Читать книгу "Успокоительное для грешника - Кэролайн Роу"

Остальная часть долгого утра была слишком занята вызовами к пациентам, и Исаак не мог думать ни о епископе, ни о вдове. Когда колокола зазвонили к обедне, он мыл лицо и руки в прохладной воде своего фонтана, обдумывая, что лучше всего сделать после этого.

— Господин, — послышался негромкий голос у него за спиной.

— Да, Юсуф? — ответил врач. — Так рано закончил уроки?

— Нет, господин. Я их еще не начинал. Проснулся так поздно, что только что вернулся из конюшен, но солнце еще высоко, и я подумал, что вы захотите снова посетить епископа. Как обещали.

— Хорошо, что напомнил мне, мальчик, — сказал Исаак. — Хотя звон колоколов уже напомнил мне о моем долге.

— Но, папа, — сказала Ракель, перебиравшая сухие травы за столом под деревом, чтобы сложить их в коробки и приклеить к ним ярлычки, — ты забыл о нашей соседке?

— Какой соседке, дорогая моя?

— Сеньоре Дольсе. У нее воспаление горла.

— Признаюсь, на минуту забыл. Судя по тому, что сказала служанка, у ее хозяйки то же недомогание, от которого страдают многие наши пациенты. Ты ее хорошо знаешь. Сходи к ней вместо меня. Если все так просто, ты знаешь, что делать.

— Да, папа Знаю. Несколько капель настойки бриония.

— Не превышай этой дозы. И объясни, что ей нужно лежать в постели. Если у нее сильный жар, понизь его и скажи, что я навещу ее сегодня до вечера. И помни…

— Папа, — сказала девушка слегка раздраженным голосом. — Я знаю.

— Конечно, дорогая моя, — сказал отец. — Знаешь не хуже меня, что делать в таких случаях.

Исаак с Юсуфом поднимались на крутой холм, ведущий к южному фасаду собора, минуя обычную полуденную толпу женщин и мужчин, которые торговали или шли по своим делам. Их внимание привлекли два голоса, выделявшихся среди других повышенным тоном и гневной интонацией.

— Юсуф, кто это? — сиросил Исаак. — Этот голос кажется знакомым.

— Я только мельком видел их в толпе, господин. Между нами слишком много высоких людей. Но я готов поклясться, господин, что один из них Баптиста. Тот человек — нездешний, — о котором я вам говорил.

— Мелкий торговец. И если не ошибаюсь, другой голос принадлежит нашему бывшему пациенту. Тому молодому монаху, который лишился двух пальцев на ноге. Жуакину.

Когда они подошли поближе, эти голоса стали слышны отчетливее среди окружающего шума.

— Прекрати это, — говорил Баптиста сдержанным, убедительным голосом. — Ты только и знаешь что таскаешься за мной с тех пор, как я вышел. Это не принесет тебе добра. Ни малейшего.

— Я сказал вам — вы должны это сделать, — ответил Жуакин. В его громком голосе звучало отчаяние. — Должны.

— Не понимаешь, что я говорю, болван? Тебя это уже не касается, — сказал Баптиста. — Но я хочу быть справедливым. Может, мы и сумеем прийти к соглашению, — сказал он, сильно понизив голос.

— Никаких соглашений! — крик стал надрывным. — Вы должны сделать это.

Тут три человека в рясах монахов-бенедиктинцев быстро поднялись по холму, задев Исаака.

— Простите нас, — негромко произнес первый. — Простите. Брат Жуакин, — позвал он, не переводя дыхания. — Брат Жуакин.

— Да, брат? — ответил Жуакин своим обычным мягким тоном.

— Пошли обратно с нами.

— Конечно, брат, — ответил Жуакин. — Уже обеденное время? Простите, если опоздал. Спасибо, что пришли за мной.

— Кажется, половина людей в городе страдает какой-нибудь болезнью груди и горла, — сказал Исаак. — Но, по счастью, не все они изнуряют тело трудами и заботами, как вы, Ваше Преосвященство.

— А как вам удалось избежать болезни, мой друг? — спросил епископ. — Или вы тоже больны? Хотя с виду вполне здоровы, — добавил он.

— Ваше Преосвященство, в болезни много странностей, которых я не понимаю — в особенности, почему один человек заболевает, а другой нет. Кажется, сегодня не мой черед болеть, — сказал Исаак и нагнулся, чтобы еще раз послушать грудь епископа. — Но, боюсь, что Вам нужно оставаться в постели еще несколько дней. Уверен, что отец Бернат и отец Франсеск приложат все силы, чтобы пресечь любые ваши попытки вернуться к своим обязанностям на это время.

— Мы всеми силами старались избегать обсуждения дел епархии с Его Преосвященством, — раздраженно сказал Бернат. — Эта задача не из легких.

— Кажется, никто не понимает, сеньор Исаак, — недовольно заговорил епископ, — что если я буду лежать здесь весь день, задаваясь вопросом, что происходит и какие еще большие проблемы назревают, пока я не выхожу из спальни, то не смогу успокоиться. Я предпочел бы узнать самое худшее, а потом заснуть или слушать музыкантов, зная, что кто-то другой занимается упрямыми приходскими священниками и потворствующими им канониками. Я четыре раза спрашивал их о смерти сеньора Гвалтера, а они только принимают неловкий, загадочный и очень тревожащий вид. Потом уверяют, что тут не о чем беспокоиться.

— Пожалуй, Его Преосвященство прав, — сказал Исаак. — Наверное лучше сказать ему самое худшее, если это облегчит его душу. Когда же он почувствует себя слишком больным или усталым, чтобы слушать, он перестанет спрашивать.

Бернат с Франсеском переглянулись. Франсеск поднялся и, расхаживая туда-сюда, заговорил:

— Видимо, настало довольно трудное время, Ваше Преосвященство. Не знаю, как это произошло и из-за кого, но, кажется…

Он умолк, подбирая слова.

— Что «кажется», Франсеск? — спросил Беренгер.

— Очевидно, разошелся слух, что священный Грааль находится в городе, — отрывисто ответил тот.

— Что? — произнес епископ.

— Что он обладает ужасающей силой и стал причиной смерти сеньора Гвалтера.

— Пусть святой Нарсис, который спас нас от французов, вмешается еще раз и защитит нас от самих себя, — сказал Беренгер. — Кто это говорит?

— Я слышал от садовника, — сказал Франсеск.

— Я от одного охранника, — сказал Бернат. — И от писца, который пришел предупредить нас. А тот — от просителя, который пришел подать жалобу в церковный суд.

— Вы слышали это, сеньор Исаак? — спросил Беренгер.

— Нет, — ответил врач. — Но сегодня утром я был очень занят, едва находил время поздороваться с пациентами и не давал им возможности болтать. Мне сказали кое-что, что вам следует знать, — добавил он. — Хотя это не имеет отношения к слухам о Граале.

— Давайте сперва послушаем, что говорят люди, — устало произнес епископ. — Расскажите нам самое худшее, как обещали.

— Они говорят, что взгляд на Грааль несет смерть, — заговорил Франсеск. — Прикосновение к нему — мгновенную смерть. И если не найдется человек, который отнесет его в собор и поместит в каком-нибудь священном, потайном месте, город будет уничтожен.