Читать книгу "Сорок дней спустя - Алексей Доронин"

Но единственной реальной угрозой был, понятно, Китай. Исполин не бряцал оружием, ему это было не нужно. Он представлял опасность самим фактом своего существования — пятимиллионной армией мирного времени (резерв был сравним с населением средней европейской страны), вторым после США военным бюджетом и стремительно растущим флотом, в котором наращивалась подводная составляющая. Здесь уже пахло претензиями на роль мировой, а не региональной сверхдержавы. Уверенно выступал он и на экономическом поле, все больше перетягивая на себя деловые интересы США в регионе. Китай был опасен даже в спокойное время, чего уж говорить об эпохе Мокусироку Хэн.[4]

Угроза назрела давно, но только в начале десятых годов Министерству обороны удалось преодолеть мощное антивоенное лобби, заткнув рты прекраснодушным дурачкам. Дело было за малым.

Никакой «комплекс вины» не мог помешать второй по технологическому развитию стране мира обзавестись собственным ядерным оружием. Третий по величине пользователь атомной энергии в мире с запасом отделенного плутония, достаточным для изготовления 2000 боеголовок — вдвое больше, чем у Китая, — за пять лет сумел создать и довести до совершенства собственную бомбу, пройдя путь, на который другим странам понадобилось лет по тридцать.

Произвести столько головных частей японцы не успели, но три сотни чистых, современных термоядерных боеприпасов мощностью от 10 до 100 килотонн было собрано. Параллельно, даже с некоторым опережением, разрабатывались средства доставки — баллистические ракеты средней дальности типов «Аматерасу-1 и -2» с дальностью поражения до 2800 км и до 5200 км.

Ракет было немного, но они были надежны, как и все, что делалось в Стране восходящего солнца. От «изделий» многого не требовалось — мощным ПРО вероятный противник обзавестись не успел, а расстояние до целей — городов прибрежной зоны — было смешное — всего 500—1500 километров.

За один день 27 августа, опираясь на мощную «пятую колонну», силы НОАК[5]без боя «освободили» Тайвань, вернув последнее пристанище Чан Кайши в лоно метрополии.

Генштаб армии Японии не стал ждать, когда китайские десантные катера появятся у родных берегов. Перед многократно сильнейшим врагом смысл имела только тактика опережающего удара.

Противник тем временем медлил: для китайских генералов операция «Цунами» осложнялась тем, что должна была быть проведена бережно. Мощность оружия следовало соизмерять с допустимым ущербом. Смыть потомков самураев в океан было несложно — для этого хватило бы и десятой доли ядерного потенциала Поднебесной, но высокотехнологичные сборочные линии и лаборатории, сухие доки и верфи, где можно строить авианосцы, нужны были целыми и невредимыми. Как, в идеале, и мозги японских инженеров и ученых, которые вряд ли откажутся работать на новых хозяев за карточки на рыбу и рис.

У другой стороны таких ограничителей не было. На восьмой день данные спутниковой разведки подтвердили, что на материке началось рассредоточение населения крупных городов. Япония нанесла превентивный удар.

Эвакуация не была полномасштабной, да китайские власти к этому и не стремились. Численность горожан в новой эпохе нужно было ввести в жесткие рамки. Давно были вывезены и укрыты ценные кадры и оборудование, в мегалополисах оставались только лишние рты, обреченное на убой стадо. Разменять четыреста миллионов чернорабочих на второй в мире промышленный потенциал — на это руководство единственной оставшейся сверхдержавы было готово. Тем более бывшие кули лепили ширпотреб для Запада, но ведь Запада больше нет. А цена человеческой жизни в стране, тоннами поставлявшей абортивный материал на стволовые клетки и для других нужд, никогда не была сколько-нибудь значимой.

И снова к небесам поднялись столбы пламени. По числу душ, покинувших бренную землю, этот день переплюнул даже 23 августа. Янцзы и Хуанхэ на сутки остановили свой бег, запруженные обломками и мертвой биомассой. Дело довершили взрывы плотин (в том числе знаменитой дамбы «Три ущелья»). В мутной радиоактивной воде покачивались трупы людей и животных, медленно пробивая себе дорогу к океану.

Ответный удар был щадящим: ядерное оружие только тактического класса, химическое — только по позициям японских войск. Всего через час на острова градом посыпались китайские парашютисты, отвоевывая плацдармы для сметающей все волны морского десанта.

Операцию предполагалось закончить за пять дней, в реальности понадобилось двадцать. Вторжение пробудило в сынах богини Аматерасу забытый воинский дух — пропитанная культом смерти философия не дала ему исчезнуть после четырех поколений сытой жизни. И вчерашний менеджер, любитель аниме про школьниц в коротких платьицах, за год до войны окончивший курсы резервистов, брал штурмовую винтовку и надевал повязку камикадзе. Тридцатипятимиллионный Большой Токио, крупнейший город мира, стал крепостью, где из каждого окна, чердака и подвала вели огонь фанатики-смертники.

Даже когда он сдался под натиском облаков нервно-паралитических газов, одиночки продолжали отстреливаться, сберегая последний патрон или гранату для себя. Они не могли победить, но сумели выиграть время, и половина индустриальных гигантов столицы сложилась под действием направленных взрывов. Подорванные небоскребы Нагасаки и Осаки рушились, как башни Всемирного торгового центра, а Хиросима во второй раз исчезла в пламени ядерной бомбы, на этот раз приведенной в действие защитниками. Несколько зарядов были взорваны в районе тектонического разлома на дне Японского моря, вызвав чудовищные цунами и серию шести-семибалльных землетрясений по всему архипелагу.

Теперь во всем регионе осталась одна сила, но и для нее победа вышла почти пирровой — добычи оказалось меньше в разы, и она едва ли оправдывала потери.

Однако настоящая катастрофа случилась через неделю после подавления последнего очага сопротивления, когда неподалеку от Циндао килотонным взрывом внезапно был выжжен изнутри командный бункер с высшим руководством Коммунистической партии Китая. Возможно, японцы были ни при чем, и так сводили счеты представители номенклатурной элиты.

После этого все пошло вразнос. Собранная на скорую руку Чрезвычайная комиссия недолго удерживала ситуацию под контролем: генералы тянули в одну сторону, чиновники и Гуокиа Анкван Бу[6]— в другую. В конце концов, она распалась в кровавой сваре за остатки рычагов управления, кульминацией которой стал военный переворот 14 сентября с полным устранением гражданской администрации.

На тридцать пятый день новое правительство Китая укрепилось в малонаселенных землях Внутренней Монголии, отрезав территорию от остальной страны стеной минных заграждений, колючей проволоки и пулеметных гнезд. За ее пределами в нескольких анклавах вокруг уцелевших АЭС концентрировались продовольствие, войска и лучшие кадры. «Ненужные» семьсот миллионов, из которых половина умирала от лучевой болезни и ожогов, а вторая — от голода, были частью предоставлены сами себе, а частью согнаны в трудовые армии, где средняя продолжительность жизни равнялась неделе.