Читать книгу "Звезда Парижа - Татьяна Романова"

Доктор с помощью Александра полностью раздел девушку и начал прощупывать кости, потом поднял веки и осмотрел зубы.

- При таком ужасном избиении ей сильно повезло: кости целы, глаза целы, даже ни один зуб не выбит. Так что, если она переживет горячку - все будет хорошо. Одного я не пойму, что ты собираешься с ней делать? - спросил доктор и сочувственно посмотрел на друга. - Я завтра утром уезжаю в ставку, будем решать, где госпиталь развертывать, сам понимаешь - сражение на носу, и сюда я больше не вернусь. Все считают, что до боя - самое большее - три-четыре дня.

- Но не могу же я выбросить ее на улицу! - возразил Александр, - отправить ее к родным я тоже не могу, они мне не известны.

- А при ней были какие-нибудь бумаги?

- Да! При ней был кожаный мешок с бумагами, - вспомнил Александр и, взяв со стола кожаный мешок, прошнурованный по краю шелковым шнурком, открыл его.

Внутри лежали кошелек, набитый золотыми червонцами, сапфировые серьги изумительной красоты и два конверта: на одном не было никаких надписей, а другой был адресован графине Савранской, проживающей в столице в собственном доме на Литейном проспекте.

- Под ней был замечательный конь, вот кошелек, полный золота, серьги стоят целое состояние, она везет письмо к знатной даме - значит, девушка сама не из простых, - заключил Александр и посмотрел на обезображенное лицо своей гостьи. - Одно непонятно, как же ее могли так изуродовать?

- Пока она не придет в сознание, мы ничего не узнаем, - подытожил доктор, убирая трубку обратно в саквояж. - Но она может умереть, так и не придя в сознание. Единственное, что я сейчас могу тебе посоветовать: оттяни уголок рта и по ложке влей ей немного водки, чтобы перебороть простуду. Клади ей на голову холодный компресс, а тело обтирай той же водкой. Ну, думаю, водка у тебя есть, а если нет - сходи к соседям. Держи ее на лежанке, а печь хорошо топи. Если за три дня она не придет в сознание, отправишь ее в Калугу, а там сдашь монахиням, может быть, они ее и выходят.

Доктор попрощался с другом, оделся и ушел. Александр с жалостью посмотрел на несчастное создание, распростертое на лавке, и начал устраивать для нее постель. В избе было единственное лоскутное одеяло, совсем тонкое и не защищающее от холода, но оно могло послужить покрывалом на печной лежанке. Он постелил его на печи. Достав из седельных сумок, сложенных у стены, бутылку водки, Александр разорвал одну из своих нижних рубах на куски и начал обтирать девушку.

Несмотря на обезображенную разноцветными синяками кожу, тело незнакомки оставалось красивым. Довольно высокая и тонкая в кости, она была изящной, но не казалась худой. Ее высокая упругая грудь и плавно расширяющиеся от поразительно тонкой талии бедра сказали опытному глазу графа, что девушке не меньше восемнадцати лет. А длинные стройные ноги с тонкими лодыжками и маленькими ступнями, сходившиеся наверху изящным треугольником, покрытым завитками золотистых волос, навели его совсем не на те мысли, которые должен испытывать благородный человек по отношению к беззащитному, страдающему существу.

Мысленно обругав себя, Александр, закончив обтирание, натянул на девушку одну из своих нижних рубашек и отнес ее на лежанку, сверху укрыв своим плащом. Положил ей на лоб холодный компресс и, как научил его доктор, влил в рот с ложечки немного водки. Что делать дальше с больной, граф не знал. Печка уже остывала, он подбросил в нее пару поленьев и дождался, пока они разгорелись. Поужинав хлебом, Александр отхлебнул водки из бутылки, стоящей на столе, и стал устраиваться на ночлег.

Молодой человек растянулся на лавке, где раньше лежала незнакомка, и постарался заснуть. Лежать было жестко и холодно. Он встал, чтобы проверить свою подопечную, и увидел, что ту колотит озноб. Он выругался, не зная, что делать. Накрыть ее было больше нечем, а ее одежда была еще совершенно сырая. Оставалось одно: греть ее своим телом. Александр залез на печку, лег рядом с девушкой, устроил ее голову на своем плече и обнял. Он тут же понял, что участь замерзнуть этой ночью ему не грозит. Девушка горела как в огне. Граф прижался к ней всем телом, пытаясь унять ее озноб. Постепенно ему это удалось, больная перестала дрожать и затихла. А его эти объятия взбудоражили так, что он не мог заснуть всю ночь. Разыгравшееся воображение рисовало ему обольстительные сцены с незнакомкой, и ему приходилось с усилием отгонять от себя грешные мысли. Тогда он начинал размышлять, кто такая эта загадочная девушка и как она оказалась под проливным дождем на окраине маленького села на новой Калужской дороге. Александр пытался представить, как она выглядела до этого ужасного избиения, но у него ничего не получалось. Наконец, под утро граф задремал, и ему снилась девушка с лицом, закрытым золотистыми кудрями, она жарко обнимала его, сливаясь с ним в страстных ласках, и наслаждение, которое ему дарила незнакомка, было фантастически прекрасно.

…Елена ходила в черном тумане, и ей было бесконечно холодно. Холод сводил княжну с ума, даже сердце ее совсем заледенело. Она поняла, что умирает и никогда уже не выйдет на свет из этого черного туманного ледника. Но вот кто-то добрый протянул руку и обнял ее. Девушка поняла, что это ее спаситель, он вернет ее к жизни, и прижалась к нему. Объятия становились все крепче, и они дарили ей какое-то приятное чувство, как будто пузырьки воздуха вскипали в ее крови, как в бокале с шампанским. Девушка прижалась к спасителю сильнее и обняла его. В ответ теплые руки начали нежно гладить ее спину. Елена открыла глаза и увидела серый свет раннего осеннего утра в маленьком окошке крестьянской избы. Она лежала на теплой лежанке русской печки в объятиях молодого красивого офицера в мундире кавалергарда, обнимая его за шею. Блестящие зеленые глаза молодого человека были открыты и с каким-то странным выражением смотрели на нее.

- Вы пришли в себя, слава Богу , - обрадовался молодой человек, также продолжая ее обнимать. - Я нашел вас вчера без памяти на дороге около этого села, вы сильно простудились и до сих пор горите. Скажите, кто вы?

Елена не спешила с ответом, она прикрыла глаза, не в силах вынести яркий блеск его зеленых глаз, но и отпускать шею, которую она обнимала, ей тоже не хотелось, а хотелось прижаться к этому мужчине и никогда больше с ним не расставаться. Странное ощущение не покидало девушку, и казалось, что это мгновение не имеет ни прошлого, ни будущего, а важно только то, что происходит сейчас. Княжна подумала, что она чувствует то же, что и люди, жизнь которых закончилась. Совсем неважно, что было раньше и впереди ничего уже больше не будет - наверное, она умрет…

Елену саму поразило, насколько равнодушно она подумала об этом, но сейчас девушка была еще жива и чувствовала теплое тело прижавшегося к ней мужчины, и это было такое блаженство, от которого она не могла отказаться. Княжна была так благодарна этому красавцу, спасшему ей жизнь, что не могла подвести его ни в чем. Подумав о необходимости быть осторожной, о том, что дядя может искать ее и что незачем заставлять ее прекрасного спасителя лгать, выгораживая непрошенную гостью, она вспомнила девичью фамилию бабушки и ответила полуправду:

- Меня зовут Елена, моя бабушка была графиня Солтыкова. Мне нужно добраться до столицы. Помогите мне найти моего коня, и я уеду.