Читать книгу "8-е признание - Максин Паэтро"

Увиденное дальше пугало и потрясало одновременно: несмотря на полностью раздробленную челюсть и выбитый глаз, Роуз Гленн была жива.

— Я — инспектор Пол Чи, — произнес мужской голос за камерой. — «Скорая» уже едет, миссис Гленн. Вы меня слышите?

Поразительно, но подбородок женщины медленно двинулся вниз, потом обратно вверх.

— Вас зовут Роуз Гленн?

Женщина снова кивнула.

— Рональд Рейган — президент Соединенных Штатов?

Роуз Гленн едва заметно повела головой из стороны в сторону — нет.

— Роуз, вы знаете, кто сделал это с вами и вашим мужем?

И хотя дыхание женщины стало более прерывистым, она все равно смогла опустить и поднять подбородок, кивая.

— На вас напал незнакомый человек? — спросил ее Чи.

Роуз снова отрицательно мотнула головой.

— На вас напал член семьи?

Она кивнула.

Неожиданно затрещала полицейская рация, и в комнату с шумом въехала каталка, загородив обзор камеры. Однако картинка почти тут же прояснилась.

Врач «скорой помощи» со стянутыми в хвост светлыми волосами произнесла хриплым прокуренным голосом:

— Матерь Божья! Она жива!

Этим врачом, уже дававшим показания перед присяжными, была Линн Коломелло. На записи она поспешила к Энтони Гленну, чтобы прощупать его пульс. Чи снова обратился к умирающей женщине:

— Роуз, на вас напал сын? Ваш сын, Руди, сделал это?

Роуз Гленн медленно, с усилием помотала головой — нет.

Звуки шагов помешали дальнейшим вопросам, в комнату вошли еще два врача. Они заговорили о том, что необходимо сделать для женщины в первую очередь, подтащили кислородный баллон и начали вставлять канюли Роуз в ноздри.

— Мне нужна еще одна секунда, — послышался спокойный голос Пола Чи, обращенный к медикам. Потом он заговорил с жертвой: — Роуз, Роуз, нападавшим была ваша дочь, Стейси?

Женщина утвердительно кивнула.

— Роуз, вы говорите, что это совершила ваша дочь, Стейси?

— Дааа, — выдохнула женщина.

Казалось, воздух покидает ее легкие, словно женщина на последнем выдохе сообщает Чи, кто ее убил, — ужасный звук.

Потом, по счету Коломелло, врачи быстро переложили Роуз на каталку. Больше никаких вопросов не последовало.

Экран потемнел, и в зале суда загорелся свет. Присяжные уже смотрели эту запись прежде, но она была лучшим аргументом Юки, и та надеялась, что увиденное потрясет их снова.

Юки прочистила горло и продолжила:

— Леди и джентльмены, тем утром Роуз Гленн было задано несколько вопросов. Она могла кивками отвечать на них и даже сумела заговорить. Когда ее спросили: «Это дочь напала на вас?» — она ответила: «Да». Во время судебного разбирательства Роуз Гленн отрицала то, что поведала инспектору Чи. Она просто не могла ничего вспомнить. А почему она не могла вспомнить? Потому что ее дочь пробила голову матери ломом, нанеся такую травму, что доктора только разводили руками — со столь серьезными повреждениями прежде никто не выживал. Но Роуз Гленн выжила. Овдовевшая, изуродованная и частично парализованная на всю оставшуюся жизнь. Все это с ней сотворила обвиняемая, леди и джентльмены. Обвинение просит вас признать Стейси Гленн виновной по обоим пунктам: в убийстве ее отца, Энтони Тленна, и в попытке убийства матери, Роуз. Мы просим вас заставить Стейси Гленн заплатить за содеянное по всей строгости закона.

Когда Юки заняла свое место, ее переполняли чувства, и все — приятные: удовлетворение от сделанного, одобряющее похлопывание Ники по плечу и ощущение маминого присутствия, нежным объятием окутывающее ее.

«Хорошая работа, Юки, — сказала ей мама. — Ты попала прямо в яблочко».

Глава 15

Филипп Хоффман никогда не терял самообладания в присутствии присяжных. Он относился с должным почтением к свидетелям защиты и всегда говорил простым и доступным языком. Он чувствовал, что присяжные доверяют ему и симпатизируют, и, полагаясь на их отношение, рассчитывал оправдать свою подзащитную.

— Ребята, — сказал он, вставая за кафедрой, показавшейся игрушечной на его фоне, — Стейси Гленн — хорошая девушка, она в жизни своей никому не причинила вреда. Она любит своих родителей; и когда Роуз Гленн выступала перед вами, хотя это давалось ей безумно трудно как эмоционально, так и физически, она сказала, что в Стейси Гленн нет ни капли жестокости. Что Стейси бы никогда, никогда не напала ни на своего отца, ни на нее, Роуз.

Вы слышали Роуз Гленн: она глубоко несчастна, потому что ее слова и действия, когда она находилась на грани жизни и смерти, были неправильно поняты и стали причиной для обвинения ее невиновной дочери.

Хоффман покачал головой и положил свои записи на кафедру, потом прошел к ложе присяжных и, сцепив Руки за спиной, внимательно посмотрел на них.

— Обвинение использовало видеозапись с места преступления, чтобы тронуть вас, ведь у них больше ничего нет. Но и сама запись, какой бы трогательной она ни была, не доказывает, что Стейси Гленн виновна хоть в чем-то.

Хоффман изложил присяжным свою точку зрения на дело, процитировав двух невропатологов и психиатра, утверждавших, что Роуз Гленн была в шоковом состоянии во время допроса инспектора Чи и ее ответы абсолютно недостоверны.

Он сказал, что служащий по взиманию платы за пользование платной дорогой верил, будто видит Стейси Гленн, но «контакт» с каждым водителем длится самое большое несколько секунд, и в данном случае он видел водителя в темноте ночи.

— Нет никакой записи с регистрационным номером «форестера», — добавил Хоффман, — и никакой видеозаписи с лицом водителя. Бернис Лоуренс, — продолжал адвокат, — та соседка, что клянется, будто видела машину Стейси на подъездной дорожке Гленнов… что ж, она — хороший гражданин и всеми силами пыталась помочь следствию. Возможно, она видела похожую машину или даже могла перепутать дату. В любом случае она признает, что самой Стейси не видела.

Руководствуясь здравым смыслом, мы вряд ли поверим, что моя клиентка оказалась бы настолько глупа и припарковала свою машину прямо перед родительским домом, а потом отправилась внутрь убивать. Это нелепо.

Вы видели, на что походила спальня Тони и Роуз Гленн после нападения. Вы верите, что человек может замахнуться ломом, ударить с невероятной силой, поднять и ударить снова, и так несколько раз, и при этом не оставить на себе ни пятнышка крови, ни единого волоска?

Стейси забрали на допрос всего через несколько часов после случившейся трагедии. Ее волосы, руки, все ее тело были тщательно обследованы. Ее квартиру обыскали, а обувь и одежду отправили на экспертизу в лабораторию.

И не нашли никаких доказательств. Никаких.

Машину Стейси чуть ли не разобрали по винтикам — и снова никаких доказательств.