Читать книгу "Одд и Ледяные Великаны - Нил Гейман"

— Тебе же есть дело до красоты, сам сказал. А так скоро никакой красоты не останется. Все умрет.

— Мертвое тоже бывает красивым, — сказал Ледяной великан. — И вообще, я завоевал Асгард. Я их победил. Я их одурачил и обхитрил. Прогнал Тора, и Одина, и этого мелкого перебежчика Локи. — Он вздохнул.

Одд вспомнил, что видел прошлой ночью в озере, и сказал:

— Ты в самом деле думаешь, что твои братья на подходе?

— Нууу… — сказал Ледяной великан, — эээ… Может быть. В смысле, они все сказали, что придут… если я пойду. Просто вряд ли кто-то из них верит в мою победу, и потом, у всех свои дела, фермы, лошади, ребятишки, жены. Не думаю, что они сильно хотят поселиться в этих жарких местах, чтобы играть в солдатиков, охраняя горстку сварливых богов.

— И, наверное, они не могут все сразу обручиться с прекрасной Фрейей.

— Везет им, — мрачно сказал на это Ледяной великан. — Она, конечно, красивая. О да. Этого у нее не отнять. — Он помотал головой. Сосульки попадали с его волос и со звоном разбились о камни. — У нее карета, запряженная кошками, знаешь. Я тут попробовал одну погладить. — Он поднял указательный палец правой руки. Он весь был исцарапан. — Фрейя сказала, я сам виноват. Мол, нечего было их дразнить.

— Красивая она, — повторил он со вздохом. — Но размером она с мой ботинок, не больше. А орет как великанша, когда сердится. Впрочем, сердится она всегда.

— Но вернуться домой ты не можешь, раз победил, — сказал Одд.

— Вот именно. В такой жаре ждать подкрепления, которое к тебе и не торопится, при том, что местные тебя ненавидят…

— Ну так иди домой, — сказал Одд. — Скажи, что я тебя победил. — Он больше не улыбался.

Ледяной великан смотрел на Одда. А Одд смотрел на Ледяного великана.

Ледяной великан сказал:

— Ты слишком мал, чтобы драться. Тебе придется меня обхитрить.

Одд кивнул.

— Мама рассказывала мне сказки, где мальчики обманывали великанов. В одной такой сказке парень придумал соревнование, кто дальше кинет камень, но сам подкинул не камень, а птицу, та взлетела в небо и была такова.

— Ну, меня не заставишь в такие игры играть, — сказал великан. — К тому же птицы те еще лентяйки, сядут на ближайшую же ветку.

— Я пытаюсь, — сказал Одд, — помочь тебе вернуться домой с незапятнанной честью и целой шкурой. А ты мне задачу не облегчаешь.

Великан переспросил:

— С целой шкурой?

— Ты изгнал Тора в Мидгард, но он вернулся. Ему добраться сюда — всего лишь вопрос времени.

Великан моргнул.

— Но его молот у меня. Я превратил его в камень, на котором сижу.

— Иди домой.

— Но если я заберу Фрейю в Ётунхейм, она на меня и там орать будет, вот уж не велика радость. А если заберу молот Тора, он отправится следом и отберет его, а после убьет меня.

Одд кивнул в знак согласия. Это правда. Он знал: так и будет.

Когда много лет спустя, коротая вечера в большом зале дворца, боги рассказывали эту историю, они всегда делали здесь паузу, поскольку в этот момент Одд сунул руку за пазуху и вытащил некий предмет, вырезанный из куска дерева. Как ни спорили боги, что это был за предмет, так и не смогли прийти к общему мнению.

Одни считали — деревянный ключ, другие говорили — сердце. Существовало целое направление, уверявшее, что предмет был точной деревянной копией молота Тора, и что великан, будучи не в состоянии отличить подделки от оригинала, в страхе бежал.

Ничего подобного.

Прежде чем достать этот предмет, Одд сказал:

— Мой отец встретил маму во время морского набега у берегов Шотландии. Далеко к югу от наших краев. Он заметил, как она прячет овец в пещере. Она была самой красивой женщиной на свете — красивее он нигде не встречал. Он привез ее домой вместе с овцами. Но не притронулся к ней, пока мало-мальски не обучил нашему языку, чтобы она смогла понять. И тогда предложил ей стать его женой. Но он рассказывал, что на пути домой она освещала мир, так была прекрасна. И это правда. Она освещала его мир, как летнее солнце.

— Откуда ты знаешь, тебя тогда еще на свете не было! — сказал Ледяной великан.

— Верно, — ответил Одд, — но я видел.

— Как?

Одд знал: было бы ошибкой упоминать озерцо в лесу, тем паче — тени на его поверхности. Он не сказал правды, но и ложью это не назовешь.

— Я видел это в глазах отца. Он любил ее, и несколько лет назад начал кое-что для нее вырезать из дерева, но не доделал, ушел в морской поход и не вернулся. А вчера вечером я доделал эту вещь вместо него. Поначалу я не знал, как она должна выглядеть, но потом увидел… В смысле, просто представил ее, мою маму, в тот момент, когда они встретились. Вдали от своего народа, от своего дома, она была храбрая, никогда не поддавалась страху и грусти.

Великан молчал.

Одд сказал:

— Ты сюда шел за красотой, правильно? И не можешь вернуться с пустыми руками.

Тут-то он и вынул из-за пазухи деревянную поделку. Ту, что начал резать его отец, а он закончил. Это была фигура, вернее, голова его матери — молодой, еще до его рождения. Ничего красивее Одд в жизни не делал.

Ледяной великан пригляделся к ней, и вдруг — на какой-то миг — по его губам скользнула улыбка. Он сунул вещь в кисет и сказал:

— Она… замечательная. И красивая. Да. Я заберу ее в Ётунхейм — она осветит мой зал. — Ледяной великан помолчал, потом спросил с заминкой: — Как думаешь, я должен попрощаться с Леди Фреей?

— А вдруг она на тебя снова накричит?

— Или станет умолять забрать с собой, — сказал великан. Одд мог бы поклясться, что при этих словах гигант вздрогнул.

Ледяной великан пошел прочь. Удаляясь, он прибавлял в росте. Сначала стал размером с холм, потом с гору. Потом поднял руку в серое зимнее небо. Рука растаяла в облаке…

— Думаю, надо погодку поменять, — сказал великан. — Чтобы не оставлять следов, чтоб никто за мной не увязался.

Одд не видел, что именно сделал Ледяной великан, но когда он опустил руку, начал падать снег — огромные белые хлопья кружились и плясали, скрывая очертания окружающего мира. Фигура неуклюже уходила все дальше в снежную круговерть.

— Эй! — крикнул Одд. — Я не знаю твоего имени!

Великан то ли не услышал, то ли не захотел отвечать, миг — и он пропал, растворившись в метельном мареве.

Глава 7

Четыре превращения

Его нашел Орел: мальчик сидел на стене, смахивая снег, чтобы не завалило совсем. Огромная птица села рядом.

— Все хорошо? — спросил Орел.

Спустились сумерки, и снегопад немного стих.