Читать книгу "Том, Дик и Дебби Харри - Джессика Адамс"

Анни оказалась не только вегетарианкой, но и скульптором. Имя она сделала себе на лошадях — продавала в Америку по паре бронзовых коняк в год и жила на вырученные деньги. Скульптуры поменьше, вроде статуй собак, украшали ее сад. Том рассказывал с упоением. А еще Анни ваяла с одних и тех же животных — с трех лошадей, размещавшихся в дальнем загоне, и с многочисленных ретриверов, хилеров и лабрадоров, шнырявших по ее ферме.

Родители Ричарда и раньше упоминали, что Анни Арчер — нечастый гость на комптоновских свадьбах, так что неудивительно, что Том пришел один, решила Сара. И все же ей стало легче. Намного легче, подумала она под монотонный бубнеж двойника Хилари Клинтон.

А потом «Зима» в исполнении Найджела Кеннеди вдруг в очередной раз сменилась «Весной», и служба была окончена. Вот и все. Впоследствии, сколько бы Сара ни вспоминала свою свадьбу, она не могла избавиться от ощущения, что больше времени потратила на рыдания в туалете, чем на произнесение слов брачной клятвы.

В соседнем шатре подготовка к торжеству шла полным ходом, и когда новобрачные наконец перефотографировались со всеми желающими — многочисленными собачками, детьми и родителями, — на столах уже громоздились огромные блюда с тасманскими раками, тихоокеанскими устрицами и сыром бри с острова Кинг.

Едва дождавшись конца этой муки мученической, Гарри рванул к первому попавшемуся официанту, ухватил сразу два бокала шампанского и залпом осушил их. Затем вновь отыскал официанта и цапнул последний бокал рислинга, пролив добрую половину на свою чудную оранжевую рубашку.

Тем временем новобрачный расшаркивался с толпой пациентов и их хозяев, жаждущих обменяться с ним лапо- или рукопожатием. С другой стороны жениха домогались собратья по крикету.

— Поздравляю, Дик! — заорал официант.

— Местные его всегда так зовут, — объяснил Гарри, заметив удивление Сары.

— Ну прямо «Том, Дик и все-все-все» — ну и Гарри, конечно.

Сару поразило, как это она осмелилась произнести вслух имя Тома, да еще с такой легкостью. Но еще удивительнее, что у нее остались силы шутить. Наверное, все объяснялось тем, что самое страшное позади.

Гарри ухмыльнулся:

— А с чувством юмора у тебя ничего. Особенно для лондонской леди.

Сара поморщилась. Она уже начинала привыкать к его неизменному паясничеству. Правда, раздражал он от этого не меньше, но сейчас она была рада любому, кто отвлек бы от тягостных мыслей.

Официант испарился, оставив Ричарда и Сару в относительном одиночестве, если не считать Гарри, который по-прежнему болтался поблизости.

— Ты неотразима, — произнес Ричард и поцеловал ее. Затем повернулся к брату: — Гарри, музыка была…

— Я всегда говорил, что «Времена года» — редкое занудство, — согласился тот. — Хорошо, что у меня в загашнике нашлась кассета «Блонди», а то бы совсем труба. Кстати, Сара, платьице что надо, в «Харродз»[12]отхватила?

— Ну почему все считают, что раз я живу в Лондоне, то обязательно одеваюсь в «Харродз»? — возмутилась Сара.

Гарри пожал плечами:

— Ну, по-моему, вполне в твоем стиле.

— Вот спасибо. К твоему сведению, мне его сшили на заказ. Это так — кстати.

— Просто обожаю, как эти миленькие англичаночки произносят «кстати». Ну всегда кстати, — сказал Гарри.

— Ты аппаратуру к выступлению подготовил? — деликатно сменил тему Ричард.

Гарри кивнул:

— Ага, все на мази. Только Пиппин не хватает, опять хрен знает где шляется. И почему женщины вечно опаздывают? — Увидев выражение лица Сары, он закатил глаза: — Ладно — ладно, извини. Ну извини, я правда не хотел.

— Пиппин — это твоя барабанщица, да? — спросила Сара, пропуская слова Гарри мимо ушей. На прошлой неделе ей уже посчастливилось лицезреть Пиппин — та, в своем знаменитом кепи, подпирала стойку местного бара.

— Барабаны, бубен, вокал, — ответил Гарри.

— Вас что, всего двое?

— Ага, как Сонни и Шер. Или нет, как Рене и Рената. Ну и фанера, конечно.

— А кто такое название придумал — «Барабанные палочки «Блонди» в наших надежных руках»? — вежливо поинтересовалась она.

— Пиппин. Наклюкалась как-то и придумала. А про барабанные палочки — чистая правда. Я их на концерте в штаны спрятал, когда мне восемь лет было. Спроси мою мамочку — она подтвердит.

— А Пиппин… — Сара замялась. — Ну, я имею в виду, она… того?

— Женским полом увлекается? Ну да. И мужским. И нашим, и вашим… Вообще-то, чувак, — Гарри хлопнул брата по плечу, — ты мне нужен на пару слов. Как мужчина мужчине. Ничего? — повернулся он к Саре.

Она кивнула и неторопливо направилась к своим родителям.

— У нас тут кое-что наклевывается с нашими «Барабанными палками».

— Ага, сегодня, значит, «Барабанные палки»? — съязвил Ричард.

— Да! — Гарри выпятил челюсть и театрально взвыл: — Барабанные палки! Волшебные палки! Всем палкам палки!.. Ладно, я, собственно, вот о чем. Нам тут предложили пару выступлений — в пабе и на комптоновской ярмарке. Только и то и другое в будни. Выступление в Комптоне никак нельзя пропустить, а оно в пятницу днем…

Ричард вздохнул:

— И тебе нужна справка.

— Сам знаю, что обещал больше не клянчить, но это вопрос жизни и смерти.

— Как ты думаешь, каково мне все время просить своих друзей об одолжении только потому, что они врачи?

Гарри пожал плечами.

— Гарри, — вздохнул Ричард, — у меня свадьба. Ну почему я здесь с тобой стою и обсуждаю какие-то дурацкие поддельные справки? Можешь мне ответить?

— Потому что я твой брат. — Гарри смачно отхлебнул из очередного бокала. На сей раз это оказалось пиво.

— Исключительно потому, что это в последний раз. И только поэтому. А если ты когда-нибудь переплюнешь Элтона Джона, я в доле.

— Элтон Джон, — проворчал Гарри. — Господи, какой же ты пижон, Ричард! Ты меня убиваешь!

Тут он разглядел ковылявшую к ним Пиппин — одной рукой она волокла барабаны, а другой почесывала нос. Гарри оставил брата, ринувшись на спасение женского состава своей группы.

К Ричарду подошел Том:

— Жарковато сегодня.

А где же Анни? — подумал Ричард, глядя на друга. В последнее время она все реже и реже появлялась с Томом на людях. Даже на свадьбу не пришла, что, признаться, слегка задело Ричарда. Хотя Анни всегда чудила. Много лет назад Бронте все уговаривала ее сваять Микки, их жеребца, — так Анни прямо на улице так ее отбрила… Впрочем, она всегда славилась грубостью, а горбатого, как известно, могила исправит.