Читать книгу "Оплавленный орден - Сергей Самаров"

Когда подъезжали к базе, навстречу пожарным машинам выехали два бронетранспортера. Они пока еще занимали не всю дорогу, а следовали один за другим. Алискер Хадисович притормозил и остановился, опустил стекло в дверце. Остановился и передовой бронетранспортер. В башне откинулся люк, и из него по пояс высунулся офицер. Махнул рукой в сторону базы:

– Поезжайте. Я распорядился на КПП. Вас пропустят.

– Спасибо, – вежливо и сдержанно ответил Алискер Хадисович.

Сдержанность его была вызвана тем, что он был верующим мусульманином, и при этом знал, что означает слово «спасибо»[5], и не хотел того, чтобы этих федералов спасал их христианский Бог. И потому Чопанов со злым скрежетом переключил передачу, желая вперед двинуться, но офицер махнул рукой, желая еще что-то сказать:

– Что там у вас делается?

– Бандиты на площади. Готовятся к штурму. Больше двадцати человек. Пока укрываются за нашими старыми машинами. Омоновцы отстреливаются. Но толку с трех человек…

Это было сказано так, словно водитель пожарной машины требовал от капитана немедленно продолжить движение. И капитан все понял, нырнул в башню и захлопнул люк. БТР рванул с места и быстро набрал скорость.

Алискер Хадисович улыбнулся и прислушался к звукам стрельбы от «пожарки». Али Бейбарсович приказывал стрелять почаще и погромче. И бойцы стреляли. Некоторые даже из двух автоматов сразу, потому что людей там осталось мало, а шума они должны были производить много. Это тоже не всегда бывает легко.

Бронетранспортеры выехали на освещенный фонарями участок улицы, а пожарные машины остались на темном участке. Чопанов выключил двигатель, чтобы не мешал ему слушать. Точно так же выключились двигатели всех трех идущих следом машин.

Ждать и слушать пришлось недолго. Выстрелы гранатометов прозвучали колоритно и громко. Сначала «РПГ-7» отличился, следом за ним заговорили подствольники, а за подствольниками последовали автоматные очереди. «Добивание, – понял Алискер Хадисович, как только автоматные очереди смолкли, – произведено». Можно было ехать.

Ворота базы были уже распахнуты для пожарных машин.

– Готовься, – сказал бывший «краповый» оператору водяной пушки.

– Готов, – отозвался оператор, положив обе руки на ручки управления, которые почему-то называют еще и джойстиками.

Все четыре машины проехали на площадку за воротами, но передовая машина сразу развернулась вместе со своей пушкой. И встала так, что перед ней метрах в двадцати оказалось караульное помещение. Как раз в этот момент дверь «караулки» распахнулась, выпустив неровную трапецию света, и оттуда вышел начальник караула, а за ним разводящий со сменой. Восемь часовых, на каждую из вышек по одному, и двое на КПП.

– Внимание… Начали! – резко сказал Алискер Хадисович, когда дверь закрылась и все вышедшие отдалились от нее на несколько шагов.

Мощная струя ударила сначала перед сменой караульных, но оператору потребовалось меньше секунды, чтобы подкорректировать водяной удар. Вся смена была просто сметена с площадки до того, как успела среагировать. Из трех других машин выскочили вооруженные бойцы. Сразу через окна расстреляли внутри КПП караульных. Струя воды тем временем ворвалась в окно караульного помещения, где находилась бодрствующая смена. Может быть, кого-то эта струя и достала. Но в помещении были и другие окна, которые тут же выбили автоматными стволами, и расстреляли находящихся внутри до того, как они добрались до оружия.

– Машины к складам… – скомандовал Чопанов. – Снайпер, обслужи вышки.

Снайпер уже взбирался на телескопическую пожарную лестницу, чтобы иметь обзор и расстрелять часовых на вышках до того, как у тех появится возможность использовать свои пулеметы. Четыре пулемета могут натворить много бед. Тем более что пожарные машины не бронированные…

Глава четвертая

– А можно еще раз прокрутить запись? – сосредоточенно о чем-то думая, попросил подполковник Устюжанин, уперев локти в столешницу письменного стола и уютно устроив подбородок на сжатых кулаках. Со стороны можно было подумать, что подполковник мыслил о чем-то своем, далеком, и потому плохо слушал только что закончившуюся аудиозапись.

– Пожалуйста, – вяло пожал плечами подполковник ФСБ Виктор Львович Крикаль. – Какую из них? Подскажите… Или все?

– Извините, мне доступна только последняя.

– Не знаете дагестанского языка?

– Не знаю, – признался подполковник спецназа ГРУ, ничуть не смущаясь этого факта.

Его не спросили, зачем же он тогда слушал все записи разговоров Герострата, если ничего не понимал. Подполковник ФСБ просто кивнул своему помощнику капитану Мамедову. Тот пощелкал компьютерной мышкой и нашел нужный файл. Запустил. Слушали молча. Только после окончания прослушивания капитан Мамедов сообщил:

– Мы уже поработали над этой записью. Звонок был произведен с трубки, украденной в Каспийске у молодой женщины из сумки. Предположительно, в рейсовом автобусе. Сим-карта зарегистрирована на нее. В общей сложности это второй звонок с мобильников, украденных в Каспийске. Все другие тоже были или украдены, или сим-карты покупались по паспортам умерших людей. Таким образом, по звонкам никакой зацепки у нас нет. Голос не идентифицирован. Всегда от имени Герострата звонят разные люди, с разных номеров. Один раз, правда, был конкретный эпизод. Звонил подросток с телефона матери. Посмешить народ хотелось. Обещал школу свою сжечь в день, когда проводилась контрольная. Но мы по другим звонкам тоже плотно работали. Разнобой полный. Поэтому какую-то конкретную привязку к Каспийску сделать невозможно. Факт будет просто за уши притянут, и поиск может оказаться простой потерей времени. А время торопит. Оружие, которое оказалось в руках Герострата, может натворить много дел, и виноваты в этом будем мы, если станем медлить.

– Давайте-ка по порядку… – предложил подполковник Устюжанин. – А то я не могу всю информацию разом переварить. Сначала запись заново, в третий раз прослушаем, а потом уже будем размышлять и классифицировать то, что мы имеем.

– Извините, товарищ подполковник, перебью вас, – вмешался в разговор присутствующий в кабинете командир взвода спецназа ГРУ старший лейтенант Логвинов. – Можно задать вопрос?

– Задавай.

– Все остальные разговоры велись на дагестанском языке. Дагестанец звонил дагестанцу. Зачем ему на русском разговаривать… Последний разговор ведется на русском. Но звонит опять дагестанец дагестанцу. Или полковник Исмаилов родного языка не знает?

– Должен знать. Он родился в горном ауле, – сказал Крикаль.

– Знает, – подтвердил капитан Мамедов. – Я с ним по-дагестански разговаривал.