум спикера, представляли короткие доклады для распространения среди принимавших участие в голосовании масс, а затем горячо защищали пункты своих речей от столь же пылких нападок со стороны других ораторов. Тот факт, что «дебаты» не имели к настоящей деятельности правительства ни малейшего отношения, никого не смущал. И хотя избиратели догадывались, что их бюллетени решали лишь то, кто именно из политиков получит портфели, а кто будет зарабатывать на жизнь, торгуя влиянием, граждане терпеливо следили за каждой кампанией и отдавали свои голоса с ложной надеждой, характерной лишь для людей — одновременно самых умных и самых безмозглых существ во Внутренней Галактике.

Нынешняя докладчица, Дороти Поллард, симпатичная дама лет тридцати пяти, одетая в наряд с неуместно высоким воротником и огромными подплечниками, как раз разглагольствовала о том, что, «по ее убеждению», простым полноправным гражданам следует принимать более значительное участие в деятельности правительства. Лотембер с усмешкой подумал о том, что очень немногие решились бы оспорить это перед прессой, хотя он — так же как и все остальные здесь — отлично знал: выступающая не верит ни одному собственному слову.

-..и вот защитникам интеллектуальной свободы предложена на выбор настоящая дилемма, — никак не умолкала ораторша. — Они должны приписывать эту свободу, эту несовершенную связь прошлого и последующего нашим добровольным или вынужденным действиям. Они уже приняли решение…

Несмотря на все усилия сосредоточиться, мысли Лотембера уносились к рождественскому Дивертисменту Великих Рыцарей, который он собирался посетить с избранной группой знати и высокопоставленных членов политического и административного классов. Прежде Лотембер всегда попадал на эти развлечения для элиты в качестве попрошайки; на этот раз он будет посвящен как полноправный участник пиршества. Кроме того, хозяином именно этого выпадающего на самую середину праздников Дивертисмента станет Немил Квинн, славящийся, помимо всего прочего, подростками обоих полов, которые принимали участие в его предыдущих развлечениях и состязаниях…