Читать книгу "Мятежник - Андрей Плеханов"

– Ну, что скажешь? – Демид осторожно дотронулся до охранника босой ногой. – Похоже, я снова стал мишенью.

– Нечего и говорить. И так все ясно. Это – Его делишки. Враг разыскал нас. Надо срочно сматывать удочки.

Глава 4

Господин Лю прибыл в дом франка пешком. Он был молод, но уже достаточно богат, чтобы позволить себе визит в паланкине, в сопровождении двух слуг. Но скромность достойного конфуцианца не дозволяла ему обставлять свои путешествия так пышно. Лю Дэань был доктором, так же, как и его покойный отец, Лю Цзюй, рано ушедший на Небо. С детства познавая секреты медицинского искусства, Дэань без особых трудностей сдал экзамены первой и второй ступени и получил разрешение заниматься врачеванием.

Эта же скромность удерживала его от визита к чужеземцу в течение длительного времени. Франками называли в Поднебесной империи португальских колонистов. Доминик Да Бланке был одним из них. Он был просто купцом – ни миссионером, ни даже ученым, хотя Лю и был наслышан о его просвещенности. Дэань познакомился с ним случайно в харчевне, где обычно обедал. Франк сам подошел к нему и, вежливо осведомившись, не является ли господин доктором Лю, завязал беседу. Да Бланко с интересом расспрашивал о принципах китайской медицины, Лю уклончиво отвечал, помня, что не подобает чужеземцу знать секреты истинного учения. Как водится, разговор перешел на поэзию и искусство. Молодому доктору было лестно, что иностранец проявил к нему такое внимание, но он помнил, как добродетельный китаец должен относиться к чужеземцу. Все обитатели мира, лежащего вне Китайской империи, считались варварами, и визиты их в Китай говорили лишь о желании засвидетельствовать почтение великому Императору Поднебесной и принести ему дары. Зеленый Дракон – символ Востока – должен остерегаться встречи с Белым Тигром, предвестником беды, знаменующим собой Запад, где, как известно, лежит Страна Мертвых.

Через три недели, перед Праздником начала лета, Лю неожиданно получил письмо от франка с приглашением посетить его. Но Дэань не отважился прийти к португальцу. Он был робок, как девушка, этот Лю. Он покрывался румянцем смущения при одной лишь мысли о том, что ему придется поддерживать светскую беседу с чужеземцем. Поэтому Лю в ответ послал франку записку. Она была составлена так, что любой грамотный китаец понял бы: писавший ее уважает приглашающего, но считает визит нежелательным, ибо того не желают Небеса.

Но упрямый португалец не успокоился. Он искал встречи с молодым врачом.

На этот раз чужеземец прислал Дэаню щедрые дары. Заморские пряные сладости, изысканные фрукты на золотом подносе – засахаренные абрикосы, «Драконовы Глаза» и ягоды личжи. Пять бутылок изысканного португальского вина, странные фигурки из черного дерева, и венцом всему – чудесную франкскую вазу. Господин Лю прекрасно знал цену этому подарку. Вазы из-за западных морей очень высоко ценились среди любителей изящного, к каковым причислял себя и Лю. Теперь он просто не мог отказать Да Бланко в визите.

– Тысячу благ вам, господин Да Бланко, – приветствовал Лю хозяина, встречавшего его в гостиной. Лю отвесил четыре низких поклона с кулаками, воздетыми до лба. – Позвольте выразить вам свое почтение и благодарность за подарки. Дай вам Дай Шэнь, бог богатства, процветания и удачи в делах. – Когда же португалец поклонился в ответ и взял его за руки, Лю запротестовал: – Что вы, господин, стою ли я таких почестей? Я ведь обычный доктор, да еще молодой, известности не достигший.

– Полно вам, господин Лю. Будьте моим гостем. Очень рад вас видеть. Проходите в дом. – Чужеземец улыбался. В зеленых глазах его прятались смешинки. Лет ему было около пятидесяти, и годы его жизни не были безоблачными – оставили на обветренном загорелом лице следы переживаний и тревог.

Да Бланке был без головного убора, длинные седеющие волосы падали свободными прядями на плечи. Дэань с интересом рассматривал обстановку комнат – здесь все выглядело чуждо, и даже китайские предметы роскоши и быта, находящиеся здесь во множестве, были расставлены таким образом, как это никогда не сделал бы обитатель империи.

Они прошли в столовую и сели за стол, непривычно высокий. Изысканные кушанья радовали глаз изобилием: рис – белый, приправленный красным лотосом, лещ с самым белым мясом и карп золотистый, омары и свежие фрукты. В золотых кувшинах пенилось невиданное для Лю вино: багряное, как гранат, с чудным нежным ароматом. Девушка-служанка молча положила перед Дэанем палочки для еды и налила вино в хрустальный бокал. Сам Да Бланке пользовался при еде вилкой и ножом. Он не спеша отрезал кусочки и отправлял их в рот, бросая на Лю внимательные взгляды. Молодому человеку было не по себе от пронзительного взора иностранца, подобного взору Феникса. Франк словно пытался проникнуть в самое сердце Лю и заглянуть в его потаенные мысли.

Однако изысканная еда и хорошее вино произвели на молодого доктора самое благожелательное действие, и он почувствовал расположение к чужеземцу, позволяющее разговаривать с ним достаточно откровенно, без подобающих церемоний. Беседа их длилась два часа и закончилась, когда вечерняя прохлада уже опустилась на веранду. Цикады вели свою песню в кустах, да собаки лаяли где-то на соседней улице. Португалец закурил дорогую трубку и откинулся в плетеном кресле.

– Итак, господин Лю, каковы же ваши дальнейшие намерения? Насколько я понимаю, врачебная практика в этой провинции не совсем вас устраивает?

– Я думаю, господин Да Бланке, вы истолковали мои слова не совсем верно. Для меня, как скромного последователя великого Кун-Цзы* [Кун-Цзы – китайское имя Конфуция, великого философа древности (551-479 гг. до н. э.). Создал учение, ставшее впоследствии государственной религией и нравственно-этической основой большинства императорских династий Китая. Основными принципами конфуцианства были почитание старших, гуманность, справедливость и честность. В наставлениях Конфуция проповедовалось строгое подчинение подданных правителю, детей родителям и жены мужу. Как религиозное учение, конфуцианство проповедовало культ предков и придерживалось традиционной древнекитайской религии, где почитались многочисленные духи природы (боги), занимающие различные места в сложной иерархии. Во главе всей иерархической лестницы находилось Небо с верховным божеством (Шан-Ди). Император считался Сыном Неба, представителем его на земле, и обладал Мандатом Неба (тянь-мин), дававшим ему неограниченную власть в Поднебесной (Китайской империи). Таким образом, конфуцианство поддерживало традиционное для средневекового Китая государственное устройство с огромным аппаратом государственных чиновников. Каждый поступающий на государственную должность должен был сдать экзамены, состоящие главным образом в блестящем овладении конфуцианскими канонами, которые надлежало выучить наизусть.], нет большей чести, чем исполнять свою службу здесь, где я был воспитан и впитал основы медицинского искусства. Нет предела в совершенствовании шести добродетелей, и верность долгу является одной из них. Проживая здесь, я без особых трудностей могу достичь немалого благосостояния и уважения. Но служба в «Тан-И-Юань» – Государственном Медицинском Приказе – может дать мне новые знания, ибо практика моя здесь весьма ограниченна. И когда я вернусь сюда по прошествии лет, мое мастерство перейдет на новую, более высокую ступень. Кроме того, я буду занимать степень государственного чиновника достаточно высокого ранга.