Читать книгу "Кинжал в постели - Галина Владимировна Романова"

– А ты шарил? – уточнил Олег.

– Да ладно! Я просто ее сумку пододвинул, она моему локтю мешала. А она решила, что я в ней шарил. И еще, падла, языком натрепала, что я у нее четыре сотни стянул! Тысячные бумажки, главное, целы, я типа не взял, да? А четыре сотни стянул! Овца!!!

В сумке Серега Суворов наверняка пошарил. И четыре сотни сто процентов стянул, а тысячи оставил, чтобы ненаглядно было. Он не наглел никогда, меру знал. Взял на выпивку и попался. А девица не четыреста рублей пожалела, а просто на принцип пошла.

– Ты где сейчас, урод? – скрипнул зубами Воскобойников и даже зажмурился от злости.

Хотел попросить помощи, а нарвался на проблему. Теперь наверняка придется ехать в ка-кой-нибудь полицейский участок и вытаскивать идиота.

– Чё сразу урод-то, Олег Иванович?! – заныл Суворов. – Я не виноват! Эта шалава, она сама…

– Заткнись! – приказным тоном оборвал его Олег. – Ты где, спрашиваю?

– Дома.

– О как! И тебя не задержали?

– Нет.

– Как же это так возможно? – Он даже заинтересовался. – Переспать с собой попросила?

– Если бы! – фыркнул удрученно Серега. – Хотя телка в порядке, я бы ей вдул.

– И?! – перебил его Олег.

Знать подробности его нездоровых фантазий ему было без надобности.

– Короче, там ее братья подвалили, двоюродные… наваляли мне… – Серега очень выразительно всхлипнул. – Сунули в мусорный бак головой вниз. И велели завтра принести в этот бар четыре тысячи рублей. И это вместо четырех сотен-то, Олег Иванович!

Значит, все же украл деньги, паразит.

– Отнесешь, – отрезал он.

Вмешиваться по мелочам он не собирается. А то сосед обнаглеет настолько, что станет зайцем ездить в городском транспорте, а Воскобойникову придется за него с каждым контролером собачиться.

– Олег Иванович-ч-ич! – заныл сразу Суворов и захныкал. – Но у меня нет денег! Где я их возьму-то?!

– Работать не пробовал?

– Кто меня возьмет-то, Олег Иванович?! Я же… Я же чудной!

– Это точно, – согласился со смешком Воскобойников, у него вдруг прорезалась одна идея, воспитательная, и Суворов не отвертится. – У меня для тебя есть работа, Сережа.

– Да?!

– Да.

– Прямо четыре тысячи стоит?

– Нет, чуть меньше, две тысячи, – решил не разбрасываться деньгами Олег. – Нужна информация, как ты понимаешь.

– Ага, – обрадовался Суворов.

И как-то он слишком быстро обрадовался, что Воскобойников тут же заподозрил его во вранье. Может, брешет, скотина, про четыре тысячи? Может, его бесплатно в помойку мордой сунули? А он вот решил поплакаться, чтобы его пожалели. А заодно и бабло получилось содрать.

А и ладно. Зато он ему потом не будет ничего должен. А то снова станет звонить ему среди ночи и рыдать в трубку, чтобы Олег его выручил.

– Короче, слушай…

Он присел на край стола, прищурился, пытаясь вспомнить свою последнюю встречу с Боголюбовым. Ни черта не получилось, встреча та состоялась давно, семь лет назад. Если не больше. И все крутилось как-то, вертелось вокруг Воскобойникова тогда. Не в вихре, конечно, но и омута теперешнего точно не было.

– Тут на днях мой один очень хороший знакомый кое-откуда вернулся. Просекаешь?

– Ага. – Что-что, а схватывал Суворов на лету и четыре сотни успел из сумки схватить, пока девица, возможно, отвернулась по телефону поговорить.

– Так вот вернулся он на два года раньше, чем должен был. Просекаешь?

– Так точно.

– Кто-то за него похлопотал. Вот ты и должен…

– Понял! – обрадовался дурак. – Узнать, кто, зачем и для каких целей?

– Соображаешь, когда захочешь, – похвалил его Воскобойников и тут же плеснул дегтя: – Какого же хрена тогда на четыре сотни польстился, идиот?

– Да я…

– Заткнись и слушай! Фамилия Боголюбов. Сергей Боголюбов. Сел он…

– Я помню, Олег Иванович. Я, может, и дурак, и неудачник, но память имею, – обиженно заныл Суворов Серега. – Он удавил убийцу своего сына. Руками удавил. Об этом тогда много писали. И даже по ящику несколько дней подряд показывали. Я смотрел!

– Да ну! – не поверил Воскобойников.

Суворов дома появлялся крайне редко. Все где-то слонялся, скитался. Искал на одно место приключений. Или они его находили прямо у подъездной двери. Или у барной стойки, вот как давеча. Когда ему телевизор смотреть? И уж тем более читать газеты?

– Я смотрел, Олег Иванович. – Суворов снова обиделся. – Чё вы мне никогда не верите-то?

– Не заслужил, – отрезал Олег.

– Мать сказала, что вас там могут показать, потому что вы этого мужика брали, вот я и смотрел. И вас видел по телику. Здорово!

– Что здорово?

– Классно вы там смотрелись, Олег Иванович. Такой прямо, как киногерой. В кожаной куртке, глаза в пол, суровый такой. Здорово!

Той кожаной куртки не было уже. Порвалась, износилась, и ему ее было очень жаль. Она и правда ему шла. Такой второй он найти так и не смог. И матери задание давал, та искала. Не нашла. Удачливой была та куртка, ему всегда в ней везло. Вот и Боголюбова в ней взял, Суворов не соврал.

– Ладно, проехали про героев, – оборвал он восторженный клекот Суворова. – Давай к делу.

– Ага!

– Так вот, кто-то за него похлопотал. Мне надо знать: кто? Мне надо знать: зачем? Мне надо знать: почему?

– Понял! Нет проблем, все сделаю!

– И надо знать это еще вчера.

– Понял, – менее уверенно произнес Серега. – А завтра можно?

– Завтра можно.

– А деньги сегодня можно, Олег Иванович? Я отработаю, вы же знаете!

– Куда ты денешься!

– А то меня на счетчик еще поставят, – болтал без остановки Серега. И тут же весьма бездарно проболтался: – А то было две, станет четыре…

Он сразу прикусил язык, а Воскобойников ядовито рассмеялся:

– Вот урод, а! Думаешь, я про четыре тысячи тебе поверил? Сразу понял, что ты на жалость давишь.

– Простите… – удавленным голосом пробормотал тот. – Простите меня, Олег Иванович… Я больше так не буду! И что теперь?! За работу не заплатите?!

– Смотря что нароешь. Если информация будет ценной, пятьсот рублей дам. Если нет, пинка под зад.

– За что пинка-то!

Суворов сопел в трубку с такой силой, что казалось, еще мгновение, и он расплачется.

– Чтобы не брехал мне, скотина, – беззлобно отозвался Воскобойников. – Ладно… Давай работай. Если чего ценного откопаешь, может, и еще накину. Все зависит от тебя теперь.