Читать книгу "Доктор Проктор и его волшебный порошок - Ю Несбе"

Аттила с затаенной радостью ждал этого дня. И когда парнишка сунул руку в клетку, чтобы вытащить Аттилу, тот раскрыл пасть как можно шире и вонзил зубы в превосходное, мягкое и белое человеческое мясо — оно было гораздо лучше фрикаделек!

И пока мальчишка громко кричал, пока текла кровь, Аттила — не зря же он был монгольской водяной крысой — выскочил из клетки, выбежал из квартиры и нырнул в подземный мир района Ховсетер. Оттуда он добрался до центра Осло, где благодаря своему зверскому нраву очень быстро завоевал положение короля. Аттилу боялись обыкновенные норвежские крысы, начиная от люков в районе Майорстуа и вплоть до очистных сооружений в Акере.

Этой ночью, в то время, когда Лисе и Булле еще спали сладким сном, Аттилу вдруг охватил безмерный ужас. Он сидел глубоко под Осло в углу подземного коллектора и дрожал. Потому что при вспышке света увидел что-то прямо перед собой. Это были зубы — гораздо больше его собственных зубов. Неужели та легенда, которую рассказывали уже много лет в канализационной сети Осло, на самом деле правдива? Он почувствовал, как его сердце — сердце монгольской водяной крысы — дрогнуло от ужаса. Жуткая темнота. И впервые в жизни Аттила подумал, что здесь плохо пахнет. Ему захотелось сей же миг очутиться в любом другом месте земного шара, но только не в этом коллекторе. Да еще в районе Ховсетер. Аттила попробовал утешить себя. Ведь ясно же, что такая легенда не может быть правдой, это чистой воды выдумка. Какая еще анаконда? Глупости. Анаконда — огромный удав, который живет в Амазонке, пожирает больших водяных крыс и тому подобное, а не в подземелье Осло, где вообще нет водяных крыс. За исключением одной-единственной. Аттила задумался.

И пока он думал, что-то приблизилось к нему. Это что-то напоминало большой купальный круг, в середине дыра, вокруг дыры острые неровные зубы. Что-то зашипело, и пошел такой смрад, что воздух в коллекторе показался благоуханием цветущего луга.

Все вместе это было так омерзительно, что Аттила просто закрыл глаза.

Когда он опять открыл их, вокруг была какая-то жидкость, сверху капало. И было ужасно темно. Словно он находился уже не в подземелье, а где-то там, где царит полная темнота. Стенки двигались, сжимались и извивались. Как будто он попал прямо в желудок к… к…

Аттила закричал почти так же громко, как когда-то давно кричал тот толстый мальчишка.

Глава 8. Булле упражняется в элементарной математике

Когда на следующее утро Лисе вышла из ворот, на другой стороне улицы стоял Булле и пинал ногой камешки.

— Чего ты ждешь? — спросила Лисе.

Булле пожал плечами:

— Жду кого-нибудь, кто пойдет в ту же сторону, что и я.

— Мимо никто не может пройти, — сказала Лисе. — Наша улица — тупик. И мы живем в самом дальнем его конце.

— Ах вот как, — сказал Булле.

И они пошли по Пушечной улице.

— После школы доктор Проктор приглашал на последнее великое испытание ветрогонного порошка, — сказал Булле. — Ты пойдешь?

— Конечно, — кивнула Лисе. — Ты рад?

— Как ребенок, — ответил Булле.

Когда они почти вышли на главную улицу, Лисе остановилась и показала на два крайних дома Пушечной улицы.

— Вон там живут Трульс и Трюм, — сказала она. — Если я вижу, что они выходят из дома, я жду, пока они не пройдут. Если их нет, я бегу бегом. Пошли…

Лисе взяла Булле за руку и хотела побежать, но Булле задержал ее.

— Я не хочу бежать, — сказал он. — И не хочу ждать.

— Но… — начала Лисе.

— Не забудь, что нас двое, — прервал ее Булле. — Нас столько же, сколько их. Это элементарная математика.

Они прошли мимо дома Трульса и Трюма. Булле шел очень-очень неторопливо — так показалось Лисе. Но в то же время он явно боялся, потому что все время смотрел на эти два дома. К счастью для них, ни Трульс, ни Трюм не появились, и, посмотрев на часы, Лисе подумала, что близнецы, вероятно, уже ушли в школу.

— Ты не знаешь, который час? — спросила она испуганно, потому что была воспитанной девочкой и не привыкла опаздывать.

— У меня нет часов, — сказал Булле.

— Фру Стробе очень рассердится. Бегом марш!

— Слушаюсь, шеф! — ответил Булле.

И они припустили так быстро, что добежали до школы за то время, которое у вас ушло на то, чтобы прочитать эту главу от начала до этого места.

К сожалению, время шло не так быстро, как всегда. Булле с таким нетерпением ждал, когда ему можно будет пойти на Последнее Великое Испытание Ветрогонного порошка, что, сидя в классе, считал секунды и смотрел в рот фру Стробе. Слушать ее он не слушал, и, только увидев, что фру Стробе указала на него пальцем, а все другие ученики в классе посмотрели на него, Булле понял, что фру Стробе задала ему какой-то вопрос.

— Две тысячи шестьсот восемьдесят одна, — ответил Булле.

Фру Стробе наморщила лоб:

— Разве так надо отвечать на мой вопрос?

— Совсем не обязательно, — сказал Булле. — Это количество секунд, которые прошли с начала урока. А теперь прошло еще четыре секунды, поэтому стало две тысячи шестьсот восемьдесят пять. Это элементарная математика.

— Я понимаю, — кивнула фру Стробе. — Но скажи мне, Булле…

— Извините, но теперь это уже неправильный ответ, — перебил ее Булле. — Правильный ответ сейчас «две тысячи шестьсот восемьдесят девять».

— Мне кажется, ты пытаешься обойти вопрос, который я тебе задала, — сказала фру Стробе. — Ты ведь слышал, Булле, о чем я спросила?

— Конечно, — сказал Булле. — Две тысячи шестьсот девяносто две.

— Вернемся к тому, о чем мы говорим, — сказала фру Стробе, понемногу начиная сердиться.

— А говорим мы о том, что в минуте шестьдесят секунд, урок продолжается сорок пять минут, поэтому я не успею ответить, ведь шестьдесят секунд, умноженные на сорок пять минут, дают две тысячи семьсот секунд, и это значит, что сейчас прозвучит звонок…

Никто не услышал, что еще сказал Булле, потому что в ту же секунду громко зазвенел дребезжащий школьный звонок. Фру Стробе хотела очень строго посмотреть на Булле, но когда она крикнула:

— Пошли все вон! — то заметила, что улыбается.

После того как Лисе и Булле провели вместе шестнадцать тысяч двести секунд на уроках в классе и еще две тысячи семьсот секунд в школьном дворе, они побежали из школы с максимальной скоростью, на какую вообще были способны.