Читать книгу "Левиафан - Скотт Вестерфельд"

— Будьте любезны, ваше высочество!

— Конечно, мастер Клопп!

Алек отстегнулся от кресла и встал. Кабина так тряслась, что ему пришлось ухватиться за петли на потолке. Алек попытался повернуть заслонку смотровой щели, но ее заклинило. Принц навалился на ручку всем весом. Наконец бронированная пластина со скрежетом опустилась, сузив щель до нескольких сантиметров.

Снова ударил залп. Земля содрогнулась, и шагоход швырнуло вперед так, что тяжелый графский ботинок саданул Алека по затылку.

— Они нас все еще видят! — крикнул граф сверху. — Мы слишком высокая мишень!

Мастер Клопп щелкнул тумблерами, заставляя машину буквально присесть на корточки. Зеленые кроны грабов заслонили обзор. Штурмовик неуклюже продвигался вперед, раскачиваясь сильнее, чем прежде. Ботинки Фольгера снова закачались в угрожающей близости от головы принца, но Алек не обратил на них внимания: он как зачарованный следил за пальцами Клоппа, колдующими над контрольной панелью. Раньше принц представить не мог, что шагоход способен красться вприсядку! Ему просто не приходило в голову, что «Циклопу» придется от кого-то прятаться. Однако рядом с дредноутом огромная машина выглядела сущей игрушкой.

Тихо ругаясь себе под нос, принц до конца опустил заслонку смотровой щели и только собрался вернуться на место, как Клопп крикнул ему:

— Молодой господин, антенна!

— Да, конечно!

Радиоантенна штурмовика все еще маячила над лесом. Хуже того, на ее конце развевался личный штандарт эрцгерцога, но Алек понятия не имел, как ее убрать. Он растерянно огляделся. Надо было больше времени уделять механике, а не только пилотированию! Наконец принц заметил ворот позади аппарата беспроводной связи и устремился туда. Ботинок Фольгера снова отвесил ему пинка, на этот раз в плечо. Разблокированный ворот стремительно завертелся, и телескопическая антенна сложилась, щелкнув возле уха принца. Алек оглянулся на кресло пилота, но обнаружил, что левая смотровая щель все еще распахнута настежь. Он с трудом пересек скачущую кабину и принялся поворачивать рычаг заслонки.

Фольгер спрыгнул вниз, захлопнув за собой люк. На голову и плечи ему просыпался целый дождь грязи и щепок.

— Все, — сказал он. — Они нас не видят.

Еще один залп глухо громыхнул вдалеке, многократным эхом отзываясь в лесу. Деревья качнулись, броня загудела под ударом взрывной волны, но смотровые щели были накрепко задраены, так что в кабину просочилось лишь легкое облачко древесной трухи.

Алек ощутил мимолетное удовлетворение. Наконец ему удалось сделать хоть что-то полезное!

Подумать только: всего несколько часов назад он играл в солдатики, а теперь участвует в настоящем бою! Но главное, грохот взрывов и вой двигателей хоть немного отвлекали от сосущего чувства пустоты в душе.

Теперь штурмовик ломился напрямик через чащу, тщательно избегая троп, дорог и других открытых мест, где он мог стать легкой добычей «Беовульфа».

Сердце Алека быстро колотилось в груди. Он опустился на сиденье, глядя, как старый Клопп управляется с рычагами. Долгие часы тренировок на учебном шагоходе сейчас казались жалкой детской забавой. А реальность — вот она…

Фольгер протиснулся между двумя креслами. Лицо его почернело от грязи, из глубокой ссадины над бровью сочилась кровь, ярко-красная в сумраке кабины.

— Дьявольщина, Клопп, я и не знал, что наземные корабли так велики!

Механик добродушно рассмеялся. Он все еще заставлял штурмовик красться на полусогнутых ногах.

— Оценили боевую машину, Фольгер? Легкий шагоход последним залпом просто сдуло бы!

Где-то в лесу еще грохотало, но раскаты взрывов становились все тише и отдаленнее. Дредноут определенно потерял их из виду.

— Солнце восходит позади «Беовульфа», — сказал Алек. — Значит, мы едем на запад. Не свернуть ли нам левее? Там растут сосны и ели, которые гораздо выше этих грабов.

— У вас хорошая память, ваше высочество, — кивнул Клопп, корректируя курс.

Алек хлопнул его по плечу.

— Правильно сделали, что выбрали штурмовик, мастер Клопп. Иначе мы все были бы уже мертвы.

— Не мертвы, а на полпути к Швейцарии, — вмешался граф Фольгер таким тоном, будто Алек только что завалил урок фехтования. — Отправься мы в путь на лошадях или на легком шагоходе, который в два раза ниже этого монстра, нас просто не заметили бы с дредноута.

Алек покосился на графа, но не успел ничего сказать — из интеркома донеся голос:

— Орудие к бою готово!

Принц удивленно взглянул себе под ноги.

— Мне кажется, от тех двоих будет больше пользы наверху. Что они могут сделать против «Беовульфа» со своей жалкой пушечкой?

— Совершенно верно, ваше высочество, — подтвердил Клопп. — Но хочу заметить, что дредноут обычно сопровождает целая армада быстроходных судов поменьше. Мы еще можем на них наткнуться, причем гораздо раньше, чем вам кажется.

— Гм. Понятно.

Алек сглотнул. Горячка битвы прошла, у него начали дрожать руки, но он все же сумел переключить несколько рычагов, помогая Клоппу вести шагоход. Синяки от ботинок графа заныли, напоминая о пережитой качке и взрывах.

Принц откинулся на спинку кресла. Боль потери, отступившая было перед страхом близкой гибели, возвращалась вновь. Алек позавидовал Фольгеру, у которого все еще текла по лицу кровь. Вот бы и его ранили! Все, что угодно, лишь бы не думать о родителях.

— Ну все, нас окончательно потеряли, — заявил Клопп. — Я уже полминуты не слышу выстрелов из тяжелых орудий.

— Теперь ждите погони, — сказал Фольгер. — Сначала разошлют разведчиков, чтобы те нас выследили, а потом догонят и угостят еще парой бортовых залпов.

Алек попытался что-то сказать, но не смог, охваченный тихой паникой. Он сидел, вцепившись в сиденье, с глазами, полными слез. Атака германского судна смела последние сомнения.

Родители мертвы. И отец, и мать покинули Алека навсегда. Его светлость, принц Александр фон Гогенберг[3], остался один-одинешенек. Он никогда больше не увидит родной дом, и теперь за ним охотятся вооруженные силы двух империй. Вся мощь Австро-Венгрии и Германии против одного шагохода и пяти человек.

Фольгер и Клопп молчали. На их лицах принцу мерещилось такое же отчаяние. Если бы на его месте был отец, он бы не растерялся! Он нашел бы краткие воодушевляющие слова благодарности и ободрения, вселяющие в людей новые силы, но Алек мог только смотреть на лес поверх их голов, смаргивая слезы.

Если он сейчас ничего не скажет, пустота поглотит его.

Внезапно снаружи, перекрывая глухой рев двигателей, донеслась трескотня винтовочных выстрелов. Шагоход развернулся к новой цели. Фольгер вскочил на ноги.