Читать книгу "Последняя битва - Михаил Ахманов"

Они язычники, понял священник. Впрочем, это его не смутило, поскольку Сигурд определил главный момент в теологии северян: есть божество нечистое и есть чистое, и он, Сигурд, на стороне последнего. Значит, он не потерян для истинного Бога и когда-нибудь его признает!

Но время для обращения язычников было неподходящее, и Иеро, двинув алую стрелку к Аслу, нажатием шарика увеличил остров в размерах.

— Мы должны выбрать место для высадки, — пояснил он. — Лучше всего, в селении, где вы жили. Попробуйте найти его на этой старой карте, и я задам компьютеру маршрут.

— У нас нет селений, — отозвался Сигурт. — Мы живем в хольдах. Это…

— Не нужно объяснять. Я понял. — Перед священником промелькнуло длинное строение из бревен, с многочисленными сараями и загонами для скота, обнесенное невысокой каменной стеной. От ворот тропинка вела к причалу, где покачивался палубный одномачтовый баркас, а фоном для этой мысленной картинки служили горы.

Сигурд и Рагнар, переговариваясь на своем языке и разглядывая карту, склонились слева и справа от него. Наконец, старший из северян сказал:

— Линия побережья теперь другая, но я думаю, что наши хольды здесь, — он отметил две точки по обе стороны долины, спускавшейся от гор к морю. — Хольд Рагнара повыше, в предгорьях, а мой стоял здесь, у самого берега.

— Почему «стоял»? — Иеро с удивлением повернулся к северянину. — Разве уже не стоит?

— Наверное, стоит, — мрачно подтвердил Сигурд, — но это уже не мой хольд, а Олафа или одного из его сыновей. Я думаю, Олаф сам туда переселился. Это место, долина Гейзеров, самое прекрасное на острове, и только здесь растут пальмы и дерево бнан со сладкими плодами… Из-за нее все и завертелось! Из-за нашей земли и малышки Сигни!

Теперь побледнел и скрипнул зубами Рагнар; видно, с этой Сигни у него были связаны тяжкие воспоминания. Бог знает, что случилось с ними на родине, подумал священник, припомнив слова отца Демеро. Какая-то давняя темная история, связанная с женщиной… Дав себе слово разобраться с этим, он передвинул стрелку на побережье у долины Гейзеров и трижды нажал на шарик. Короткая фраза промелькнула на экране, лампочки перед креслом Гимпа полыхнули красным и желтым, потом зажглись зеленые огоньки, и откуда-то из-под пола раздался чуть слышный рокот двигателей. Компьютер взял управление на себя и разворачивал «Вашингтон» курсом на северо-восток.

— Чудо… — пробормотал мастер Гимп, с опасливым уважением взирая на штурвал, который двигался сам собой. — Чудо, будь я проклят! Колдовство! Рагнар, там, в конце трюма, есть небольшой бурдючок… Тащи-ка его сюда, парень! Когда я вижу оживший штурвал, мне надо выпить.

ГЛАВА 2. НАД ОКЕАНОМ

Зов настиг его ночью.

Едва заметный и неопасный, он тонкой струйкой просочился сквозь ментальный барьер, затрепетал в спящем сознании эхом далекой струны, которой едва коснулись пальцы неведомого музыканта. Столь неощутимый отзвук, что его можно было спутать с мелькнувшим на долю секунды сновидением.

Но Иеро проснулся.

Он лежал в темноте, вспоминая то смутное чувство, которое нес сигнал. Пожалуй, не только призыв, но что-то еще… что-то, кажется, изменилось… Нет, не изменилось, поправил он себя — добавилось! Хоть мысль, пришедшая к нему, была слабой, расплывчатой и туманной, он уловил с ней оттенок удовлетворения. Будто бы звавший пытался поощрить его и сообщить, что он доволен; все идет правильно, так, как задумано, так, как должно идти.

Но что?

Ответ казался ясен, и священник принял его без колебаний. Лишь одно изменилось за последние сутки: раньше он пребывал на твердой земле, а теперь находился в воздухе и летел на восток — точнее, на северо-восток, но так или иначе приближался к Старому Свету и древним материкам, прародине человечества. Этот полет каким-то образом был согласован с планом существа, окликнувшего его во сне; ему выражали признательность и удовлетворение.

Нечистый гладил его по головке!

При этой мысли Иеро резко поднялся, спустив ноги с узкого ложа, и стиснул челюсти. Пару минут он сидел, ворочая головой, подозрительно осматривая кабину, словно адепты Нечистого могли прятаться где-то за корзинами и ящиками, но, если не считать раскатистого храпа Гимпа, тут царили спокойствие и тишина. Брат Альдо лежал на спине с закрытыми глазами, и грудь его мерно вздымалась и опадала; Рагнар уткнулся лицом в одеяло и тоже спал; огоньки, мерцавшие в пилотской кабине, высвечивали темный силуэт Сигурда, стоявшего ночную вахту. Рядом с лежаком эливенера маячило что-то неопределенное, не очень большое, но и не малое, похожее на мягкий мешок, и оттуда, вторя руладам Гимпа, доносилось тихое сопение. Горм, подумал Иеро и выглянул в иллюминатор.

Тьма и звезды…

Он не представлял, на какой высоте компьютер ведет воздушное судно, но она, вероятно, была значительной — внизу священник не различил ни облаков, но поверхности океана. Зато вверху было на что поглядеть: в эту безлунную ночь созвездия горели так ярко, будто ангелы Господни смахнули с них пыль своими крылами. Некоторое время Иеро любовался ими и думал: может быть, с ним говорит не дьявол, а некое существо со звезд? Почему бы и нет? Если верить легенде, предки летали к другим мирам, не к звездам, а к ближним планетам; и еще они строили над Землей жилища, кружившие в небе — то ли затем, чтоб разглядеть ее получше, то с целью защититься от ракет противной стороны… Правда, это им не помогло, но другие разумные Божьи твари, обитающие на звездах, могли достигнуть большего! И одна из них пытается с ним связаться…

Бредни! Фантазии!

Священник яростно замотал головой, и тут же поймал холодную мысль Горма.

«Я не сплю, друг Иеро, уже не сплю. Что-то разбудило меня. — Медведь замолчал, потом пошевелился, приподняв голову. — Я слышал… да, я слышал… кто-то хочет говорить с нами… с тобой… Кто-то очень далекий, похожий сразу на птицу и человека».

«На птицу и человека? — Это странное определение удивило Иеро. — Отчего ты так решил?»

«Мысли разных существ отличаются. Как-то ты объяснял мне, что люди и лемуты, птицы, рыбы, и те, с теплой кровью, что питаются мясом или травой, и мелкие, что ползают и летают, — (образ мухи, сменившийся муравьем), — все они думают и говорят по-разному, потому что у всех разный мозг. Ты сказал, что их мысли имеют…»

Словесная передача прервалась, и перед священником возникла поверхность лесного озера, по которой катились волны; сначала крупные, затем все мельче и мельче. Это было вполне понятной демонстрацией; Горм хотел сказать, что различные существа используют разные частоты и длины волн ментального спектра.

«Да, ты меня понял правильно, и ты сам об этом знаешь: мысль, пришедшая к нам принадлежит человеку. Она пришла с восхода солнца и с высоты, поэтому я думаю, что этот человек летает, как птица».

«Люди не летают», — возразил Иеро, но тут же его настиг насмешливый ментальный возглас: