Читать книгу "Тайна Синего имама - Бернар Бессон"

С самого начала подготовки операции «Снег и пепел» Братья старались не встречаться в восточных барах и ресторанах. Все они — коренные французы и выходцы из семей иммигрантов — сбрили бороды и стали носить галстуки. Никто из них не числился в базах данных французской полиции и разведки. По просьбе Булара его друзья из арабских спецслужб запросили Министерство внутренних дел: ни одного имени в базах не оказалось. Аль-Каида умело использовала сотрудничество между полициями разных стран, чтобы узнать, не нависла ли над кем-либо из Братьев угроза разоблачения.

Прочитав про себя молитву, Анри Булар открыл дверь ресторана и направился в центр зала, но тут к нему подошел метрдотель:

— Позвольте, я возьму ваше пальто?

— Нет.

Булар инстинктивно сжал ручку кейса. После казни Перси Кларенса и его горничной он все время испытывал тошноту. Да и диабет не давал ему покоя.

— Я заказал столик на имя Геро, — выговорил он.

— Конечно, сейчас я вас провожу.

Булар проследовал за метрдотелем мимо столиков, где разговаривали и смеялись посетители. От подносов с морепродуктами, женского смеха, яркого света, отражавшегося в зеркалах в стиле ар-деко, у него кружилась голова. И тут ему на помощь пришли слова Пророка: «Если семь небес и семь земель положить на одну чашу весов, а «Нет Бога, кроме Аллаха» — на другую, то слова эти перевесят».

— Вот ваш столик, — сказал метрдотель. Синий имам повесил пальто на спинку стула.

За соседним столиком сидел Смаин. Мужчины старались не смотреть друг на друга. Уже от одного присутствия ученика Булар сразу почувствовал себя лучше.

С самого дня их первой встречи три года назад Смаин Лагаш испытывал к Синему имаму почтение и безграничное восхищение. В те времена красавец инженер фирмы «Бурдьоль и Компания» еще бегал за женщинами, пил вино и разъезжал на спортивных автомобилях. Он растрачивал жизнь, гоняясь за иллюзиями, а на самом деле существование его было пустым и бесцельным.

Объект, на строительство которого Бурдьоль отправил Смаина, располагался, как тогда ему казалось, вдали от обитаемого мира. Несмотря на алжирские корни, Смаин сразу невзлюбил Саудовскую Аравию и строгий образ жизни в этой стране. Он страшно скучал по Франции и своим друзьям. С другой стороны, он начал думать, что и в Париже, и на Ближнем Востоке он всегда будет чувствовать себя иммигрантом. Иммигрантом с прекрасным образованием и престижной работой, но все равно чужаком.

Однажды вечером, когда они сидели на огромном бетонном блоке, свесив ноги и глядя вдаль, Синий имам произнес: «Бог — все, чего нам не хватает в жизни». Через три недели Булар познакомил его с Абу Кибером и Тариком Хамзой. На Смаина произвело огромное впечатление то уважение и почтение, с которым саудовские Братья относились к французу. Вот так все и началось.

Синий имам положил меню на стол и тихо заговорил, не глядя на Смаина:

— Как все прошло в Париже?

— Как мы и задумали, но есть еще кое-что! — Лицо инженера озарилось победной улыбкой.

— Расскажи.

— Рукопись одиннадцатого века, на основе которой написаны «Забытые стихи», находится в Национальной библиотеке Франции, — приподнятым тоном сообщил Смаин.

Синий имам закрыл глаза и глубоко вздохнул. Накануне великого возмездия Всевышний давал им то, о чем они, маловерные, уже и не мечтали. Разрабатывая операцию «Снег и пепел», Братья не учитывали документальный источник «Стихов». Было слишком поздно, чтобы включить Национальную библиотеку в список подлежащих разрушению объектов, но у Булара уже появилась новая идея. Если все получится, они могут разом убить двух зайцев!

— Мы и манускрипт уничтожим, на то воля Божья!

— Но мы же не можем взорвать библиотеку…

— Нет, но представь себе, что этот подлец Клеман-Амруш попросит, чтобы ему вернули рукопись.

— Под каким предлогом? — Смаин совершенно не понимал, куда клонит его старший товарищ.

— Да для того, чтобы начать переговоры с нами! Неверным известно о наших планах только одно: они убеждены, что Аль-Каида хочет уничтожить «Стихи» и их документальный источник. Французы обезумеют от страха и будут готовы принести нам все что угодно, чтобы не пролилась кровь.

— Ты прав, Анри.

— Так нам удастся обвести их вокруг пальца. Перед самым началом великой битвы Господь сделал нам подарок. Если переговоры состоятся, нам, вполне возможно, удастся выйти на высокопоставленных чиновников. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.

Смаин и не пытался скрыть свое восхищение.

— А что в Лондоне?

— Все прошло успешно. Я даже обыскал гостиную, хотя не был уверен в успехе. Я ведь еще не знал, что тебе уже известно, где находится рукопись.

— Господь с нами! — воскликнул Смаин.

— Как Саид и Ридуан?

— Они готовы.

— А Абу Кибер?

— Он во Франции. Я отправил в Женисья бетономешалку.

Булар повернулся к официанту, подошедшему, чтобы принять у него заказ, и спросил устриц.

— Что будете пить?

— «Пуйи-Фюме», пожалуйста.

Кто бы мог подумать, что человек, смакующий в ресторане белое вино, — инициатор джихада, который вскоре должен охватить пол-Франции, Бельгию и Голландию!

Смаин достал из кармана мобильный Тарика Хамзы и положил его на стол. Булар осторожно передал ему клочок бумаги с телефоном магазина «дьюти-фри» в римском аэропорту Фьюмичино.

— Позвонишь по этому телефону ровно через час.

— Кто снимет трубку?

— Одна из наших соратниц.

Лагаш поднялся из-за стола и вышел из ресторана. Оба прекрасно понимали, что в этом мире им уже не суждено увидеться. Стараясь не привлекать внимания, они сказали друг другу «До завтра». Их сердца согревала гордость за то, что они готовы до конца пройти по пути джихада.

Плотина Женисья, 22:30

Максим Бурдьоль внимательно изучил трещину в стене турбинного зала. Вокруг толпились инженеры из группы технического обслуживания, внимательно следившие за каждым его движением. В десяти метрах над ними из стены сочилась вода и тонкой струйкой стекала на землю.

— Когда это началось? — спросил Бурдьоль.

— Примерно неделю назад, — ответил инженер, ответственный за объект.

Глава фирмы «Бурдьоль и Компания» подошел поближе к стене и потрогал влажную бетонную поверхность. Вот уже двадцать лет его компания занималась строительством и ремонтом глубоководных объектов по всему миру. Бурдьоль повидал на своем веку десятки таких плотин, требующих бетонирования. Конечно, электростанция Женисья была одной из самых старых и далеко не самой красивой.

— За этой стеной — пятьдесят миллионов кубических метров воды, — продолжил инженер.